Азарт и свежая острота ощущений проходили по его телу приятными покалывающими волнами: намечалась крупная игра, новый спектакль. Хоровод доказательств, версий и, главное, эмоций подозреваемых. А это так увлекательно – рассматривать, как люди, словно змеи, проткнутые прутом, начинают изворачиваться, только быстрее губя себя.
Сварт заснул с этой мыслью и, кажется, зря помыслил о змеях, потому что на протяжении душной ночи являлись странные видения, будто он не человек вовсе, а крылатый змей, пытающийся вырваться из старой кожи. Но кожа липла, словно патока.
«Ты наш, ключ Великих Змеев», – шептал голос, и мерцали красные глаза.
Крылатый змей все стремился куда-то ввысь, прочь из этой кожи, но за каждым слоем пестрой шкуры рептилии оказывался еще один, не менее липкий, чем предыдущие. И так до бесконечности… Но солнце грядущего плавило сны. Наступало утро.
Глава 25.
– Младший лейтенант Янори, можете объяснить, как мы здесь оказались?
Закуда Мауден никогда не проявлял свой гнев открыто, до рукоприкладства к нижестоящим по званию тоже не доходило. Четкое следование инструкции о субординации научило сдерживать малейшие стихийные порывы.
«Мы служители порядка, мы служители порядка. Хаос для асуров», – твердил себе Закуда и в этот день, но едва сдерживался, чтобы не схватить бестолкового напарника за ухо или за торчащие во все стороны светлые вихры.
Младший лейтенант как будто не догадывался, какую важность представляет их миссия: сам хранитель лета Тарваи отдал приказ об уничтожении капитана Сварта. И Закуде, как самому ответственному из армии фей, поручили сначала провести разведывательную миссию, понаблюдать издалека. А потом нанести сокрушительный удар, по возможности, скрытно. Но он был готов и к поединку. Но он никак не ожидал того, что предстало взору, когда они использовали перемещение.
– Да не знаю я! Не знаю! – растерянно восклицал Янори.
Он вроде бы тоже служил порядку и поддерживал жизнь библиотеки Большого Дерева. Но, кажется, ни разу не дочитал до конца великий «Свод Правил». Наверняка засыпал после каждой страницы, не ощущая должного благоговения. И поэтому, конечно же, понятия не имел, как надлежит общаться к страшим по званию.
Когда Закуду назначили наставником Янори, он надеялся искоренить неорганизованность растрепанного мальчишки. Но вот Янори возмужал и показывал отличные результаты как защитник свитков, а общаться надлежащим образом так и не научился. Иногда у него получалось обращаться по форме, но не в минуты волнения.
– Отставить! Докладывайте по уставу, младший лейтенант, – сухо приказал Закуда, слегка приподнимая левую бровь.
Янори уже выучил это едва уловимое движение в мимике напарника. Оно означало предельную ярость. Но вместо внятного доклада младший лейтенант вцепился в светлые вихры, неразборчиво восклицая:
– Ой-и-и-и!!!
– Отставить! – повторил Закуда и перешел на другой язык: – Янори! Ты объяснишь или нет, как мы здесь оказались?
Это подействовало на напарника лучше, чем уставная жесткость формулировок, которой позавидовали бы закоренелые бюрократы в академиях джиннов. Закуда не признавался себе, но, похоже, он столько лет терпел Янори, чтобы не раствориться в лабиринте правил, приказов, списков и формуляров. Несносный мальчишка своим неподчинением будил нечто живое в высушенной, как лист пергамента, душе старшего лейтенанта.
– Так что? – настаивал Закуда. – Как мы оказались в Гриустене? Капитан Сварт, по нашим данным, намного севернее.
– Не знаю, – слегка успокоился Янори, растирая виски, точно это помогло бы ему вспомнить, где он оплошал. – Я взял список Стрен Дж. Мани. В нем точно были упоминания о Сварте. Мани отдавала ему головку сыра. – Янори улыбнулся. – А еще они так смешно его приветствовали… Мани очень забавная.
– Не отвлекайся, Янори, – кивнул Закуда. – Я тоже видел этот свиток. Так где ты совершил ошибку?
– Ошибку… Ошибку, – неуверенно взмахнул крыльями Янори, озираясь по сторонам. – Но ошибки не было! Клянусь, не было!
– Тогда как же мы здесь оказались? Янори, ты столько раз проделывал прыжки через свитки – часто не делу – и именно в этот ответственный день ты не видишь, где допустил ошибку? – посетовал Закуда.
– Постой-ка… А где это «здесь»? – вдруг непривычно серьезно нахмурился Янори.
Закуда и сам хотел бы разобраться, где именно. Он понял, что они попали в Гриустен, по стершейся табличке с вязью джиннов. К счастью, магия Большого Дерева позволяла феям читать и писать абсолютно на всех языках их мира. Впрочем, почти исчезнувшее наименование местечка ничего не объясняло.
«Большие щуки» – так когда-то называлось крошечное рыбацкое поселение. Когда-то табличка висела на столбе возле дороги. Ныне все поросло бурьяном, провозгласившим исчезновение цивилизации из этих мест.
Вились лианы, распускались ярким пламенем орхидеи. Разноцветные растения устилали живым ковром остатки разрушенных домов, медленно сливавшихся с влажной топкой землей. Под ногами плескалась кашица ряски, возникавшей на поверхности почвы при каждом шаге.
Бурная река, впадавшая в море, отвоевывала себе год за годом все больше пространства, тесня разросшиеся корни деревьев, выпростанные из земли, как лапы пауков. Земная и водная стихии боролись в немом поединке, а о существовании людей уже почти ничто не напоминало: улицы исчезли под наступлением папоротников и диффенбахий с мясистыми листьями, бревна шатких домов на сваях покрывались мхами и лишайниками. Природа забирала принадлежащее по праву.
Закуда не понимал одного: почему власти Гриустена вновь не заселили деревеньку. Судя по полноводности реки, рыбы хватило бы еще на многие годы. Наукократия джиннов предполагала использование всех ресурсов максимально рационально. В этом старший лейтенант поддерживал философию джиннов.
Противоречие заключалось лишь в том, откуда они черпали энергию для новых изобретений – паровых котлов и генераторов. Но не забывали и о необходимости кормить население, так что отдавать лесу приносящую прибыль деревню они не стали бы. Ведь они искали выгоду в каждом клочке земли на принадлежавших им территориях. Особенно в Гриустене. Удивляло и настораживало, отчего жадные создания не заселили заново деревню, даже если случился ураган или иное бедствие.
Людей в государствах под управлением джиннов обычно не спрашивали, где они хотят жить, просто переселяли при необходимости. Сомнительной платой служили технические новшества, якобы облегчавшие тяготы быта и хозяйства. Рожденные в таком строе привыкли и обычно не возражали. Население с захваченных территорий Круны временами поднимало бунты, которые в течение тридцати лет то учащались, вспыхивая опасным пожаром, то угасали тлеющими углями.
