Скелет нагнулся и взял факел после чего протянул в сторону гостей свое копье.
Один из малдан подошел и взял оружие. Его переполняла гордость и значимость момента. Он молча обошел всех и стал у пирса, уставившись в тьму туннеля откуда они только что вышли.
Скелет медленно зашагал в тьму, прокладывая факелом дорогу.
В воздухи царило тяжелое молчание, пока они не дошли до тупика. После чего скелет развернулся и снова уставился на Феалис, заговорив:
– Это была долгая служба, мой народ. Наконец я дождался тех, кого ждал все эти сотни лет, – скелет пошарил кистью в темноте и на что-то нажал.
Со страшным шумом стена разверзлась, разделившись на две части и показала иссиня-черную пустоту. Ступать в которую Люмену совсем не хотелось.
Это была ни тень, ни тьма, а нечто вроде портала ведущего в ничто. Ведущего в Дал рас.
– Маэд ад Дал рас. Зар эр керас, – челюсть скелета двинулась, и он рухнул на пол превратившись в бесформенную груду костей.
– Я пойду первым! – вперед вышел один из малдан. Самый молодой с горящими глазами.
– Нет, – Феалис сделала шаг к проходу. – Он хотел, чтобы это сделала я, – после чего эльфийка ступила в темноту и тут же исчезла.
Казалось проход поглощал свет, звук и само пространство, имея, при этом некую грань вокруг. Невидимую, но ощутимую. Переступив которую назад было уже не вернуться.
За ней шагнул другой малдани и тоже исчез. Остальные уставились на Люмена, ожидая его решения.
Люмен вздохнул и шагнул в проем растворившись, в его пустоте.
Ничто сковало его. Было тяжело дышать и идти. В пустоте он был один и один сейчас шел по туннелю в Иль’Таир.
Вокруг шумела пустота белым невидимым огнем, сжигая пространство и время.
Казалось, что Люмена одолевают сотни тысяч воспоминаний. Еще немного и он вспомнит их все. Но доходя до последней грани, мысли ускользали, скрываясь в отдаленных чертогах разума.
Сколько он так шел? День, год или тысячу лет? Здесь не было времени как такового, здесь была лишь пустота и неосязаема дорога к его предназначению, которое он явно ощутил, вступив в этот проход.
Точно! Люмен вспомнил того старика, у которого малышом сидел на коленях. Бороду которого то и дело дергал и воровал его разноцветные шапки. Детство. Беззаботные годы счастья.
Перед глазами пронеслась вся его черно-белая жизнь. И вот он вышел наружу. В место, освещенное сотнями факелов и свечей. Демонолов вышел в огромный зал с кованными чашами и подсвечниками. Статуями и барельефами. Бесконечно высоким потолком с черными витражами окон, не пропускающими сюда свет, но хранящими тот, что есть внутри. Он шагнул на ледяную плитку и наконец понял, что стоит в центре круглого зала Иль’Таира.
Рядом возникла Феалис крутящая головой. У нее пропал дар речи, пока она наблюдала красоту витражей храма. Следом стали появляться из пустоты другие малдани.
Незаметно для человеческого и эльфийского глаза через портал промелькнуло что-то разноцветное и скрылось в тени.
Стоящие неподвижно высокие статуи в черных балахонах вдруг ожили и сняли капюшоны.
Это были малдани. Они раскрывали рты и что-то говорили, но в ушах у Люмена была лишь пустота и слабый звон, как и у остальных.
Поняв, что гости еще не пришли в себя высокая фигура в балахоне махнула рукой в сторону огромной полукруглой лестницы и что-то сказала.
К Люмену подошла Феалис и дернула его за рукав безмолвно что-то прокричав.
Всех их словно поместили под воду, где звуки просто исчезли, притупились. Стали тяжелыми и вязкими. По ее длинным тонким губам Люмен понял, что она зовет его подняться на верх.
Все происходящее было словно во сне. Нечетким, размытым и неявным. Словно они были не на привычной земле, а где-то далеко за ее пределами. На некоем осколке чужого архипелага, чьего-то заброшенного давно угасшего мира.
Вдвоем они стали подниматься по лестнице. Остальные малдани так и остались внизу. Они лишь поворачивали головы завороженно оглядывая храм, так и не сумев прийти в себя.
Ступени были вырезаны из редкого черного камня. И каждая ступень была барельефом рассказывающем одно из событий народа малдан.
Сотни, тысячи ступеней тянулись вокруг зала уводя в бесконечную ввысь.
Спустя бесчисленные сотни шагов они поднялись на второй этаж.
Здесь было темнее.
Огромный круглый зал украшали две столь же огромные статуи в центре. Две танцующие сестры. Точь-в-точь как у Люмена во снах.
По обе стороны от них расположились саркофаги.
Рядом с ними стояли огромные золотые чаши.
Позади центра располагалась трибуна и громадная раскрытая книга, которую кто-то читал.
Когда гости перешагнули со ступеней на пол, высокая длинная фигура вздрогнула и посмотрела тьмой своего капюшона на них. Затем осмыслив, что кто-то вошел в древний храм с трудом закрыла книгу и вышла вперед.
Глаза Феалис светились. Она не верила, что попала в те сказания, что многие считали выдумкой, былиной и просто легендой.
– Я и не надеялась посетить его… Он просто прекрасен… – звук плавно раздался в ушах Люмена. Он снова мог слышать и осязать.
Фигура медленно двигалась к ним, что-то сжимая в руке.
Люмен ощутил как сейчас книга, что он все это время сжимал в руке, стала нагреваться.
– Ты удивлен, белая звезда, – раздался низкий голос. – Как и я. Столько лет чтения прервала фигура из пророчества. Это было сказкой. Даже я! Усомнился на мгновение проведя сотни лет здесь, – он развел руками оглядывая витражи и барельефы храма.
– Усомнился в предназначении и пророчестве. Но ты! – незнакомец вытянул вперед руку и указал длинным сморщенным пальцем с темным ногтем на демонолова. – Пришел. Пришел что бы воскресить их…
Феалис буквально превратилась в статую не веря, в происходящее рядом с ней. Она боялась пошевелиться, вздохнуть, что бы случайно не прогнать случившийся вокруг нее сон.
– Сестер из моих снов?
– Да, белая звезда. Наших богинь, – фигура взмахнула руками и сняла капюшон.
На Феалис с Люменом смотрела старая малдани. Волосы которой выцвели сотни лет назад, а глаза уже давно не знали, что такое свет. Слепо водя зрачками, малдани искала лицо Люмена. Старуха ориентировалась по звуку, который здесь вел себя как-то иначе. И, по-видимому, давал ей способность осязать пространство.
– В этом мое предназначение? – Люмен осматривал зал. Его архитектуру, высокие колонны и бесконечно красивые черно-белые витражи. Казалось в них есть все оттенки черного. А белый лишь маленькая деталь, уравновешивающая композицию.
Плиты саркофагов казались не подъемными. Барельефы живыми, словно стоит от них отвернуться как их взгляды тут же падают на твой затылок.
