– Ш-ш-ш-ш! – перебила Флори, прижав палец к губам. Госпожа Прилс тут же замерла, будто охотничий пес по команде. – Слышу, на наш разговор явились духи, и они говорят, что дело не в проклятье. Это… – Флори зависла, придумывая какое-нибудь таинственное слово, а потом выдала: – Зеркальность.
– Это очень опасно?
– Зависит от наших поступков. Что посеял – тем и сыт. Кажется, вы часто обижаете людей. – Прорицательница взглянула в хрустальный шар и подтвердила: – Да-да, вот почему с вами происходят несчастья.
– Быть такого не может! – истерично воскликнула Прилс. – Я хороший человек. Занимаюсь благотворительностью, помогаю Общине.
Для Флори это стало откровением: она и не знала, что госпожа Прилс поддерживает идеологию фанатиков, хотя пренебрежение, с коим она говорила про безлюдей, и раньше выдавало ее истинные убеждения. Что ж, у богатых свои причуды. Безделье сводит с ума и вынуждает искать развлечения в самых разных вещах – а когда простые забавы приедаются, наступает время чего-то странного. Например, общества фанатиков, прячущихся за каменной стеной.
– Разве можно купить доброту и благородство за горсть монет? – не сдержалась Флори.
– Нет, зато купить себе хорошее предсказание – вполне, – заявила госпожа Прилс и кокетливо расправила складки на платье. – Я все еще жду.
И тут Флори поняла, зачем эта позерка пожаловала сюда. Она хотела купить успокоение. То, чего нельзя сыскать ни в одной лавке и ни на одной Ярмарке. Она пришла, чтобы услышать: никакого проклятья не существует, ее семья в безопасности. В любом деле она привыкла полагаться на деньги, но вдруг столкнулась с проблемой, что не решалась с их помощью. А потом, заглянув на праздник в Общину, она увидела шатер прорицательницы. Ярмарочные шарлатаны всегда тонко улавливали, какую правду хочет услышать их гость, – и чем больше он платил, тем щедрее были предсказания.
Госпожа Прилс приняла размышления прорицательницы за часть гадания и сидела, завороженно глядя на пламя внутри стеклянной сферы. Наконец Флори придумала, как поступить:
– Чтобы в ваш дом вернулось спокойствие, его нужно очистить. Возьмите лавандовый отвар и тщательно вымойте каждый уголок вашего дома. И тогда все плохое уйдет прочь, а все хорошее притянется.
– И что же там хорошего?! – воскликнула госпожа Прилс. Она была похожа на ребенка, которому не терпелось открыть подарок.
Флори провела рукой над шаром и ляпнула первое, что пришло в голову:
– Вижу блеск золота на вашей изящной шее.
Кажется, она угадала. Богачка расплылась в довольной улыбке и невольно коснулась шеи, будто надеясь уже сейчас обнаружить на себе колье. Флориане и без способностей прорицательницы было известно наперед, что Прилс получит заветное украшение, – об этом позаботится ее дражайший супруг.
– И не забудьте про лаванду! – крикнула Флори вслед, мысленно торжествуя.
Она знала, что Долорес не выносит запаха лаванды. Так что в ближайшее время экономке предстояло пережить в хозяйском доме сущий кошмар. Раз судьба внезапно свела Флори с госпожой Прилс, нельзя упускать шанс поквитаться. Пусть богачи озаботятся новым приобретением, а их чопорная экономка прицепит на свой длинный нос прищепку.
Флори подождала недолго, надеясь, что госпожа Прилс уйдет подальше, а потом, потеряв терпение, метнулась к выходу. Впопыхах она запуталась юбкой в занавесках из бусин, но, бранясь, выбралась из плена и предстала во всей своей гневной красе. Щурясь от солнца, она огляделась по сторонам. Дес как раз закончил играть очередную шутливую песенку, и общинные девицы восторженно захлопали ему.
– Кто впустил ее сюда? – позабыв про публику, гневно спросила Флори.
Дес ничуть не стушевался и с присущей ему небрежностью ответил:
– Дух Ярмарки пропустил ее к вам, госпожа прорицательница.
Флори схватила его за руку и затащила в шатер.
– Это Прилс!
– М-м-м, – понимающе протянул он. – Надеюсь, ты напророчила ей бородавку на носу?
Флори пропустила его шутку и спросила, удалось ли что-нибудь узнать.
– Как раз пытаюсь этим заниматься, а ты мешаешь. Можно мне вернуться, пока общинные голубки не разлетелись?
– Ты привлекаешь слишком много внимания! – шикнула она. – Вряд ли глава заявится сюда, пока вокруг ошивается толпа общинных девиц.
– Глава сюда не придет. Офелия разузнала, что он уже второй день не вылезает из своего кабинета. Болен, кажись. Так что… наш план трещит по швам. Не выдергивай последнюю ниточку, ладно?
Дес легонько щелкнул ее по носу и выскользнул на улицу. Флори нервно пожевала губу, решая, что делать теперь. Сложно было сосредоточиться и думать о серьезном, когда рядом горланили непотребную песню о купаниях пастуха в озерных водах. Более неподходящего для общинных девиц репертуара, кажется, не существовало. Однако, выбравшись из прорицательского логова, Флори обнаружила, что круг восторженных слушательниц пополнился. Дес явно наслаждался женским вниманием, позабыв о первоначальной цели всего действа.
Обогнув группу общинных девушек, Флори направилась к скрипучей карусели, надеясь отыскать Офелию, и неожиданно наткнулась на Дарта, который выскочил из-за фургона с декорациями. Цилиндр фокусника куда-то подевался, а лицо в гриме помрачнело, будто от осознания, что за потерянную вещь придется отвечать перед ворчуном Озом.
– Они приставили охрану со всех сторон. Меня трижды чуть не поймали, – сообщил Дарт с досадой. – К ярмарочным артистам здесь доверия нет.
– А если бы нарядился в робу, смешался бы с толпой, – усмехнулась Флори, окинув взглядом площадь. Общинные разбились на компании по интересам и в своих серых одеждах напоминали стайки рыбок, клюнувших на яркие поплавки аттракционов.
Дарт просиял. Слова Флори натолкнули его на мысль притвориться местным, чтобы проскользнуть мимо охраны. По крайней мере, серая роба привлекала внимание меньше, нежели красно-золотой камзол циркача. Оставалось придумать, как достать нужный костюм. Флори предложила проверить бельевые веревки у домов, а Дарт решил, что проще поймать общинного и позаимствовать одежду. Они даже не успели поспорить, как к ним подбежала Офелия. Сестра была взволнована и торопилась поделиться тем, что узнала:
– Ребята рассказали, что три года назад Община приняла нового жителя, – затараторила Офелия. – Они его побаиваются, а за глаза Факиром зовут. У него ожог на лице, и когда он…
– Проклятье! – выругался Дарт и сорвался с места. Объяснять бы он ничего не стал, поэтому сестры последовали за ним, прямиком к главному дому Общины.
Они подобрались так близко, что могли разглядеть уродливые статуи на фронтальных башнях. Это были горгульи – крылатые существа со сморщенными получеловеческими лицами, когтистыми лапами и разинутыми ртами, сквозь которые стекала дождевая вода, собираясь в большие деревянные бочки по углам здания. Дом главы служил жилищем, местом для рабочих приемов и частью общинного быта: скопленную воду использовали для полива, а на крыше сушили фрукты.
