Издалека заметив троицу артистов, охранник заслонил собой дверь и рявкнул:
– Сюда нельзя!
– Мне нужно переговорить с главой, – заявил Дарт. – Прямо сейчас Общине грозит опасность.
Сложно было всерьез воспринимать слова из уст человека в цирковом гриме, и все же голос его звучал достаточно твердо, чтобы сбить охранника с толку. Он не знал, чему верить: своим глазам или ушам.
– Вас поставили охранять Общину? Так охраняйте! – рявкнул Дарт, теряя терпение.
Удивительно, но именно это заставило караульщика сдвинуться с места и проводить их на аудиенцию к главе.
Внутри дом оказался таким же унылым и аскетичным, как одежда фанатиков, с планировкой такой же запутанной, как философия здешних обитателей, ушедшая далеко от единой веры в Хранителя.
Охранник остановился у двери в конце коридора, постучал и, получив разрешение, открыл. Приемная комната главы не имела ничего общего с кабинетом, где велись дела. Если бы Рин попал сюда, то получил бы нервный срыв от беспорядка и нагромождения вещей. Комната больше походила на склад ветоши. Глава восседал в старом кресле и с лупой изучал газету. Сам он – остроплечий, с резкими чертами лица и странной неподвижностью, – напоминал сухую корягу.
– Господин, – с благоговением обратился к нему охранник, – артисты утверждают, что у них срочное дело во имя безопасности Общины.
– Нас защищает Хранитель, – наморщив лоб, сказал глава, и взгляд его бледных, выцветших глаз скользнул к ряженым гостям: – А эти здесь для того, чтобы кривляться за монеты.
Он небрежно сложил газету, точно собирался прогнать их как надоедливых мух. Дарт попытался убедить его:
– Нет, господин. Позвольте все объяснить. Угроза Общине вполне реальная и находится ближе, чем вы думаете.
– Неужели? Пока я вижу проблему только в полоумном циркаче, который возомнил о себе невесть что!
– Да послушайте! – не сдержался Дарт. – Вы приютили на своих землях лютена. Три года назад он бесследно исчез, но мог спрятаться здесь. Человек с ожогом на лице. Местная детвора зовет его Факиром. Слышали о таком?
Лицо главы вытянулось в изумленной гримасе, а бледные глаза вытаращились от злости, став похожими на рыбьи.
– Взять их! – крикнул он охраннику, и тот, как цепной пес, набросился на Флори, стоящую к нему ближе остальных.
Она среагировала молниеносно. В последнее время ей то и дело приходилось спасаться от нападения и уворачиваться от бросков. Тело уже двигалось интуитивно, зная, что и когда нужно делать: резко отклониться от удара и ударить самой, куда дотянется рука. Охранник напал со спины и получил в ответ локтем в живот. Удар получился несильным, но застал его врасплох и позволил выиграть пару секунд. Бросившись вперед, Дарт врезал караульщику в лицо так, что тот пошатнулся и неуклюже повалился на пол.
Путь был свободен. Они вихрем пронеслись по коридору и выскочили на улицу, где их поглотила веселящаяся толпа. Флори боялась за сестру и не сводила глаз с ее фигурки, мелькающей в людской гурьбе. Офелия двигалась так же ловко, напористо и смело, как мальчишки, словно наряд придавал сил и азарта. А вот одеяние самой Флори лишь мешало ей: длинная юбка путалась под ногами, затянутый корсет давил на ребра так, что дышать было тяжело.
У шатра прорицательницы слушательниц по-прежнему развлекал Дес. Очевидно, песни у него закончились, а потому в ход пошли шутливые рассказы. Он бы мог не утруждать себя, а просто светить голым торсом, небрежным жестом откидывая полы бархатного пиджака. Эффект вовлечения был бы тот же.
– Уходим! – крикнул Дарт в толпу и пронесся мимо, даже не удостоверившись, что друг услышал, но, судя по многоголосому разочарованному «у-у-у-у», Дес не стал задерживаться в обществе общинных девиц и присоединился к беглецам.
Все происходило так быстро и сумбурно, будто их закинуло на ярмарочную карусель, с каждым кругом набирающую ход. Где-то далеко, за их спинами, раздавались крики, потом откуда-то сверху долетел приказ закрыть ворота. Охранники сгрудились в один серый ком и напролом рванули через площадь. Один из них снес музыкальный сундук, от удара в механизме что-то сломалось – и отвратительный скрежещущий звук, отдаленно напоминающий рев дракона, сотряс воздух.
Ярмарочная толпа испуганно бросилась врассыпную, и четверым беглецам открылся вид на главные ворота Общины: привратники с обеих сторон толкали тяжелые деревянные створы. С ужасом Флори осознала, что ловушка вот-вот захлопнется, и взглянула на Дарта, успев заметить только его цирковой камзол, вильнувший куда-то влево. Она отвлеклась всего на секунду и пропустила момент, когда один из привратников кинулся прямо на нее. Крепкая рука вцепилась в плечо и резко дернула вперед. Флори ахнула от вспышки боли, отчаянно дернулась, но лишь сильнее травмировала плечо. Охранник попытался скрутить ей руку, чтобы обездвижить, и ему бы удалось это, если бы не удар по голове. С гулом и треском ломающегося дерева гитара обезвредила привратника, и тот рухнул, будто мешок с картошкой. Дес подоспел вовремя, разобравшись с одним; теперь же на них надвигались остальные, закрывающие подступ к воротам. Безумием было идти им навстречу, но именно это Дес и сделал.
В панике Флори огляделась вокруг, надеясь отыскать свободный путь, и вдруг увидела Дарта. Он ловко балансировал на каменном столбе, что возвышался над воротами и служил постаментом для деревянной бочки, куда собирали дождевую воду. Прежде чем Флори успела разгадать замысел Дарта, он опрокинул емкость, и вода хлынула на привратников. Следом на них рухнула сама бочка, и все бросились врассыпную. Воспользовавшись моментом, Дес, Флори и Офелия протиснулись через полузакрытые ворота, а Дарт с эффектным сальто спрыгнул со столба и приземлился по другую сторону каменной стены.
Подгоняемые криками привратников, попавших в свою же ловушку, они рванули прочь и, быстро отыскав на обочине свою колымагу, запрыгнули в нее.
– Куда едем? – спросил запыхавшийся водитель.
– К Рину, в контору, – ответил Дарт.
Дес недовольно цокнул языком и – Флори была в этом уверена – закатил глаза.
Задира Эл вырос. Из приюта он вышел с фамилией Берт – как и остальные выпускники того года. Одна на всех фамилия и короткие имена не сулили счастья. Где мог найти себе место сирота из приюта? В карьере, чтобы добывать уголь, на пашнях, чтобы трудиться, не разгибая спины, или на лесопилке, дающей десять попыток научиться управляться со станком. Он мог попасть в Общину, куда с охотой принимали свежую рабочую силу, или найти пристанище в безлюдях. Любая из этих дорог не вела к счастливой жизни, но немногие из них хотя бы создавали такую иллюзию.
Задира Эл не знал, куда ему податься. В приюте он был грозой младших и мог диктовать свои правила, а за его пределами оказался бессилен. Эл умел только задирать других и завидовать. От первой привычки его быстро отучила пара-тройка неудавшихся драк, от второй привычки не смогло бы избавить ничто. Зависть его выражалась не в стремлении обладать какими-то вещами, а в желании занимать чье-то место.
