Дес говорил с таким восторгом, что не оставалось сомнений, как много для него значит сей факт. Даже если теория надумана и лишена реального содержания, Десу было важно поверить в нее, чтобы зацепиться за слабую надежду.
– Рада, что ты снова гостишь в родительском доме, – сказала Флори с теплотой.
– Это были переговоры, – тут же исправил ее Дес, и она поняла, что поспешила.
Мысль о примирении с отцом все еще пугала его. Тот, кто с благоговением рассказывал о семейном портрете, и тот, кто хмурился, отвергая эти сантименты, были совершенно разными Десмондами. Флори испытывала нечто похожее, когда думала о своем отъезде в Лим: ее прежняя часть по привычке тянулась домой и злилась на ту, которая выдумывала причины остаться.
– Знаю, что Рин ухитрился перекинуть на тебя проблему с нашим домом.
– Я сделал это не по его просьбе, а ради вас, – признался Дес. Как бы неловко ему ни было, он все же сказал: – Мне стыдно, что все это устроил мой отец. Он никогда не признает ошибку, но я бы хотел извиниться за него.
Флори не смогла сдержать удивления. Дес, отказавшийся от своего отца и наследства, отрекшийся от своего имени и всех благ, поданных ему на золотом блюде, принял на себя груз ответственности за то, что натворил его родитель. Что он за человек? Странный, противоречивый, непостижимый. Ей захотелось его обнять. Она едва сдержала порыв, посчитав, что правильные слова сейчас куда важнее душещипательных сцен.
– Тебе не за что извиняться. Кто знает, возможно, именно это нас и спасло тогда. Мы жили в безлюде как на пороховой бочке и в любой момент могли стать его пленницами или жертвами. Обстоятельства вытащили нас из ловушки.
– Хм, я и не думал об этом с такой стороны…
Она пожала плечами и вернулась к пустому графину. Пока наливалась вода, Дес выжидающе молчал, как будто собирался с духом снова заговорить. Тогда Флори вопросительно посмотрела на него и спросила, в чем дело.
– Фло, можно дать тебе один совет? – осторожно спросил Дес.
Она кивнула, предполагая, что речь пойдет о Дарте.
– Просто хотел предупредить, что не стоит доверять Рину.
– Это еще почему?
– Рин не такой благородный, каким ты его воображаешь.
– Если ты о том поступке с ключом, то он действовал по Протоколу.
– Который сам утвердил? – презрительно хмыкнул Дес. – Фло, да очнись ты! Он карьерист, чиновник, предприниматель… Игрок, легко жертвующий фигурами на доске ради выигрышной партии. Понимаешь, о чем я?
Флори честно ответила, что не понимает. Дес огляделся по сторонам, словно опасался, что их разговор подслушивают, затем наклонился к ней и тихо сказал:
– Он знал, что Франко плетет против него интриги. И где сейчас Толстяк Ко?
– Его убил подельник Эла, – скептически заметила она.
– Франко убил тот, кто знал об опасности и осознанно послал его в тоннели с заданием. Такова цена за молчание Прилса. Иначе почему, думаешь, он не заявил о том, что устроили лютены? Ему пообещали, что виновник будет наказан, и домограф свое слово сдержал.
Флори молча уставилась на Деса, пытаясь понять, откуда взялись его подозрения.
– Ты думаешь так, потому что враждуешь с ним?
– Нет. Я враждую с ним, потому что так думаю. – Он скрестил руки на груди, подчеркивая свою категоричность, сломить которую не удастся.
– Не лукавь, Дес. – Флори нахмурилась. – Мы оба знаем истинную причину, почему Рин так тебя раздражает. Не заставляй меня говорить обидные вещи.
Как бы она ни старалась смягчить свои слова, они все равно задели Деса. Он цокнул языком и неожиданно быстро уступил в споре:
– Я понял, извини.
Флори молча вернулась к своему делу. Достав из раковины графин, водрузила его на стол, а затем вытерла влажные руки о полотенце. Она медлила нарочно, пытаясь придумать что-нибудь, способное сгладить неприятный момент. Ей не хотелось, чтобы разговор заканчивался так.
– Спасибо, что беспокоишься обо мне, – сказала она.
Дес улыбнулся, хотя глаза его по-прежнему оставались грустными из-за их миндалевидной, с опущенными уголками формы.
Флори подхватила графин и поспешила в сад. У нее оставался последний вечер в Голодном доме, и она хотела провести его в кругу друзей.
Осколки полуденного солнца тонули в беспокойных водах Почтового канала. К затонувшему дому курсировали прогулочные суда – местные дельцы быстро придумали, как заработать на любопытстве горожан, и организовали экскурсии к новой достопримечательности. Проворные лодки Плавучей почты одна за другой отходили от причала – за праздничные дни у них накопилось много работы, с которой едва справлялась небольшая городская флотилия. В этой суете дрейфующий паром выглядел неповоротливой и ленивой махиной.
Флори стояла на пирсе, вцепившись в перила, и наблюдала за тем, как грузовой отсек судна начиняли багажом, пока пассажиры медленно взбирались на палубу. Паром никуда не спешил, но Флори чувствовала, как стремительно утекают минуты, приближаясь к тому моменту, когда и ей самой придется взойти на борт. Она намеренно задержалась здесь, чтобы побыть одной и справиться с эмоциями. Дарт, Дес и Офелия отправились проверять багаж, чтобы грузчики ничего не перепутали. Рин, обещавший проводить их, до сих пор не явился – опоздал (что на него не похоже) или не смог оторваться от важных дел (что могло сойти за правду). Она не сердилась на домографа; это было все равно что обижаться на воду из-за того, что она мокрая.
Щурясь от солнца, Флори пыталась разглядеть вдалеке крышу Озерного дома, словно и с ним хотела попрощаться. Прогулочные суда самых разных калибров со всех сторон облепили крышу, торчащую на поверхности.
Флори не сразу заметила, что к ней присоединился молчаливый созерцатель. Она почувствовала, как пространство вокруг изменилось, и отмахнулась от навязчивой идеи, давно привыкнув, что всюду ей мерещится Дарт. Вскоре иллюзия обрела голос и спросила:
– Как думаешь, куда переправят Озерный дом?
Флори обернулась. Рядом с ней стоял настоящий Дарт – правда, какой-то сконфуженный и зажатый, что для его нынешнего облика самоуверенного детектива было в диковинку.
– Безлюдь привык жить в воде, – ответила она. – Думаю, на болотах Зыбня ему понравится.
– Рассуждаешь как настоящий домограф. – Он одобрительно кивнул.
– Потому что настоящий домограф поделился со мной планами, – призналась Флори и усмехнулась. Дарт бессознательным жестом провел по волосам, словно пытался себя успокоить. Ей пришлось спасать разговор небрежным вопросом, куда подевались Дес и Офелия.
– Отправил их за лимонадом. Не возражаешь?
