Не дождавшись Аделаиду, она решила сама заглянуть к ней, предполагая, что Лансель устроил девушке головомойку. Этот глупец не понимал: Ада совсем недавно потеряла мать! Она нуждается в поддержке и заботе!
Анна нашла подругу в беспамятстве на своей кровати, с прокушенной шеей и явными признаками того, что он не просто попробовал её кровь. Он её обратил. Аделаида металась и стонала, от двух небольших ранок тянулись тонкие тёмные нити, обвивая беззащитную шею, – доказательство того, что зараза проникла в организм. Её не остановить.
В покоях Лорда Сторма было пусто, Анна проверила задний двор, на котором лорд любил тренироваться время от времени. Тоже пусто. Догадка осенила её внезапно. Она подошла как раз вовремя, когда Сторм выходил из покоев своей жены.
– Ты подлец! Ничтожный кровосос! Как ты мог отнять у неё всё? – Анна налетела на Ланселя и толкнула его в плечо.
Лорд Сторм сделал шаг назад, изумлённо глядя на Анну:
– Какая муха тебя укусила?
– Ты обратил её! Зачем, Ланс?
Лорд Сторм уже порядком устал от разговоров на эту тему. Беседы с Хеллой ему хватило с головой. Он кратко изложил Анне причины своего поступка, надеясь, что хотя бы с ней бури удастся избежать. Как же он ошибался.
– И поэтому ты отнял у неё жизнь? Без её согласия! – разъярённая девушка почти кричала.
Лорд Сторм взял её за локоть и потянул за собой в одну из ближайших комнат. Ещё не хватало, чтобы прислуга услышала их личный разговор. Помещение было небольшое и должно быть служило гардеробной комнатой для старых платьев Хеллы. Аромат духов Леди Сторм был едва ощутим, а одежда, висящая на вешалках, покрылась лёгким слоем пыли. Пыль взметнулась, когда вампир вошёл и прислонился к нарядам своей жены, давая Анне протиснуться следом за ним в узкий проход между вешалками. Она смутилась от вынужденной близости, но не растеряла своего запала.
– Послушай, – Лансель неосознанно подался ближе к девушке, понижая голос до полушёпота. – Давай не будем кричать на каждом шагу о наших семейных делах.
Анна почувствовала, как ей тяжело дышать, и как слабеет её воля в такой опасной близости от вампира. И ей не понравилось эта беспомощность. Она оттолкнула лорда Сторма от себя и зло выдавила:
– С каких пор я отношусь к твоей семье?
– С тех пор, как случилось это, – он протянул руку, откинул прядь медных волос, коснулся кончиками пальцев двух едва заметных точек на её шее и нежно погладил белую кожу. – Этого уже не исправить, Анна. Мы навсегда связаны.
От его прикосновения по шее девушки пробежал электрический разряд, который скользнул куда-то вниз и замер, растекаясь сладким теплом внизу её живота. Анна вздрогнула и отшатнулась, чувствуя, как покрывается мурашками её тело:
– Не смей прикасаться ко мне. Я ненавижу, когда ты это делаешь.
– Маленькая лгунья, – улыбнулся он и с видимым усилием опустил руку, которой секунду назад так бесстыдно ласкал её шею.
– Ты думаешь, я твоя собачка? Думаешь, ты можешь подзывать меня по щелчку пальцев, и я буду прибегать? – процедила вампирша сквозь зубы, восстанавливая дыхание.
– Я никогда так не думал, – взгляд Ланселя ласкал её кожу, обжигал.
Анна сглотнула:
– Ты должен исправить то, что сделал с Аделаидой.
– Ты знаешь, что это невозможно.
– Эти эксперименты… которые ты проводишь с твоим другом из Йонинберга… Они могут помочь? Только не говори, что укусил девчонку просто потому, что тебе было интересно, как её особенная кровь среагирует на мутацию, вызванную вампирским геном? Ворожея и ведьма в твоей коллекции уже есть. А Жнецов душ до этого заполучить было практически нереально.
Лансель Сторм выглядел озадаченным:
– К своему стыду, должен признать, что тут я полностью провалился как ученый, потому что совсем не думал об этом. К тому же в Аде не было никаких магических способностей. Конечно, они могли бы проявиться в дальнейшем… Но теперь это уже неважно. Скоро она станет вампиром.
– Ты хоть понимаешь, чего ты лишил её?
– Понимаю. И если ты думаешь, что решение далось мне легко, ты ошибаешься. Но, как её старший родственник, я должен защитить её. Я не могу допустить, чтобы она погибла как мать.
Анна понимала, что, скорее всего, Сторм прав. Не сегодня, так через год Аделаиду бы обнаружили, и ценой могли стать тысячи жизней, если бы маги пошли на открытую конфронтацию. А они пошли бы. Священная война против сил зла. И неважно, что силы зла сосредоточены в одной хрупкой человеческой жизни. Их лорд-правитель только и ждёт повода захватить земли Арванда.
Анна сжала губы, подумав об этом маге. Ходили слухи, что он пришёл к власти незаконно, наложив тёмное проклятье на прошлого лорда-правителя. Но сделал это не в честном бою, как было принято у магов, а исподтишка, используя руки предателей. И теперь он стремился всеми способами укрепить свою власть. Ада могла бы просто стать разменной монетой в политических играх сильных мира сего.
Анна бросила взгляд на Ланселя, он следил за эмоциями на её лице и молчал, давая всё обдумать и принять. Тоска в его глазах заставила её отвернуться – сейчас она должна быть сильной. И, нет, она не могла ненавидеть этого вампира. Как бы ей этого ни хотелось. Анна молча вышла из маленькой душной гардеробной, радуясь, что Сторм не стал её задерживать, и направилась на нижние этажи: нужно отыскать прислугу.
Она попросила бумагу и конверт. Когда слуга дал ей требуемое, девушка притянула к себе шершавый лист и, словно боясь передумать, начала торопливо выводить буквы. Закончив, она сложила листок пополам, засунула его в конверт, на котором печатными буквами старательно написала, кому предназначалось послание: Леннарду Вебстеру, Йонинберг. Затем протянула письмо слуге и велела отправить незамедлительно. Она не позволит, чтобы с невинной девушкой случилось то же самое, что и с ней когда-то. У Ады должен быть выбор. И Анна ей его даст.
***
Очнулась я в своей комнате от успокаивающего прикосновения холодных рук к своей коже. Я узнала Анну по лёгкому цитрусовому запаху духов. Увидев, что я проснулась, вампирша глухо прошептала:
– Мне так жаль, милая. Так жаль. Он всё рассказал мне.
Голова гудела, тело было ватным и непослушным, шея саднила, но в целом мне стало немного лучше. Я попыталась встать, но обессиленно откинулась обратно на кровать. Злость поднималась из самых глубин моего естества, вытесняя все остальные чувства. Я на секунду сжала кулаки и, разжав их, почувствовала запах горелой ткани. Анна подняла голову.
– Кровать горит, – вскрикнула она, вскакивая.
Я неловко опустилась на пол, чувствуя дикую слабость, ладони покалывало тысячами маленьких иголочек. Я посмотрела на свои руки и едва не закричала от ужаса, который тут же сменился пьянящим восторгом: в центре моей маленькой ладошки разгоралось пламя. Осознание приходило постепенно, а пламя меж тем разгоралось и уже охватило полностью всю ладонь до самой кисти.
