Я опустила взгляд, понимая, что промолчала о своём главном желании – отомстить убийцам своей матери. Больное нездоровое желание, но отчего-то такое нужное мне сейчас.
– Я не изменю своего решения, Ада. Ты должна завершить обращение, – Лорд Сторм встал, откупорил бутылку с кровью, медленно налил алую безумно притягательную влагу в высокий гранёный бокал и протянул мне.
– И что даже не будет охоты на людей? – с нервной усмешкой попыталась пошутить я. Мой взгляд неотрывно следил за жидкостью, которая все ещё покачивалась в бокале, нежно лаская тонкое стекло. Рот наполнился слюной, желудок скрутило жгучим спазмом.
– В наше время кровь добыть гораздо проще, – Лансель словно не замечал моего состояния и продолжал держать передо мной источник моего безумия. – Как только ты выпьешь, мучительный голод уйдёт. Тебе станет легче.
Пульсация в голове отдавалась болью во всём теле.
– Прекрати это! – я выхватила бокал и кинула его на пол, ярко-алая кровь окрасила золотистый ковёр в неприятный бурый цвет. Мне казалось, что я вижу, как тонкий ворс впитывает в себя каждую каплю. Брызги попали на мою бледную тонкую руку, я почти зарычала, призывая огонь, который стёр все следы вожделенной жидкости с руки.
– Послушай меня, – Лансель Сторм склонился ко мне и посмотрел в глаза. Мучительно и долго. И снова я вижу тревожные искры в его обычно невозмутимом взгляде. – Представители Высшего Совета вампиров едут сюда, в Соран.
Вот почему Сторм так напряжён. Моё сердце пропустило удар:
– Они что-то узнали обо мне?
– Официальная причина – убийства девушек. Они слышали о волнениях в городе. Я предупреждал, что их шпионы повсюду.
Я сглотнула вязкую слюну:
– Они думают, что ты сошёл с ума?
– Я не знаю, что они думают. Через несколько дней они будут здесь. К этому времени ты должна обратиться.
– К их приезду… Или чуть позже… Какая разница, если я уже обречена стать одной из вас?
– Есть способы оттянуть обращение. Очень болезненные для тебя способы. Уверен, они используют их. Потребуют, чтобы я отдал тебя, а затем продадут Блюстителям чистоты крови или самому Лорду-правителю Милинора. Ты для них ценный товар, порченый обращением, но всё ещё ходовой.
– И ты отдашь меня?
– Нет.
– Но им не понравится этот ответ.
– Так и есть.
– И они просто уйдут?
– Уйдут. А затем вернутся, чтобы сжечь Монтемар дотла. Начнётся гражданская война, и, поверь, эти несколько дней, что ты хочешь выгадать себе перед обращением… Они дадут возможность Совету зажать меня в тиски со всех сторон. Объявить предателем.
– Ты говорил, что они будут защищать меня!
– Это тонкая политическая игра, Аделаида. Сделать всё правильно с точки зрения закона очень важно. Ты обратишься. И тогда я смогу добавить тебя в родословную вампиров. Они будут ненавидеть нас, но не смогут открыто причинить вред.
– Я благодарна тебе. За всё, что ты делаешь, – я встала с кровати и, помедлив, смущённо обняла Ланселя. Я едва доставала ему до плеча, поэтому просто прижалась к его груди, обхватив тонкими руками его мощную фигуру. Он застыл, чувствуя мою теплоту, пока ещё человеческую. А потом мягко обнял в ответ. Неужели я начала ему доверять?
Так мы и стояли в приглушённом свете лампы. Разные, но в тоже время удивительно похожие. Маленькая хрупкая фигурка в объятьях ночного зверя. Я черпала силу и уверенность от его прикосновения, а он впитывал робкую нежность, что дарило моё слабое человеческое тело.
– Два дня. Всё, чего я прошу, – глухо пробормотала я.
Лорд Сторм положил мне руки на плечи и легонько сжал их:
– Два дня. Пусть так.
Я кивнула, отстраняясь.
– Поешь. Если ещё можешь, – Лансель улыбнулся одними уголками губ, развернулся и вышел, оставив меня наедине со своими мыслями.
Я медленно повернула голову, посмотрела на себя в зеркало и вздрогнула: на меня смотрела незнакомая длинноволосая красавица с абсолютно чёрными безумными глазами. Два дня. У меня осталось два дня.
***
– Милорд, прошло всего несколько часов после того, как вы объявили о смерти Леди Сторм, а в городе уже начались волнения. И тревожные вести приходят как из близлежащих сел, деревень, так и из остальных городов провинции. – Запыхавшийся начальник личной охраны Лорда отчеканил донесение и почтительно склонил голову, ожидая ответа своего господина.
Лорд Лансель Сторм стоял в оружейной, примеряя к руке меч, взятый им с одной из стен, которые были сплошь увешаны саблями, арбалетами, мечами и кинжалами. Он давно не держал в руке оружия. Сталь клинка была гибкая, но прочная. Приятная тяжесть вселяла уверенность. И вызывала чувство смутной тревоги. Он взмахнул клинком, описав полукруг, железо пронзительно запело, разрезая душный воздух оружейной. Лансель едва сдержался, чтобы не отбросить от себя меч, словно ядовитую змею, внезапно очутившуюся в его руках. Слишком болезненны были воспоминания о войне лордов. Но вампир лишь крепче сжал оружие, чувствуя, как грифон, вырезанный на рукояти, врезается в его ладонь. Неужели снова грядут тёмные времена для его родной земли?
– Твои люди патрулируют город, Бенден? – повернулся он к своему командующему.
– Да, мой лорд.
– Насколько серьёзны волнения в столице?
– Были стычки между людьми, мой господин. Между теми, кто недоволен, и теми, кто по-прежнему верен вам.
– Что говорят недовольные?
Бенден замешкался, устало опустил плечи и выдавил:
– Что вы убивали девушек, а затем убили свою жену, милорд.
Лансель ещё сильнее сжал рукоять, чувствуя, как ярость закипает в венах, застилая разум. Кто-то тонко играет против него, используя то, что всегда было неоспоримо в Монтемаре: любовь народа к своему лорду. Этот подлец хочет обратить любовь в ненависть. В сотый раз он перебрал в уме своих врагов – все они предпочитали действовать в открытую. И со всеми, так или иначе, они свели счёты в прошлом. Значит, действительно, Хелла? Неужели она предала его? Он до сих пор не понимал, напала ли она на Аду из ненависти? Или за этим стоит что-то большее? Настойчивый стук в дверь прервал мысли вампира.
– Кто смеет нас прерывать? – Лансель уже был взвинчен до предела, его рык эхом отразился от каменных стен оружейной и, казалось, застыл в воздухе, заставив Бендена сглотнуть и боязливо отступить на шаг.
– Гонец из Пермонта, ваша светлость, – раздалось испуганное из-за двери.
– Седьмое пекло, я уже начал срываться на людей, – с досадой подумал Сторм. А вслух произнёс, усмирив бурю внутри себя:
– Войдите.
Мальчишка, совсем ещё юнец, в мятой покрытой пылью дорожной одежде несмело проскользнул внутрь и низко склонился, пряча настороженные глаза:
