Я кивнула, понимая, о чём говорит вампир.
– Ну а ты войдёшь к нему в доверие и украдёшь его сердце, если можно так выразиться, – хихикнул Оруан.
– Он меня терпеть не может и уже несколько раз угрожал смертью. Боюсь, покорение сердца Мордейла мне не под силу.
– Аделаида, – тон чудовища стал строгим и осуждающим. – Не заставляй меня думать, что я ошибся в тебе, и что ты дура. Я наблюдал за ним сегодня, у меня не осталось никаких сомнений. Он к тебе неравнодушен.
Я поджала губы и не стала спорить, всё ещё не понимая его мотивов. Видимо, в любовных делах Виндроуз так и не научился разбираться даже за четыреста лет.
– Зачем мне это делать?
– Чтобы послужить своей стране, разумеется. Ты будешь мне докладывать обо всём, что происходит в его жизни. Завтра я скажу Ланселю, чтобы он добавил тебя в семейное древо вампиров. Первая ведьма в нём! Представляешь, какая честь!
Снова шантаж… Как это осточертело. Конечно, я понимаю, на что мужчина намекает. Если я этого не сделаю, он раскроет мой секрет, уничтожит Сторма, заберёт себе нашу небольшую южную провинцию.
– Что тебе нужно? Какую выгоду ты хочешь с этого получить?
– Это не совсем правильный вопрос, Аделаида. Стоило бы спросить: что наша страна получит с этого?
– Что наша страна с этого получит? – я продолжала играть по его правилам.
– Алберс Руттен, нынешний лорд-правитель магов… Он как кость в горле. Он никогда не уступит. Ты же могла бы послужить своеобразным сигналом к тому, что наши страны могут прийти к соглашению. Ведьма из вампирской семьи – это настоящий феномен!
Он не обманет меня этим. Просто хочет использовать меня ради своей выгоды.
– Но что тебе нужно от них?
– Вулкан Орны, разумеется! Я хочу получить к нему доступ. Мы хотим… Нашей стране это нужно, Аделаида.
– Что в нём такого особенного?
– Живой лёд… Это ценнейший ресурс… Он, пусть и временно, может снова вернуть вампиру ощущение настоящей жизни.
– Я не понимаю… Разве вампиризм – это не дар Тёмной Богини, который вы должны чтить?
Виндроуз звучно рассмеялся и жестом снова пригласил меня сесть:
– Типичное заблуждение. Конечно, нет. Это то, что собственноручно создал человек, пытаясь хоть что-то противопоставить магам, возомнившим себя властелинами мира!
– Не понимаю… – я подошла и села за стол.
Лорд Виндроуз снова расположился напротив:
– Это не столь важно, Аделаида. Ты должна очаровать лорда Мордейла. Ради нашей страны.
– Ты сам сказал: он уедет в Милинор.
– Ты поедешь с ним!
– Но как? Как ты себе это представляешь?
– Это уже твоя забота. Используй эти ваши… женские штучки.
Я и женские штучки? Просто смешно. Мне что, бросится ему на шею и умолять? Да он приморозит меня на том же самом месте.
– Блюстители чистоты крови с лёгкостью обнаружат меня…
– Глупости! Они ищут тебя на Земле. Они даже не знают фамилии твоего отца, полагаются лишь на свою магию, глупцы.
– Вы следите за ними?
– Конечно.
– Лорд Сторм знает о вашем предложении?
Скользкое и противное выражение появилось в глазах вампира:
– Ты должна понимать, что это всё только между нами. Никто не должен знать. Ты ведь не хочешь, чтобы жители Монтемара оказались втянуты в ненужные никому конфликты? Не скрою, мне нравится эта провинция… Я с радостью занялся бы наведением тут должного порядка и…
– Можешь не продолжать, я поняла, – грубо перебила вампира.
Первое, что я сделаю, если мне удастся попасть в Милинор, – выучу заклинание, рассеивающее шантажистов на атомы.
– Можешь подумать немного, я дам тебе несколько минут, – вампир встал, подошёл ко мне и нежно провёл рукой по волосам. – Уверен, ты примешь правильное решение.
Лорд Виндуроз неспешно направился к двери, отбивая шикарными кожаными туфлями деревянный пол, с каждым шагом вбивая гвозди в крышку моего гроба.
Дверь за ним закрылась. Как и капкан на моей шее.
И вот я одна в логове чудовища. Здесь всё пропитано смрадом смерти.
Глава 28.
Конечно, я на всё согласилась, а что мне оставалось делать? Потом, сидя в своей комнате, я стёрла с лица остатки косметики, стянула платье и придирчиво осмотрела себя в зеркало. Мне предстояла невыполнимая задача, и я не знала, как к ней подступиться.
Виндроуз уверен, что Мордейл уедет уже сегодня. Скорее всего, у меня лишь несколько часов в запасе. Я должна быть расчётлива, хитра и… соблазнительна? Какова вероятность, что после великолепно сложенной высокой блондинки Аланы Реймонд покусится на меня? И что мне делать, если всё-таки покусится? Как мне вообще себя с ним вести? Бросится ему на шею и предложить себя, как намекал вампир, или просто умолять увезти меня отсюда? Какова вероятность, что хоть что-то из этого сработает?
Интересно, я сильно похожа на неё, на Хеллу? Никто, кроме меня, не заметил перемен. Леди Сторм умела быть до неприличия манящей и желанной, она притягивала взоры. Интересно, как она это делала? Использовала силу, которую я забрала?
Я попыталась изобразить сексуальность. Получилось странное существо со взглядом побитой собаки и видом трясущейся истерички. Кажется, это не моё. По крайней мере, не сегодня.
Может просто трусливо сбежать, бросить всё и всех на произвол судьбы? Этих драгоценностей хватит, чтобы я могла начать новую жизнь где-нибудь на задворках Авалона. Пусть сами разбираются со своими политическими играми.
Снова стук в дверь. Сегодня этот звук способен довести меня до инфаркта. Я открыла и испытала неимоверное облегчение. Слуга поклонился, затем внёс огромную корзину ландышей и поставил их на стол.
Подрагивающими пальцами я развернула записку:
«Ты очень сильная и смелая, я горжусь тобой, моя девочка. Л.С.»
Я поднесла руку к губам, силясь подавить всхлип. Он единственный, кого ещё не забрал водоворот жизни. Единственный, кто остался в живых из моей семьи. Конечно, я никуда не убегу. Я сделаю это. Ради него, ради Анны, ради провинции, которую я так полюбила.
Я выскользнула из халата и подошла к гардеробу. Теперь в моём распоряжении было множество платьев, я могла бы каждый день надевать новые наряды в течение как минимум нескольких месяцев. Выбрала тонкое и лёгкое белое платье чуть ниже колен, оно плавно легло по фигуре, создавая ощущение хрупкости и нежности. Бедная несчастная сиротка, которую обижают злые вампиры, мечтающая сбежать из Арванда. По крайней мере, такой должен увидеть меня Реймонд.
Я не стала наносить большое количество косметики, лишь немного румян и лёгкую, едва заметную розовую помаду. Слегка покрасневшие глаза наводили на мысль, что я плакала. Прекрасное дополнение к образу страдающей девушки.
