– Ну что вы, не стоит, я прекрасно помню, где она находится, – тут же ответила я, по правде говоря, желая просто поскорее остаться одной и наконец-то открыть записку. – Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь.
Не давая возможности сказать ей что-то еще, я мигом поспешила к потайному туннелю Зимнего сада, где могла побыть наедине и прочесть то, что давно желала. Отойдя на довольно-таки приличное расстояние от тетушки, я еще раз убедила себя в том, что за мной никто не следит и только потом, примостившись удобно на скамейку и расправив платье, я открыла идеально сложенную бумагу, чей запах был пропитан ароматами роз.
«Дорогая мисс Уилшуд, простите, что не сказал вам это лично, но я весьма рад вашему приезду. Последний раз мы виделись с вами в Лондоне на балу у короля Великобритании. Признаю, ваш наряд, ваша красота затмили всех. По правде говоря, я и не думал, что это были вы: ведь для меня вы остались все той же маленькой девчонкой, делающая мне пакости и обыгрывающая меня в крокет. Пожалуй, то голубое плать, е идеально подчеркивающее ваши прекрасные небесно-синие глаза, надолго останется в моей памяти.
P.S. Встретимся в полночь у фонтана падших ангелов.
С любовью, Джеймс Бронте»
***
Как назло, время длилось очень долго, я то и дело пыталась его ускорить, отвлекаясь на раскладывание вещей или на прочтение книг. Но стоило мне прочесть несколько страниц, как я тут же забывала, о чем только что говорилось в книге: мои мысли явно не были в этом комнате, они были рядом с Джеймсом. Что он делает? С кем он? С графиней Дебюсси? О чем он хочет со мной проговорить и почему так поздно?
С одной стороны, мне жутко хотелось встретиться с ним, но с другой, – я хотела разозлить его и показать, что он для меня ничего не значит. Но проблема была в том, что все было совсем наоборот. Для меня Джеймс Бронте много значил, а прибывшая графиня только и делала, что вызывала у меня ревность.
«Сначала он меня целует, – думала я возмущенно, расхаживая со стороны в сторону, – а потом флиртует с этой графиней. Джентльмены так не поступают».
Моему бешенству не было предела. Так или иначе, кронпринц должен объясниться. Нельзя больше месяца ухаживать за мной, путешествуя по разным странам, а потом в одну секунду забыть обо мне и обо всем, что нас связывало.
Я хотела, чтобы Джеймс пожалел о своем поступке, отчего надела свое красное, по правде говоря, откровенно платье с глубоким вырезом на груди и открытыми плечами. А на голове сделала легкую прическу. Накрученные пряди волос водопадом спадали на обнаженные плечи, сколько я себя помню, мужчины от такого образа не могли отвести глаз.
Наконец-то часы пробили полночь. Приоткрыв дверь своей комнаты, я порядком испугалась такой гробовой тишины. Было слышно только мое собственное нервное дыхание и шуршание пышного платья. Некоторые охранники спали, остальные же пытались не заснуть, хоть это и давалось им с трудом.
Дабы не быть замеченной я использовала потайной проход в замке, чтобы добраться до Зимнего сада. Скрывались они за большими картинами, на которых зачастую были изображены ангелы, их сражения и победы. К сожалению, ни один из проходов не был освещен, из-за чего я вечно спотыкалась об камень или о еще что-нибудь, встречающееся мне на пути. Повезло мне только тем, что с детства я прекрасно запомнила, какой из туннелей куда ведет.
Первое, что я увидела, выйдя на улицу, была Луна, она как всегда ярко освещала Зимний сад и озеро, расположенное неподалеку.
Мне тут же вспомнился момент из своего счастливого детства, когда я не думала об этикете и правилах хорошего тона, когда я могла делать все, что только пожелаю. Моим любимым делом было нарядиться в легкое платье и, не затягивая себя в тугой корсет, нырнуть в то самое озеро, по воде которого плавали утки и где-то неподалеку квакали жабы. Все, рано или поздно, смирились с моим озорным неугомонным характером и привычкой лезть в неприятности, отчего не особо ругали меня за каждодневное летнее купание, в отличие от Джеймса, который постоянно смотрел на меня так, будто я не человек, а та самая жаба, от которой появляются бородавки.
– Джеймс, – звала я, весело выныривая из воды, – пойдем со мной купаться. Вода теплая, как парное молоко.
Как обычно, он кривил свое лицо, превращаясь в нудного старика.
– У меня намокнут крылья, – отвечал он с каждым разом все раздражительнее.
В конечном итоге, мне это надоело так сильно, что я, используя свой дар управлять огнем, окружила Джеймса со всех сторон, пока, убегая от пламени, он не попал в воду.
– Я это сделала, – радостно визжала я, с дерева прыгая в озеро к ангелу, чьи крылья тяжело спадали в воду.
– Ты никогда не повзрослеешь, – злобно проговорил он, – глупая девчонка.
– Да что с тобой такое? – изумилась я, недовольно скрестив руки на груди. – Мы же дети. Мы должны веселиться и наслаждаться жизнью, пока это возможно.
– Тебе пора уже повзрослеть, Хелен, – твердил он. – Совсем скоро нас выведут в свет, и мы должны показать себя наилучшим образом.
– Спешишь стать королем, Джеймс? Хочешь влиться в королевскую знать? – продолжала я, неотрывно глядя ему в глаза. – Поскорее хочешь забрать корону и управлять ангелами?
Он молча направился к замку, и по его напряженному телу стало понятно, что я совершенно права.
– Король – не значит лучший, – кричала я ему вслед, – простак – не значит глупый.
Подойдя к ангелу ближе, я тихонько прошептала:
– Я знаю твою тайну, Джеймс. Если хочешь стать королем – заслужи у ангелов доверие и уважение. Они должны тебе доверять, а не бояться и ненавидеть как твоего отца.
– Мой отец мертв, – сухо ответил тот.
– Я говорю не про Аларика Бронте.
***
Не теряя ни секунды, я направилась к фонтану, время от времени оглядываясь назад, дабы точно убедиться, что за мной никто не следит.
Джеймс расслабленно облокотился на одного из падших ангелов, совершенно не замечая, как я бесшумно подошла к нему.
Первое, что мне хотелось сделать, так это напугать его, как когда-то в детстве, но я уже давным-давно выросла, и подобное поведение было бы неуместным с моей стороны. Казалось, ангел был так увлечен мыслями, что и вовсе позабыл о нашей встречи, и почему-то мне не хотелось ему об этом напоминать.
Наблюдая за знакомыми чертами лица, я то и дело улыбалась, борясь с желанием прикоснуться к его прекрасному лицу.
– Твоя любовь, мой друг, дороже клада,
Почетнее короны королей,
Наряднее богатого наряда,
Охоты соколиной веселей.
Ты можешь все отнять, чем я владею,
И в этот миг я сразу обеднею, – сладко проговорил Джеймс, разворачиваясь ко мне лицом.
– Уильям Шекспир, – прошептала я с улыбкой.
