– Вы уверены, что это был он? – спросила я, не зная, что еще сказать по поводу того ужаса, который мне довелось услышать.
– Да, – нервно сглотнул он, – я слышал, как его звал главнокомандующий.
– Неужели он не узнал свою сестру? – не понимала я, и казалось, что я нахожусь в этом костре и ощущаю всю боль сгоревших в огне людей.
– На совершеннолетие меня выпустили из приюта, – продолжал рассказывать Марк Демаре, – первым делом я хотел найти Джимми Сореля, поэтому, прежде всего, навел справки о его месте проживания и семье, в которой он вырос. Как оказалось, он не знал, что Лулу родилась, он думал, что она умерла в утробе матери, когда взорвался их дом, но, оказывается, Эмма Сорель родила девочку за день до смерти и оставила ее у своей соседки, которая выжила после взрыва. Нетрудно догадаться, что это она подкинула девочку в детдом. Незадолго до смерти Джимми успел посетить кладбище, где похоронили его родителей, но сестру свою среди родителей он не нашел. Соседка, Марта Этекс, тоже была на кладбище в тот день и рассказала, что отнесла девочку в приют. Она рассказала ему все, что только знала, и только тогда он понял, что единственная десятилетняя девочка в приюте была его сестра. Он не смог перенести это и сжег себя заживо, привязав к стулу посреди комнаты своего нового дома, дабы наказать себя за смерть сестры.
– Какой ужас, – еле слышно прошептала я, все еще находясь в шоке.
Сейчас я понимала, почему Адам Демаре не боится своего внука и разрешает ему здесь жить, ведь Марк когда-то потерял своего друга – невинную маленькую девчонку по имени Лулу.
– Мне очень жаль Лулу и всю ее семью, – добавил он тихо.
– Жалейте не мертвых, а живых, – проговорила я словами бабушки, положив сочувственно свою ладонь на плечо Марка. – Лулу сейчас куда лучше, чем нам, согласитесь.
– Пожалуй, вы правы, мисс, – согласился юноша, зашагав дальше.
Мы обошли дремучие леса, а это значило, что совсем скоро должны были прийти к нужному месту, где я время от времени провожу время, раздумывая о том, что меня тревожит и вводит в заблуждение.
– Вы верите в Рай и Ад, Хелен? – спросил Марк Демаре неожиданно.
– Я верю лишь в то, что вижу своими собственными глазами, – ответила я, после чего тут же вспомнила Джеймса и то, что мне пора поскорее попрощаться с Марком и уехать в другой город подальше от тех, кто мне так дорог и любим.
– Мне всегда почему-то казалось, что ведьмы верят во всех магическое и сверхъестественное, – продолжал он, – ведь вы – часть волшебного мира. Вы принадлежите к нему, разве нет?
– Вы как всегда правы, но тем не менее у каждой ведьмы есть грань в вере и волшебстве. Мы знаем о Боге и Дьяволе, но, как и все остальные, никогда их не видели. Мы верим в то, что они существуют, или нам внушили эту веру, я не знаю. В любом случае мы одни. Но чтобы было легче жить, людям надо во что-то верить.
Мы, молча, прошли по сугробам к поляне, где весной природа благоухала и радовала глаз, где ручей исполнял свою звонкую журчащую мелодию, сливаясь с пением птиц, сидящих на ветках деревьев. Сейчас же реку покрыл толстый слой льда, вместо воробьев и соек громко и неугомонно каркают вороны, внимательно следя за каждым твоим шагом.
Мы смело ступили на мост, который, кажется, опережает свое время. Облокотились на железные перила моста и взглянули вниз на свое собственное отражение, я тихо, едва слышно заговорила.
– Весной здесь очень красиво, – несмотря на холодное время года, я будто ощущала теплое прикосновение майского солнца к моей обнаженной коже. – Вы обязательно должны сюда прийти, как только снег растает. Здесь птицы поют невероятно красивые песни, ни один человек такого не исполнит.
– Я обязательно сюда приду, только если вы составите мне компанию.
Я взглянула на зеленые прекрасные глаза юноши, и в этот момент мне так захотелось ему все рассказать, но я не могла. Мне нельзя было этого делать ради его же безопасности.
– Когда-нибудь мы придем сюда еще раз, – заговорила я, отворачиваясь, в мыслях добавив «возможно в другой жизни».
На мое лицо падал яркий лунный свет, отчего нельзя было даже сказать, что сейчас ночь. Искорки, исходящие изо льда игриво переливались, заставляя меня улыбнуться.
– Здесь красиво, – услышала я голос Марка, улыбающегося в ночи.
– Летом в сто раз лучше.
– Вы грустите, но почему? – спросил юноша, внимательно всматриваясь в мое лицо.
– Просто немного устала, – солгала я и, прежде чем произнести что-то еще, услышала детский испуганный голос в дали реки.
– Помогите! – кричал кто-то. – Тону!
Голос принадлежал маленькой девочке, мы, живо переглянувшись, ринулись на помощь к месту, где был слышен голос.
Все это казалось мне нереальным и сумасшедшим. Разве может ребенок гулять в такое позднее время, к тому же еще и в лесу?
Мы нашли ее наполовину в воде, наполовину на суше. Под рыжеволосой девчонкой треснул лед, и она едва могла удержаться, дабы не упасть в ледяную воду целиком. Марк тут же побежал к ней, время от времени замедляя шаг, чтобы проверить лед на крепость.
Куски льда были настолько толстыми, что девочка просто не могла туда провалиться, если только здесь не задействована магия. Только сильный колдун или ведьма, управляющая огнем, могла растопить лед. Или же это мог сделать Люцифер.
– Марк, уходите отсюда! – кричала я что есть мочи. – Это ловушка! Там никого нет, это ловушка!
Стоило только мне это произнести, как девичий образ исчез, а юноша с шумом упал в воду.
– Марк! – крикнула я, как можно быстрее пытаясь добрать до него.
Возле места, куда провалился юноша, стояла черная фигура. Это был мужчина в черном плаще с капюшоном, полностью закрывающим лицо. Я резко остановилась, пытаясь удержаться на ногах.
– Люцифер, – прошептала я.
Хоть я и не видела его лица, но чувствовала, как уголки его губ слегка приподнялись, и этот жест казался мне таким знакомым и родным.
– Ты меня узнала, – казалось, это его поистине радовало, но он усердно пытался скрыть все свои эмоции.
– Зачем ты это делаешь? – спросила я, подбегая к проломленному льду. Он стал на свое место, ни одной трещины. Марк остался внутри, в ледяной воде на дне реки, и его тело я никак не могла разглядеть. – Не убивай его, прошу. Верни его, слышишь, верни!
Я изливалась слезами, карая себя за то, что повела Марка сюда и не уехала сразу из города.
– Я же тебя предупреждал, Хелен, – проговорил он холодно.
– Зачем ты это делаешь? – я обессилено упала на лед, все еще веря, что Марк жив. – Он же ничего не сделал. Зачем ты его убил? Его же будут искать, верни его тело к Адаму Демаре. Сделай хотя бы это.
– Оно уже там, – ухо ответил он. – Бедный дедушка, что с ним будет, когда он обнаружит, что его внук мертв. Как нехорошо получается: Марк ушел с тобой ночью посмотреть красивые места в городе, а вернулся холодным, замерзшим и мертвым.
