– Где я? – спросила я, и мой голос эхом разошелся по округе.
Мужчина, стоявший передо мной в белом облачении, задумчиво наклонил голову на правое плечо, будто раздумывал, как лучше ответить на мой вопрос. Через несколько секунд он все же ответил:
– Между мирами.
– Между миром мертвых и живых? – уточнила я.
– Можешь назвать это и так если хочешь, но ангелы прозвали это место ангельскими вратами, – пояснил незнакомец, чье лицо мне никак не удавалось рассмотреть.
– Ангельские врата, – восхищенно и в то же время удивленно повторила я, обводя глазами помещение, в котором ничего не изменилось.
Это напоминало мне зимнее утро, когда все дороги и дома за ночь покрывались снегом. Я любила просыпаться рано, чтобы посмотреть на улицы, чьи дороги не были тронуты ни одной машиной, ни одним человеком, лишь идеально выстеленная белая поверхность и столь же белое небо, чьи границы едва ли различимы с землей.
– Я представляла это иначе, – призналась я. – Все говорили, что действительно существуют золотые врата, через которые может пройти святее всех святых из ангелов.
– Это правда, – кивнул мужчина. – Но, видишь ли, еще не пришло время им появиться.
– В Рождественскую ночь я их увижу, – произнесла я мысли вслух. – А пророчество, о котором все говорят, действительно ли оно исполнится?
Мужчина плавными, но быстрыми шагами дошел до меня, я едва ли успела моргнуть, настолько он быстро передвигался.
– Твои крылья уже опадают, – прошептал он. – Кошмары тебе будут сниться до самого последнего опавшего пера. Некоторые моменты своих прожитых жизней ты будешь попросту забывать.
– Что если воспоминания о Джеймсе сотрутся с моей памяти? – спросила я то, чего боялась, пожалуй, больше чем самого пророчества.
– Вы столько веков любите друг друга, – начал незнакомец. – Возможно, твой разум забудет его, но только не сердце. Нет, только не оно, ведь твое сердце на веки вечные принадлежит ангелу и всегда ему принадлежало, впрочем, как и его сердце – тебе.
Я понимала, что он прав, но тревога никак не покидала меня.
– Я чувствую, что в тот день произойдет что-то ужасное, поистине кошмарное и страшное. Я боюсь этого дня, а ведь оно совсем скоро. Чувствую, то, что я узнаю, разобьет мне сердце. Как бы я хотела, чтобы я ошибалась.
– Рано или поздно тебе придется это услышать. Будет ли больно? Да. Разобьет ли эти слова тебе сердце? Да. Но как бы тебе не хотелось, от правды невозможно убежать. Чем быстрее ты ее услышишь, тем быстрее ты во всем разберешься.
– Мне еще никогда не было так страшно, – прошептала я еле слышно.
– Помни, ты сильнее, чем ты думаешь.
Я задумчиво прикусила нижнюю губу, опустив глаза вниз. Мне хотелось о многом спросить человека, которому я чувствовала, что могу доверять. Казалось, я знала его не один десяток лет.
Я вновь подняла голову, чтобы задать последний, давно волнующий меня вопрос, но мужчина заговорил первым.
– Джеймс ждет тебя, – его голос эхом раздался по округе, – пора идти.
***
Пышное золотого цвета платье идеально подчеркивало мою фигуру. Слегка накрученные локоны водопадом спадали на мои обнаженные плечи. Люсинда хорошо постаралось над моим макияжем, как я и просила она подчеркнула мою природную красоту, добавив изысканности и легкости в мой образ. Никому, кроме нее, я не позволила мне помогать, несмотря на то, что Джеймс убеждал меня в верности нанятых слуг. На голове моей красовалась тиара, на месте которой в скором времени окажется корона. Корона, которую носил мой отец и весь королевский род Бронте.
– Нервничаешь? – спросила тетушка, и так зная ответ.
– Безумно.
Я в последний раз взглянула на зеркало, в отражении которого увидела не маленькую девчонку с двумя косичками, а истинную королеву, которая пережила слишком много, чтобы назвать себя ребенком.
– Ваше высочество, – с поклоном заявила слуга, войдя в мою комнату, – гости прибыли в замок. Все ждут только вас.
Мое сердце заколотилось все быстрее, я бросила нервный взгляд на фотографию отца, в день коронации он тоже был одет в золотой костюм. Его глаза сияли радостью и гордостью, будто он сейчас со мной, наблюдает за происходящим.
«Я не подведу тебя, папа», – проговорила я мысленно.
– Я готова, – уже в голос произнесла я, накинув на свои плечи последний элемент национальной одежды ангелов – красную мантию, концы которой всю дорогу до тронного зала держали слуги.
Когда мы подошли к главным дверям, тетушка незаметно проникла внутрь тронного зала, оставив меня наедине.
– Дальше тебе следует идти самой, – проговорила Люси напоследок, поцеловав меня в щеку. – Твои родители гордились бы тобой. Я уверена они сейчас рядом.
– Сегодня великий день… – услышала я мужской голос за закрытой дверью.
Я никак не могла взять себя в руки, мое сердце так сильно колотилось, что его удары стали единственной вещью, что я могла услышать. Меня бросало то в жар, то в холод, ладони горели, будто их обожгли огнем. Мне предстояло войти в тронный зал и поприветствовать гостей, но я не могла сдвинуться с места.
– Вы уверены, что готовы к этому? – услышала я знакомый голос Джеймса.
Перед моими глазами вновь предстал день, когда погибли мои родители.
«Прошу, только не сейчас», – мысленно умоляла я, чтобы этот ужас закончился.
Джеймс скрылся из виду, я вновь наблюдала за тем, как родители переглядываются друг с другом. Самолет начал падать, и я вновь увидела два крыла, они принадлежали ангелу, из-за которого я потеряла маму и папу.
Из моих глаз потекли слезы и не сколько из-за смерти родителей, сколько из-за того, кто убил их. Это был ангел, которого я любила больше всего на свете, это был ангел, на которого мои родители могли всегда положиться, это был юноша с прекрасными серо-голубыми глазами и белокурыми волосами, это был Джеймс.
Эпилог
– …давайте поприветствуем нашу будущую королеву, Алексис Катерин Лоррэйн Паулу Бронте.
Со слезами на глазах я вошла в тронный зал, в котором собрались все высоко почтенные ангелы. Они прибыли сюда, чтобы вернуться на небеса, они используют меня ради своей собственной цели, как и Джеймс. Джеймс. От этого имени все мое тело дрожит. Я ненавижу его за то, что он причастен к смерти родителей, но больше всего я ненавижу себя за то, что продолжаю его любить.
Прибывшие гости низко поклонились мне, некоторые целовали тыльную сторону моей ладони, но все мое внимание было сфокусировано на одном лице, на одном ангеле, который, по всей видимости, уже давным-давно все понял.
– Так вот что ты хотел мне рассказать! – крикнула я Джеймсу, захлебываясь слезами.
– Алексис, – начал он, но я не дала ему возможности договорить.
