– Когда отец, точнее, мистер Эванс был на службе, мать изменила ему с одним иностранцем, о котором толком ничего и не знала, – начал рассказывать парень. – Они были любовниками какой-то период времени. Мама думала, что все обойдется, никто ни о чем не узнает. И все держалось в тайне, пока не обнаружилось, что я не обладаю никакими магическими способностями.
– Твои предки тоже помешаны на магии? – Лисса удивленно разинула рот. Она-то думала, что только в ее семье все с приветом.
Ник закивал, печально поджав тонкие губы. Он обеспокоенно запустил ладонь в густые каштановые волосы и вновь опустил ее на колени.
– Я в это не верил до последнего, пока не вернулся из военного училища мой брат – Сэм. Маг! – крикнул Ник и чертыхнулся, вспоминая, как брат едва ли не сжег его дотла. – Он все это время мне лгал. Сэм не учился за границей, а обитал здесь поблизости – в академии для волшебных созданий, таких, как он, и таких, как ты.
– Я не ведьма, Ник, ты же знаешь, во мне нет ничего особенного.
– Ошибаешься, – парень повернулся к девушке и ласково провел рукой по рыжим локонам. – Ты даже представить себе не можешь, насколько ты уникальна.
– Николас, это какое-то безумие!
– Нет! – возразил тот. – Я нашел в кабинете отца одну книгу об истории происхождения ведьм и магов.
Ник поднялся на ноги и пошел за рюкзаком, куда спрятал книгу. Вынув ее оттуда, такую серую, потрепанную и, по всей видимости, много раз читаемую, заявил:
– Здесь и о твоей семье говорится, Лисса.
Он открыл книгу на нужной странице и показал фотографию, на которой была изображена миссис Дуллитл в черной облегающей униформе с драконом позади нее.
– Не понимаю.
– Все, что говорила тебе мать – правда. Сегодня в полночь ты станешь ведьмой, и то, что с недавних пор ты не можешь прочесть ни одной строчки, не случайно – ты меняешься.
– Нет! – Лисса вскочила на ноги и нахмурилась. – Ты же не поменялся, с чего бы меняться мне?
– Я не такой, как ты, – Ник поник и отвернулся. – Как я уже и говорил, мать изменила отцу. Как оказалось совсем недавно, этот иностранец – вампир, первородный. А это значит, что я никак не могу стать магом, как Сэм. Во мне течет другая кровь, Лисса. И высшему совету магов стало известно о том, что в семье чистокровных магов появился некто, знающий о них все. Я недавно познакомился со своим настоящим отцом, уж не знаю, как он это сделал – но он вынудил меня рассказать все, что я знаю о мире магии. И за то, что я взболтнул первородному вампиру – главному врагу магов – лишнее, меня обвинили в измене. А за измену у них принято платить жизнью.
– Ник, скажи, что все это шутка, – молила девушка. – Ты же не пьешь кровь, можешь гулять под солнцем… Как ты можешь быть ребенком вампира?
– Я не знаю, – еле слышно прошептал он. – Я еще очень многого не знаю.
Он обернулся и взглянул на перепуганное лицо подруги. В ее глазах застыл страх, нижняя губа нервно вздрагивала, а по щекам текли слезы. Ник заботливо провел пальцами по ее лицу, прикоснулся к ее губам, но, не рискуя нарушить границу дозволенного, просто крепко обнял, всем телом ощущая ее нервное сердцебиение.
– Меня сожгут заживо, сегодня в полночь, – сообщил он, не отпуская ее из крепкой хватки.
Ник был на голову выше нее, а потому всегда с радостью вдыхал аромат ягодного шампуня, который она за столько лет ни разу не меняла на другой. Он ощутил тепло ее мягких губ на своей шее и от неожиданности замер.
«Хоть бы мне это не почудилось», – молил он, боясь пошевелиться.
– Я не хочу тебя терять, – прошептала Лисса, обняв парня еще крепче. – Я не вынесу твоей смерти.
– А я не вынесу разлуки с тобой, – Ник взял ее миниатюрное лицо в ладони и приподнял вверх, чтобы быть ближе к ее губам. – Я не хочу наблюдать с загробного мира, как ты целуешься с каким-то магом. Я знаю, это эгоистично, но я…
Лисса удивленно скинула брови вверх и, не колеблясь больше ни секунды, подалась вперед. Их губы тут же соприкоснулись, сердце – замерло, а руки по-хозяйски обхватили девушку за талию. Ник притянул Лиссу к себе, запустил ладони в ее волосы, уже более уверенно проник языком внутрь и насладился долгожданным стоном.
Поцелуй длился недолго, а для них казалось, что целая вечность.
– Неужели нет никакого способа сохранить тебе жизнь? – слегка отстранившись спросила она. – Раз уж я стану ведьмой, может, все-таки есть что-то, чем я могу тебе помочь?
С минуту он молчал, словно не решался, стоит ли ее просить о чем-либо, но все же произнес:
– Когда я сгорю, закопай мой пепел подальше от посторонних глаз, пропитай своей кровью землю и произнеси с искренним желанием: «Повинуйся мне, раб мой, восстань, дитя ночи, встань на мою сторону, служи мне верой и правдой, пока не наступит день, когда смерть разлучит нас».
– Зачем все это?
– Чтобы я был под твоей властью, а не под отцовской, – сообщил Ник, заботливо вытирая с ее щек слезы. – Меня возродят, но хозяином будет только тот, чью кровь я получу в ночь обращения. Отец хочет меня обратить в вампира, говорит, что это единственный способ спасения. Уж не знаю, можно ли из пепла сделать вновь живого человека, но, если это возможно, я хочу, чтобы ты обратила меня. Ведьмы – создатели вампиров, и то заклинание, что я тебе сказал – проклятие, но для меня шанс на то, что мы будем жить дальше, вместе. Да, это уже будет не та жизнь, ты будешь ведьмой, я – кровожадным вампиром, питающимся кровью. Но если это – единственный шанс быть с тобой, хоть и в качестве простого раба, то я хочу этого.
– О, Ник…
– Пообещай, что ТЫ обратишь меня.
Лисса заглянула в его серые, полные грусти глаза, с ужасом подумала о том, как она будет жить дальше, если он не будет с ней рядом и покорно согласилась:
– Хорошо, я обещаю. Но и ты пообещай, что не променяешь меня на смазливую вампиршу!
– Разве я могу? – Ник звонко расхохотался, а потом тут же сделал серьезное лицо и четко произнес: – Мое сердце всегда будет принадлежать только тебе. Обещаю.
***
– Лисса! – знакомый голос вернул девушку в реальность. Джонс впопыхах подбежал к девушке, стараясь не упасть на скользком из-за дождя льду.
Ведьма моргнула и закрыла глаза. Они горели от боли, словно их обожгли серной кислотой. Лисса прижала ладони к глазам – любой проблеск света усиливал боль.
– Ты что творишь?! – Джонс в недоумении посмотрел на лисицу, обессиленно лежащую на ее коленях и осмотрелся по сторонам, забеспокоившись, что кто-то может ее увидеть. – Что с тобой?
Маг присел на корточки и взял ее бледные руки в ладони. Ведьма все еще держала глаза закрытыми, и Джонс продолжал думать, что причина ее расстройства – его отношения с Хлоей. Он хотел уже объяснить девушке, что происходит, и убедить, что ей не о чем беспокоиться, как ведьма неожиданно прошептала:
