Дебрэ осторожно водил крылом над какой-то горой углей. Что-то ищет?
– Конечно. Тел только три, увести с собой они тоже не могли больше одного. В крайнем случае двух – если детенышей. А остальные где?
Правильный вопрос! Значит… Значит… Я тоже хочу искать!
Только надо кого-то в пару. Кого бы?
Заняты все.
Самый большой навес растаскивали – что-то искали. Или кого-то? Десяток драконов нарезал круги над поселком и лесом – все шире и шире. Белый отодвинул в сторону колыбельку и бережно накрыл крыльями яйцо, пробуя на тепло. И дохнул – осторожно, мягко-мягко. Дыхание жизни. Подпитка. Может, получится? Все-таки… если детеныш уже созрел, то, может, и выживет.
Ой! Что это? В мой хвост робко ткнулась «мочалка». Она жалась к знакомой чешуе. Мочалки и скравверсы – единственные, кто двигался в опустевшем поселке. Они не понимали, куда девались хозяева и что стало с водой, они ползали и пищали, как осиротевшие котята.
Не задумываясь, я опустила крыло, и пушистые комочки послушно засеменили, цепляясь за чешуйки, взобрались на спину – маленькие, несчастные, – прижались, ища, где теплей.
– Александра. – Гарри осторожно поднял на крыло еще одну, самую слабенькую, у которой не получалось влезть, – пух на ней промок и слипся. – Сандри… они все равно не выживут.
– Что?
Мой серебристый братик виновато наклонил голову:
– Им вода нужна. А тут, сама видишь.
– Вода?
– Ну да, они водные. Живут в горячих и теплых источниках. Как и… Сандри, стой! Стой, нет, нельзя!
Он еще что-то кричал, но я не слышала. Живой груз на моей спине испуганно дрогнул, приемный папа, кажется, тоже что-то крикнул, но я тряхнула головой, сгоняя с глаз злые слезы, и рванулась в воздух, мгновенно набирая скорость.
И полетела к скалам.
Там озеро. Наше озеро.
Хоть кого-то спасти. Хоть кого-то.
Перед глазами плыли развалины хижин, опрокинутая колыбелька. Хоть бы кому-то помочь… Через несколько минут слева замаячило темное пятно – Гарри.
– Ты с ума сошла – летать сейчас в одиночку? Дура.
Хам.
– Плевать!
– Не ломись так! Надорвешься!
– Ничего, потяну!
Ветер немножко остудил голову, и я, кажется, стала соображать, что делаю и куда лечу. Ага, Гарри рядом держится. Провожать полетел. Правильно в общем-то.
– Не рвись же ты! Успеем!
Я присмотрелась – на его спине тоже виднелось несколько цветных пятен. Пушистые комочки прилипли чуть выше крыльев. Ага… взял, значит.
– Ладно.
– Левее! Скалы там! Ты дорогу спутала!
Ох, вашу косметичку! Не спутала, просто отвлеклась. Сейчас-сейчас.
– Сандри, куда?
Я заложила вираж и пошла на новый круг.
– Что там? Вон там, видишь? – Там, внизу, что-то блеснуло и тут же пропало, как не было. И снова лес. – На озеро не похоже. Блеск не такой.
Гарри не ответил.
– Эй!
Вместо ответа он вдруг резко свалил на крыло и как-то сразу оказался намного ниже.
– Гарри! Черт… Гаррэй! Ты что?
Мой приемный брат как-то странно махал крыльями, словно ничего не видел… или…
– Гаррэй!
– …а-а… – неразборчиво донеслось снизу. И серебристые крылья резко забились чаще, чаще… и без толку. Гарри падал. Вниз, вниз, вниз… Вот он кувыркнулся, неловко, неуклюже… как-то странно, словно больной или раненый… и, блеснув чешуей, рухнул в заросли деревьев.
– Гарри!
Я рванула следом. Да обзывайтесь, сколько хотите, я сама знаю, что это глупо! Только полная дура полезет туда, где кто-то (или что-то) сбил дракона. Только полная дура. Ну и оставайтесь там, раз такие умные, и не лезьте с советами! Гарри – мой брат, ясно?! И влип из-за меня.
– Гарри! Гааааариииии!
Я кружила над лесом, вглядываясь в непонятно откуда взявшийся туман – день ведь еще, откуда туман-то? Я не плакала. Нет, я ж говорю – не плакала! Во-первых, нам еще только пожара не хватает. Во-вторых, рано. Гарри живой, живой, и точка, и я его найду. Я кружила над чертовым туманом и, сощурив по-особому глаза, искала другим зрением сгустки тепла, которым светятся все живые. Ну же, Гарри, где ты? Туман вихрился и пах странно-неприятно, будто пицца протухшая. И все сильнее болела голова. Мочалки на спине сбились в стайку и присосались намертво.
– Гарриииииииииии!
Ничего не понимаю, там внизу не один огонек, сразу несколько – откуда? Гарри ведь один? У меня что, в глазах двоится? Или пятерится… нет, шестерится… Опять пятерится… Да какого черта?
– Гарри!
– Сандри… – донеслось из тумана.
Я метнулась туда.
Чертов туман, чертовы ветки, что ж тут ничего не найдешь, как в сумочке после вечеринки. Гарри! Я споткнулась о чей-то хвост – Гарри?
Нет.
Это был совсем чужой дракон – темно-синий, крупнее меня, он распластался по земле, как-то странно вывернув крыло. Глаза закрыты, но живой – тепло в нем было, хоть и приглушенное какое-то. Раненый? Не поймешь. Попробовала тронуть – не отзывается. А крыло сразу дернуло, как больной зуб. Что творится?
– Эй! Кто здесь?
Еще один дракон – темно-золотой, почему-то с ярко-красным крылом, лежал неподалеку… шея неудобно откинута. Глаза тоже закрыты. И еще один дальше. Тоже молчит и не шевелится. Но он живой, живой, я же чувствую!
Что творится?
Почему они все – так?
Молчат и не двигаются.
– Эй… – сказала я еле слышно. Давно мне так страшно не было. – Эй…
Голос тонет в этом вязком сером облаке, голова кружится, еще один дракон, тоже золотистый, как-то странно дрожит, нет, это у меня в глазах рябит… кажется, у этого дракона две головы – большая и маленькая. Бред, бред. Маленькая голова тут же пропадает. Хочется протереть глаза, но чем?
– Гарри!
– Я здесь, не кричи, пожалуйста. Я и так сейчас могу погаснуть…
– Что? Где ты?
В этот момент я увидала впереди знакомый серебристый блеск и чуть не сбила колючее дерево, подвернувшееся не вовремя. Из-под ног шарахнулось что-то типа крысы-переростка – я шуганула ее прочь, не разбирая.
– Гарри!
– Тише. – Мой серебристый братик еле оторвал голову от кучи хвороста. – Пожалуйста.
Я заткнулась.
О-ой… Плохо как. Крылья, кажется, целы, но лапы и голова… И бок поднимается-опускается часто, быстро-быстро, словно ему дышать тяжело. Гарри…
– Спокойнее, а? – Серебристый не открывал глаз. – А то у меня мозги закипят. Она вопит, маленький плачет, и ты еще…