– Что? – Он бредит?
Или… или я? С каких пор у Гарри два хвоста? Причем второй – зеленый и маленький. Голова болит. Ой, дура ж. Да хоть три хвоста – разве об этом сейчас думать надо! Беригей учил всегда выбирать то, что самое важное. А важное-то – другое.
– Гарри, ты сильно разбился?
Главное, чтоб он смог встать на крыло. Остальное приложится.
– Выживу, – выдохнул мой братец. – Но встать не смогу. Лети за помощью, Сандри. Только… малышку забери. Или хоть успокой. А то не доживем.
– Какая малыш… – начала я и замолкла, потому что из-за его гребня высунулась маленькая зеленая головка и блеснули зареванные глазки.
Она раскрыла ротик… В ушах зачесалось.
– Мм… – простонал Гарри. – О Пламя, опять.
– Что опять?
– Она плачет. Как ты тогда, в поселке. Ох… просто все внутри кипит. Уходи… успокой ее и уходи. Расскажи… Беригею, пусть позовет… людей. Для нас тут… плохо.
– Минуточку! Гарри, ты офигел? Как я тебя оставлю?
– Тут газ ядовитый, понимаешь? Нельзя долго дышать. Ловушка, что ли. Уходи, пока твоя защита работает… и забери хоть кого-то из… малышни.
У меня есть защита?!
Что за новос… Стоп. В банковский кризис все лишнее, сейчас думаем, как помочь драконам.
– Газ всех валит?
– Драконов.
– Любых?!
Гарри кое-как дернул крылом – типа «да» сказал? Ну ладно, будем считать, что да.
– А как его убрать?
– Сандри… ты лучше домой… лети.
– А за это время вы надышитесь по полной?! Как убрать эту пакость?!
– Сама не… – Гарри тяжело вздохнул. – Сама не сможешь. И не кричи… прошу.
Черт, черт, черт, пилинг с эпиляцией этим Златым вместе с их мантиями! Что ж делать-то! Хоть бы голова так не болела, может, я б соображала хоть малость!
– Когда ты… улетишь, я… перейду… на амаро… сон такой. Как они… остальные. – Братец еле заметно качнул головой в сторону других драконов. – Только детей забери… или хоть успокой. А?
Зелененькая малышка успокаиваться не желала. Уж не знаю, почему ей больше понравился Гарри, а не я, но пухленькое чудо, которого наверняка еще не держали крылышки, буквально липло к моему братцу и старательно оттаптывало ему и так отбитый хвост. Я чуть двинула шеей – и малявка прилипла в Гарри, как скотч, и тот опять поморщился. Так, момент. Все по порядку.
– Амаро – это сон?
Что-то мне про него говорили. Беригей пытался научить, но отложил на потом, когда я хоть немножко войду в курс по обменным процессам в драконьих организмах.
– Да.
– И сколько ты в нем протянешь?
– Ну… в таком виде – день… или два.
– Ага… Ладно.
– За это не бойся. Тут все… так. Сандри, малышка…
Ох, твою ж косметичку, угомони попробуй ее, она ж мелкая совсем! Младше Наорэ и Йорке. Я замерла не двигаясь. Как успокоить перепуганную малышку, у которой случился маленький конец света? Эти взрослые, которые лежат кругом, – ведь кто-то из них нес ее на спине, кто-то был мамой. Или папой. И сейчас лежит со сломанными крыльями.
– Мочалочка, – вдруг проговорил тоненький голосок, и боль, сверлившая виски, как-то приутихла.
Я не шевельнулась. Спокойно только. Тихо-тихо. Главное, не спугнуть опять.
– Что?
– Желтенькая, – прошептала малышка, во все глаза глядя мне на спину. А-а…
– Тебе мочалки нравятся?
Я говорила тихо. Мягко, как бабушка когда-то. Осторожненько. И маленькая дракоша, кажется, правда стала успокаиваться. Тихонечко отлипла от Гаррэя, нерешительно сделала шажок ко мне и застыла.
– Желтенькая, как моя.
– Хочешь поиграть? – Я почувствовала, как на спине закопошились. Кажется, мочалки тоже узнали драконьего ребенка. – Они добрые.
Дракоша сделала еще шажок. Гарри облегченно вздохнул, да и мне стало полегче. Хорошо, значит, детка успокаивается. Ну-ка, ну-ка, малышка, ближе… вот так… Вот, и живой груз у меня на спине оживленно запищал. Правильно… еще шажок. Еще…
Что-то спрыгивает с моего гребешка, прокатывается по чешуе и падает прямо на малышку. О, мочалка. Та самая, желтенькая. Цепляется хозяйке на шею, трет чешуйки и пищит, пищит… И малявка не выдерживает. Прижимается к ней мордочкой, как девочка – к любимой куколке, и крылышками обнимает. Хоть сама плачь!
Я не плачу. Протягиваю крыло, накрываю спинку этому чуду заплаканному и приговариваю:
– Мы сейчас сядем тете на спину и улетим отсюда. К теплому озеру, к хорошим-хорошим людям… в смысле драконам, и все будет хорошо. Как тебя зовут?
– Дайре. А ты спасешь маму?!
– Да. Полетишь со мной? Мы позовем на помощь маме моих друзей.
– Да, – кивнула детка. – Мама поправится?
– Да.
* * *
Взлетала я с трудом, перегруз как-никак. Так что встать на крыло получилось только с третьей попытки и только с советами Гаррэя. Дракоша и мочалки притихли – ни звука. Только прижимаются.
Наконец удается оттолкнуться и поймать крыльями упругий воздух.
Гарри опустил голову и закрыл глаза, наверно, погрузился в это свое амаро. Спи-спи. Я скоро.
Все будет хорошо.
* * *
Это и правда была ловушка.
Поздно вечером, пока белый дракон с двумя помощниками и тремя магами (прибыли-таки!) сбивались с ног, пытаясь наладить лечение пострадавших, остальные сидели на площадке у горячих источников и слушали.
На то, чтоб найти и собрать всех, ушла куча времени, на то, чтобы наладить лечение, еще больше, так что у костра мы собрались ближе к полуночи.
Кое-как успокоившаяся синяя драконша с нашлепками лечебной глины на шее рассказала, что случилось.
Златые Мантии накрыли драконий поселок неожиданно. День. Драконы посильнее кто где – на охоте, на работе. Остались только женщины с детьми. Все как раз приезжего мага слушали. И пока растерянные родители пытались собрать и спасти детей, незваные гости рассыпались по лесной поляне и в упор били по ним колючими серыми шарами. Раньше никто такого не видел – серая дрянь прилипала к чешуе, как прирастала, и дракон падал прямо на лету… и больше не поднимался.
Наверное, это тоже был яд.
– Может быть, – тихо сказал незнакомый маг в кожаном походном костюме, – но мы про такое еще не слышали.
Синяя драконша (Лерриса ее звали) посмотрела на него, но ничего не сказала. Она вообще от людей старалась держаться подальше.
Хозяева поселка пытались защищаться, но пришельцев было неожиданно много. Они умело смешались с драконами, и бить огнем оказалось почти невозможно – как правильно прицелиться и не попасть по своим? И маг скомандовал разлетаться – как раз перед тем, как один из Златых ударил его ножом в спину.
