– Но ты могла бы влюбиться, – возразила Элеонора. – У тебя любящее сердце. Ты могла бы полюбить даже монстра, если бы они, конечно, существовали.
Я хмыкнула.
– Трейси называет это «чувствительным сердцем».
– Да, это так. Я не имею в виду ничего плохого. Думаю, ты чувствуешь больше и глубже, чем большинство других людей. Я просто беспокоюсь, что Лэндон причинит тебе боль…
– Нет, – перебила я. – Я ему не позволю.
– Но что, если он это сделает? Что, если ты влюбишься в него и он разобьет тебе сердце?
– Не знаю, – призналась я.
Я понятия не имела, что буду делать, если Лэндон сумеет пробраться в мою душу. С каждым днем этот вариант развития событий беспокоил меня все больше и больше.
– Просто будь осторожна. – Эленора зевнула, прежде чем перевернуться на бок и обхватить руками подушку. – Я не хочу надирать задницу самому популярному парню в школе, но, если придется, я это сделаю.
Что произойдет, если Лэндону удастся заставить меня влюбиться? Что будет, если он разобьет мне сердце?
Некоторое время я прокручивала в голове эти мысли, прежде чем окончательно сформулировать свое мнение.
Мои губы слегка приоткрылись, и я почувствовала, как дрожит мое тело.
– Если он разобьет мне сердце, я надеюсь, что эти трещины сохранят в себе хорошую историю.
Элеонора полусонно пробормотала мне в ответ:
– Если он разобьет тебе сердце, я сломаю ему позвоночник.
Элеонора Гейбл – моя спасительница и моя героиня.
Она уснула раньше меня. Ее храп был низким и нежным.
Я не спала, думая о Лэндоне и о том, как часто мысли о нем приходят мне в голову. Я не спала, думая об отце и задаваясь вопросом, не сорвался ли он снова. Я не спала, думая о двух мужчинах, которые не давали мне спать по ночам.
Около полуночи у меня зазвонил телефон. Я открыла его и увидела текстовое сообщение. присланное с неизвестного номера.
Неизвестный номер: Мы должны отрепетировать наш поцелуй.
Я перечитывала сообщение снова и снова, совершенно сбитая с толку. Когда я уже собиралась отложить телефон в сторону, он снова зазвонил.
Неизвестный номер: Разве это не самое главное? Ромео целует Джульетту.
Лэндон. Ну конечно.
Я: Откуда у тебя мой номер?
Лэндон: У меня есть свои источники информации.
Рейн. Очевидно.
Лэндон: Так что насчет поцелуя? Ты согласна? Ты пропускаешь его на каждой репетиции, так что если хочешь потренироваться наедине – я не против.
Я: Я справляюсь, спасибо.
Лэндон: Можешь показать мне, как хорошо ты справляешься. Своим языком, губами, бедрами, губами…
Я: Ты дважды упомянул губы.
Лэндон: Два разных набора губ, Цыпа.
Боже, что.
Мой желудок перевернулся и скрутился в узел, пока я снова и снова перечитывала его слова. Я ощутила легкое покалывание между бедер и изо всех сил старалась не обращать на него внимания.
Я: Ты такой вульгарный.
Лэндон: А ты такая правильная.
Я: Разве ты не должен спать?
Лэндон: А ты?
Туше.
Лэндон: Я могу забрать тебя прямо сейчас, если хочешь. Мы можем потренироваться у меня дома.
Я: Наверное, это не очень хорошая идея.
Лэндон: Лучшие идеи – плохие. Очевидно, никто из нас не уснет сегодня ночью. Что тебе терять?
Я: Видимо, мой рассудок.
Лэндон: Нам даже не нужно репетировать. Я пошутил насчет поцелуя – по крайней мере частично. Мы можем просто поговорить. Или нет. Мы можем просто сидеть в одной комнате и молчать.
Я взглянула на свою спящую кузину и тяжело сглотнула. ЧБСЭ – что бы сделала Элеонора? Ну, во-первых, она бы посоветовала мне идти спать. Она бы сказала, что уставший мозг не способен принять хорошее решение. Она бы напомнила мне о том, каким ужасным был Лэндон, и о том, какие плохие вещи он делал.
Она бы сказала, что я слишком хороша для него. Она бы посоветовала не поддаваться его ухаживаниям. Она бы сказала мне сохранять стойкость и ответить ему «нет». Но в этот момент мудрой Элеоноры не было рядом. Она крепко спала, ни о чем не беспокоясь. Она не могла ничего мне сказать, поэтому я послушала свое сердце, а не разум.
Мое глупое, чувствительное сердце.
Я написала ему адрес и затаила дыхание.
19
Лэндон
Я прочитал книгу о языках любви. Дважды.
И даже кое-что в ней подчеркнул.
Теперь я изо всех сил старался смотреть на Шей по-новому, и, к моему удивлению, я увидел в ней черты, напоминавшие мне меня самого.
Мне стоило поблагодарить Рейн за то, что она дала мне номер Шей, хотя она и призналась, что сначала хотела поменять в нем несколько цифр. Но желание сыграть роль феи-крестной в истории о Красавице и Чудовище оказалось сильнее ее.
Когда я приехал за Шей по адресу, который она прислала, она была совсем тихой. Я никогда не видел ее такой. Мы ехали десять минут, а она не сказала ни слова. Обычно она в первые же секунды бросала в мой адрес хоть какое-то оскорбление, но в ту ночь она была совершенно немой.
Я хотел спросить ее, все ли в порядке, но тот факт, что было далеко за полночь, а она сидела в машине с парнем, которого ненавидела, говорил сам за себя.
Мне было интересно, что творится у нее в голове. Я задавался вопросом: слышит ли она тот же гром, что и я? Чувствует ли она молнии, поражающие ее душу? Тонет ли она в своих собственных мыслях?
Подъехав к дому, я припарковался и потянулся, чтобы открыть водительскую дверь.
– Нет, – прошептала она низким голосом.
– Что?
– Я не хочу выходить. Я не хочу заходить в твой дом.
Теперь я сам был в замешательстве. Мне было мало известно о том, как устроено женское сознание, но я точно знал, что в их головах творится непонятное дерьмо, которое почти всегда приводит к жуткой путанице.
– Тогда почему ты… – начал я.
Она пожала плечами.
– Я не хотела оставаться наедине со своими мыслями, вот и все.
– Но, – я приподнял бровь, – ты можешь не оставаться наедине со своими мыслями у меня дома.
