– Как это стало известно тебе?
– А кто, по-твоему, был рядом с Беком, когда это произошло? И я же помогала Фрэнки. Ей было так херово. Несчастная, сбитая с толку, она не хотела ни с кем общаться. Но она уговорила своего отца пойти на сделку с твоим. Если бы не она, вряд ли он согласился бы на компромисс.
Я ясно видела перед собой мягкую улыбку Фрэнки, ее добрые глаза. Как кто-то мог причинить ей зло? И им оказался человек, который считался членом моей семьи. От мысли, что Лукас причинил Фрэнки вред, что он сотворил такое, у меня свело желудок и я едва не выблевала свой обед. Когда это сказал Бек, я попыталась заблокировать услышанное. Он злился, а я объяснила это гневом или желанием отомстить и не позволила себе поверить в то, что он говорил правду. Но сейчас эта правда смотрела мне прямо в глаза.
Лукас сделал это на самом деле, и Бек попытался отомстить ему, став таким же уродом, как и он. Его поглотил гнев, и он не мог понять, насколько это чудовищно. Но это могла понять я.
У Кэми не было причин лгать. Она ничего не выигрывала от того, что я наконец узнала правду.
– Мы с Беком всегда были близки, но после того, что произошло, стали еще ближе. Фрэнки ни с кем не общалась, только я и брат. Бек рассчитывал на меня, он хотел, чтобы я помогла ей прийти в себя и вернуться к тому состоянию, в котором она была до твоего брата.
От ее слов меня пробрала дрожь, я невольно выпрямила спину. Кэми бросала правду мне в лицо. Она хотела, чтобы я знала, какую роль она играет в жизни Бека и какое место занимаем я и моя семья.
Я закинула рюкзак на спину. Надо уходить. Убраться от Кэми подальше, прежде чем я скажу что-то такое, о чем потом пожалею. Ее рассказ вызывал у меня гнев, замешательство и боль, и мне совсем не хотелось добавлять ко всему то, что я чувствовала к Беку. Я этого не вынесу.
– Мне надо на урок. – Я встала, но Кэми, оказывается, еще не закончила.
– Ты должна знать, что я не думала, что он зайдет так далеко. – Она отвела от меня взгляд. Похоже, ей хватает порядочности стыдиться своей роли в этом деле.
– А чего ты ожидала? По-твоему, насколько далеко он мог бы зайти?
Я сжала лямки рюкзака и спустилась к нижним трибунам – хотела видеть лицо Кэми, когда она скажет мне правду о том, что Бек сделал со мной.
– Я знала, что Бек хотел отомстить. После того дня он был сам не свой. И хотя мысль о его сближении с тобой убивала меня, я понимала, что ему это необходимо. Думала, он сделает так, чтобы ты запала на него, и выставит тебя дурой. Я не знала… не думала…
– Значит, ты была не против того, чтобы он использовал меня, лишь бы ты не выглядела плохо.
Она ощетинилась, и я поняла, что мои слова попали в цель. Кэми совсем не все равно, что о ней думают другие. Пожалуй, это для нее важнее, чем что-либо еще.
– Да плевать, как я выгляжу. – Кэми встала. – Я только хотела сказать, что мне жаль. Жаль, что я позволила ему зайти так далеко. Мне стоило остановить его до того, как он причинит тебе зло.
Я ненавидела Кэми. Когда я познакомилась с ней, я так завидовала ей, тому, как она выглядит, как держится и как все смотрят на нее, но теперь от моей зависти не осталось и следа. Я не завидовала ее лжи и секретам, которые она хранила, чтобы никто не понял, что вся ее жизнь – это только жалкое притворство.
– Что-то я не пойму… – Я прошла мимо нее, чувствуя, что мой пульс стучит, как барабан.
– Чего ты не поймешь?
– Всего этого. – Я показала на нее рукой. Она по-прежнему так красива, хорошо сложена, хотя сейчас она, возможно, разваливалась на куски. – Почему ты считаешь это нормальным – твои отношения с Беком, вашу ложь, твою связь с женатым мужчиной.
В глазах Кэми вспыхнула злость и, быть может, даже страх. Я не стану ходить вокруг нее на цыпочках, ведь ей-то на меня наплевать. Она только что призналась, что знала, что Бек собирался сделать со мной. Она была в курсе, и ей было по барабану.
– Это всего лишь еще одна его ложь.
Кэми отвела глаза, и я поняла, что она врет. Ей не хотелось, чтобы девушка, которой нечего терять, узнала ее грязные секреты. Ее тайны не в безопасности в моих руках. И я и она это знали.
– Мы обе знаем, что он не солгал.
Я покачала головой и пошла. Мне надоело играть в игры с ней и с теми людьми, до которых мне не было никакого дела.
Хорошо, что она сказала мне правду о том, что произошло между Беком и Лукасом. Правду о Фрэнки. И хотя я желала обратного, уверена, что ее слова – правда. Лукас действительно виновен, и в глубине души я знала, что так оно и есть, с тех самых пор, как Бек рассказал мне об этом. И мне хотелось убить его.
Я всегда ненавидела свою фамилию просто потому, что ненавидела своего отца. Эта рана, которая гноилась и гноилась, потому что я раз за разом убеждалась, что он не такой отец, какой мне нужен, но сейчас все по-другому. Сейчас мне мучительно стыдно, что я Вос. Я еще никогда ничего так не стыдилась.
Мой родитель был жлобом и никудышным отцом, но даже я не подозревала, что он способен позволить Лукасу уйти от наказания за подлость, которую тот сотворил.
– И что? Бек причинил тебе зло, и теперь ты используешь то, что знаешь, против меня?
Вид у Кэми был самодовольный, хотя я знала, что такая перспектива пугает ее, и все мое существо жаждало ответить «да». Стоило бросить ей в лицо, что Бек предал и ее, пусть не так чудовищно, как меня.
Она доверяла ему, а он взял это доверие и разбил его вдребезги.
Надо, чтобы она в полной мере осознала его предательство, как это делала я, делала каждый день, чтобы видела это предательство всякий раз, когда смотрела на него. И ощущала его, когда они с Беком будут осуществлять отстойные вещи, которые они называли отношениями.
Но я не такая, как она. Не такая, как эти гребаные уроды, и я не позволю им сделать меня такой же, как они.
– Нет, я не стану этого делать. – Я покачала головой. – Я не ты. И не Бек. Мне насрать, с кем ты трахаешься, Кэми. Просто держись от меня подальше.
Я повернулась к ней спиной и направилась в раздевалку. Знала, что Лукас скорее всего там, и не могла больше молчать. Я должна посмотреть ему в глаза и услышать правду от него.
Интересно, что он скажет. Хочу, чтобы он перестал мне лгать. Он и мой отец только это и делали с тех самых пор, как я появилась здесь. Неудивительно, что его матери не видно. Мне бы тоже было стыдно показываться людям на глаза на ее месте. Зная, что наделал мерзкий сын и продолжать смотреть людям в глаза, делая вид, будто он белый и пушистый, очень непросто.
Он взял себе фамилию моего отца, когда мой отец и его мать поженились. Он хотел стереть все, что мог, из своей прежней жизни, из того, что было до того, как он взял фамилию Вос, и теперь мне хотелось знать почему. Наверняка он захотел взять себе эту фамилию просто из-за того, какую силу, какую власть она давала ему. Моя фамилия была короткой и простой, но в таком городе, как наш, она – синоним огромного влияния. И Лукас пожинал плоды ее силы, и неважно, что по крови он не Вос. Он был куда больше сыном моего отца, чем я его дочерью. Это решение мой отец принял сам. И с этим ему придется жить до конца своих дней.
