– Я ухожу! – Джози так сжала лямки рюкзака, что костяшки ее пальцев побелели. – Вы двое можете мериться членами и без меня.
Идя к двери, она ни разу не оглянулась, и ни Лукас, ни я не попытались остановить ее. Я был не настолько глуп, чтобы пытаться поговорить с ней, пока он здесь.
Я хотел узнать, о чем она думает, что у нее на уме. Наш секс был потрясающим, это несомненно, но мне хотелось большего. А испытывает ли подобные чувства Джози?
При всей ее ненависти ко мне, она все же питала ко мне какие-то чувства, и я позволил себе надеяться, что если бы она в самом деле ненавидела меня так сильно, то ни за что не позволила мне касаться ее и трахать так, как я это сделал.
Когда за Джози захлопнулась дверь, Лукас посмотрел на меня, и я понял, что он готов убить меня. Бывший друг ненавидел меня так же сильно, как я его. Он был злодеем в моей истории, а я в его. И не имеет значения, кто из нас был прав, а кто нет. Он никогда не станет для меня чем-то другим, а я – для него.
Так странно вспоминать, что когда-то мы были друзьями, такими близкими, что я доверял ему больше, чем кому-либо. Черт, я действительно ему доверял!
– Больше к ней не подходи.
Он попятился к двери, и я не стал затыкать ему рот. Зачем что-то доказывать ему? Джози – моя, хочет она того или нет, и изменить это может только она.
И я сделаю все, чтобы доказать, что я ее достоин. Я и испохабил все непоправимо, но готов пойти на все, лишь бы убедить ее в обратном.
В ее истории я тоже оставался злодеем, но только от нее зависело, что со мной произойдет. Она могла уничтожить меня, если бы захотела. Все было в ее руках, а я целиком в ее власти.
Глава 7. Джози
Надо убираться отсюда! Прошло больше часа, с тех пор как я вошла в эту раздевалку. Мне хотелось уйти из этого места. От Лукаса и Бека и от воспоминаний о том, что я делала с ним. Я еще чувствовала его между ногами, ощущала тупую боль там и внизу живота, и хотя, пока это происходило, мне было хорошо, сейчас я сожалела о каждой минуте, проведенной с Беком. Зачем я позволила ему соблазнить меня, когда следовало оттолкнуть его?
Я чувствовала себя сумасшедшей. Знала, что Бек не подходит мне. Знала, что он сделал, но не могла просто взять и уйти. То, что сказала мне Кэми, ничего не поменяло. Совсем. Ни для меня, ни для Бека.
Я понимала внутреннюю логику того, что он сделал, но это не стерло того, что он совершил. Он предпочел испоганить мою жизнь, пусть даже сделал это из-за Фрэнки, из-за своей любви к ней.
Не стану лгать, какая-то часть меня подобрела к нему, когда я услышала правду из уст Кэми, хотя эта правда и причинила мне боль.
Я открыла массивную входную дверь и двинулась в сторону парковки. Вокруг толпились ученики, мне хотелось быстро пройти мимо – не было никакого желания с кем-то общаться.
Сегодня вечером я работаю, доберусь до ресторана и поговорю с Элли. Она была единственной, кому я вполне доверяла, я знала, что она не станет меня осуждать за то, что я сделала. Она никогда меня не осуждала.
Я прошла в дальний угол парковки, где стояла моя машина, и наконец смогла вздохнуть свободно, когда вышла из толпы. До этого я словно задыхалась под тяжестью их взглядов и осуждения.
Я уже почти дошла, когда увидела Фрэнки у кроссовера Бека. Она возилась со своим телефоном, и я попыталась быстро пройти мимо, не попавшись ей на глаза.
До сих пор я почти не разговаривала с ней и, по правде говоря, не представляла, что могу ей сказать теперь, когда знаю правду.
Я чувствовала себя виноватой из-за того, что ей приходится иметь дело со мной – со сводной сестрой Лукаса.
Фрэнки подняла глаза, встретилась со мной взглядом, и я споткнулась и остановилась. Я не могла просто пойти дальше, как будто я ничего не знаю. Не могла допустить, чтобы она думала, будто я так же жестока, как мой сводный брат.
– Привет!
Она моргнула, и я переступила с ноги на ногу. Между нами всего несколько футов, но мне кажется, будто нас разделяют многие мили: она сестра Бека, а я сводная сестра Лукаса.
Мы никогда не делали ничего плохого друг другу, но у меня такое чувство, будто она мой враг. Мы стояли по разные стороны черты, проведенной мужчинами, которые нас окружали, и мне было муторно оттого, что я не могу переступить через эту черту.
– Привет.
Я чувствовала себя дурой, стоя перед ней и не зная, что сказать, но часть меня понимала, что она, вероятно, чувствует что-то подобное. Ее брат не делал со мной того, что мой сводный брат сделал с ней, но оба обманули наше доверие и причинили нам непоправимый вред.
Пару секунд никто из нас не произносил ни слова, затем мы заговорили одновременно. Мы обе засмеялись, прежде чем я набралась смелости сказать то, что надо:
– Мне жаль, что Лукас сделал с тобой такое. Я прошу у тебя прощения.
Похоже, мои слова потрясли ее, и я увидела стыд в ее глазах. Ей по-прежнему было не по себе. И неважно, что это случилось в прошлом и что, по мнению Лукаса, она хотела того, что он сделал с ней. Одного взгляда на лицо Фрэнки было достаточно, чтобы понять: она этого не хотела.
Лукас отнял у нее многое, и я не знала, сможет ли она обрести это вновь. Сможет ли вернуть себе утраченное достоинство, частичку своего сердца. Мне стало понятно: то, что случилось между мною и ее братом, совсем не похоже на то, что произошло с ней, хотя всего минуту назад я думала иначе.
Я была зла на Бека за это, но Лукас действительно причинил этой девушке зло. Была ли она другой до того? Была ли другой ее улыбка? Ее смех?
Неужели она всегда выглядела так, будто ее глаза туманит какая-то тень?
– А я прошу прощения у тебя за Бека.
– Не надо.
Я вскинула руку, пытаясь остановить ее извинение. Я не могла это слышать. Фрэнки не должна просить прощения. У меня оборвалось сердце, когда я это услышала.
– Ты не обязана передо мной извиняться.
В ее глазах отражалась печаль, говорящая мне, что она знает, что я имею в виду. То, что сделал со мною Бек, неправильно, но это не то же самое, что произошло с ней из-за Лукаса. Совсем не то же самое. Я могла бы продолжать извиняться перед ней до конца моей жизни за сводного брата, и этого все равно было бы недостаточно. Ничто не сможет стереть его поступок.
– Ты не обязана передо мной извиняться. Ни ты, ни я не можем изменить того факта, что наши братья относятся к девушкам, которые любят их, как конченые мудаки.
Ее слова ударили меня в грудь, и мне хотелось сказать, что, как бы она ни относилась к Лукасу, это совершенно не похоже на то, как я отношусь к Беку. Возможно, она любила Лукаса, но я не могла сказать так о себе. Я думала, что западаю на Бека, прежде я могла бы даже сказать, что влюблена, но сейчас это казалось мне глупостью. Как я могла любить того, кто с такой легкостью готов причинить мне боль? Это не имело смысла.
