– Я в деле. Заедем ко мне домой, чтобы я могла переодеться?
– Конечно, – ответила Элли, опередив меня, – нам тоже надо переодеться.
– Мы подъедем к тебе через час, ладно? – спросила я, и Фрэнки кивнула.
Мы расстались, и, пока мы с Элли переодевались у нее дома, я пыталась не думать о том, что пригласила сестру Бека потусоваться с нами. Я решила не заезжать домой, написала отцу, что переночую у Элли и завтра поеду в школу из ее дома. Он не потрудился даже ответить, ну и плевать.
Элли даже не пыталась солгать родителям, а просто сказала, что нам отчаянно нужен девичник и завтра мы собираемся прогулять школу. Ее отец дал нам по двадцать баксов, когда мы уходили, а мать крикнула Элли, чтобы та нашла себе бойфренда, пока мы будем развлекаться.
– Классные у тебя родители.
Мы подъехали к дому Фрэнки, и, пока мы ждали ее, я нервно качала ногой.
– Я знаю. Пожалуй, они слишком увлекаются публичным проявлением чувств, но в общем мне не на что жаловаться.
Я засмеялась, потому что она была права. Когда мы сегодня вошли в ее дом, они целовались и обнимались на диване, как парочка подростков.
– Вот и она.
Элли показала на боковую дверь возле гаража, из которой торопливо вышла Фрэнки с небольшой сумкой на плече. Я вздохнула с облегчением – она была одна. Но несколько секунд спустя дверь открылась опять, из нее вышел Бек и быстро направился к машине. Я уставилась вперед, пытаясь не смотреть на него. Фрэнки улыбнулась нам и, открыв заднюю дверь, бросила свою сумку на сиденье.
– Бек, со мной все будет хорошо. Иди в дом, – с досадой сказала она, садясь на заднее сиденье, но Бек продолжал быстро идти к машине и, похоже, был зол.
– Я могу поговорить с тобой?
Бек смотрел прямо на меня, а я оглянулась на Фрэнки и Элли, как будто он обратился к одной из них.
– Со мной? – Я ткнула себя в грудь.
– Да, с тобой. – Он наклонился и положил локти на мое окно. – Фрэнки не поедет с вами, если сначала я не поговорю с тобой.
Фрэнки тяжело вздохнула, и я поняла, что он смущает ее.
– Ты не мой отец, Бек.
– Это неважно, Фрэнки. – Говоря это, он не смотрел на нее, а по-прежнему не отрывал глаз от меня.
Я расстегнула ремень безопасности, и он попятился, когда я открыла дверь. Я последовала за ним, отошла вместе с ним на несколько шагов от машины и, сложив руки на груди, посмотрела на него:
– Что тебе надо?
Он запустил пальцы в волосы, и на мгновение я по-настоящему испугалась того, что он собирается сказать.
– Я знаю, ты злишься на меня, но пожалуйста, не обижай ее.
– Что?!
Да он с ума сошел.
– Я говорю о Фрэнки.
– Я знаю, о ком ты говоришь. Чего я не понимаю, так это почему ты решил, что я хочу ее обидеть.
Он вгляделся в мое лицо, и тут я поняла, что это из-за того, что сам он намеренно причинил боль мне.
– Я не ты, Бек. Я никогда не поступлю так с ней.
– Я знаю, что ты не стала бы этого делать. Но Фрэнки важна для меня, и ей уже и без того ужасно досталось. Если ты злишься на меня, то отыграйся на мне, а не на ней.
– Я не злюсь на тебя.
– В самом деле? – Он сделал шаг ко мне, и меня окутал аромат его одеколона. – На благотворительном вечере ты ясно продемонстрировала свою злость.
Я прикусила нижнюю губу, потому что не знала, что он хочет услышать от меня. Разумеется, я злилась на него, но еще больше я злилась на себя. Злилась потому, что я, хоть убей, не могла вспомнить, что должна испытывать к нему неприязнь, что он мне совершенно не подходит.
– На благотворительном вечере я прислушалась к голосу разума. А чего ты хотел? Чтобы я весь вечер протанцевала в саду с парнем, который трахнул меня, а затем показал это всем?
Он вздрогнул от моих слов, едва различимо, но достаточно, чтобы я смогла это заметить.
– Это было не так.
– Это ты так говоришь. – Я ткнула его пальцем в грудь и придвинулась к нему. – Но, если смотреть с этой стороны забора, то именно так все и было. И неважно, что ты там сочиняешь. Единственная правда, которая имеет значение, это моя правда, а она заключается в том, что ты токсичен, Бек.
Мне не следовало смотреть ему в глаза, когда я произносила эти слова. Мне не следовало давать чуть заметной обиде, которую я увидела в них, так подействовать на меня, но я ничего не могла с собой поделать. Все в нем действовало на меня. И поэтому он был настолько плох для меня. Мне следовало без раздумий отойти от него, но даже теперь мне хотелось обнять его и притвориться, будто между нами не произошло ничего плохого
– Ты права. – Он отступил от меня, и мне захотелось протянуть руку, остановить его и сказать, что я сама не знаю, о чем говорю. И не делать того, что мы делали. – Пожалуйста, будьте осторожны сегодня вечером. Фрэнки давно никуда не выходила с подругами.
Она никуда не выходила после того, что с ней сделал Лукас. Я понимала, о чем он, даже если прямо он и не сказал.
– Я не допущу, чтобы с ней что-то произошло.
Я оглянулась на машину и увидела, что Фрэнки и Элли смотрят на нас из окна, разговаривая друг с другом.
– Понятно.
Бек кивнул, затем, не говоря больше ни слова, подошел к машине. Не знаю, чего я хотела, чего ждала. Я только что сказала ему, что он токсичен, однако мне так хотелось, чтобы он потребовал от меня чего-то большего, чем я готова была дать ему с охотой. Какая жесть!
– Желаю вам хорошо провести время. – Бек остановился у окна Фрэнки, а я села на пассажирское сиденье. – Если я буду тебе нужен, позвони мне. Если вас всех арестуют, позвони мне, а не отцу.
– Нас не арестуют, – рассмеялась Элли, но на лице Бека отразился скептицизм.
– Кто знает, что может произойти.
– Хорошо, – ответила Фрэнки, но было видно, что ей не по душе гиперопека брата. – Позже я напишу тебе.
Похоже, ее ответ удовлетворил Бека, и он кивнул, а потом наклонился и заглянул в мое окно:
– Элли, пожалуйста, веди осторожно!
Она отдала ему честь:
– Есть, капитан.
Он картинно закатил глаза, накрыл мою ладонь своей. Он не сказал ни слова, только осторожно пожал мою руку, затем сделал шаг назад. Элли запустила двигатель и начала отъезжать.
– О боже, мне так неловко.
Фрэнки закрыла лицо руками, а я смотрела на Бека. Он ерошил пальцами волосы, как делал всегда, когда чувствовал себя не в своей тарелке, и я понимала, что он искренне беспокоится из-за того, что Фрэнки едет с нами.
– Не смущайся! Мы же знаем твоего брата, ты помнишь?
