Я такого никому не пожелаю. В том числе и себе.
Сейчас Кларк дипломатично обходил тему сюжета стороной, за что я ему была благодарна. Но проблема в том, что сюжет меня стороной уже, похоже, не обойдёт.
А значит, скоро будут неприятности.
— Хочешь, я напишу в отчете, что все три выстрела были моими? — предложил Кларк.
— А смысл? — спросила я. — Реальность нашими внутренними отчетами не обманешь.
— Так-то да, — согласился он. — Готова спускаться, Боб?
— Да, — сказала я. — Почему нет? Пойдем.
В переулке уже столпились зеваки, и разумеется, что у всех были телефоны с направленными на нас камерами. Кларк нацепил на лицо самую милую из своих улыбок и помахал им рукой, провожая меня до машины.
* * *
Согласно внутренним правилам полиции, после того, как ты поучаствуешь в перестрелке со смертельным исходом, тебе положен отгул. Для психологической разгрузки и прочей релаксации. Как будто нормальный человек может расслабиться после того, как кого-то убил.
У нас в отделе даже поговорка на эту тему есть. Пристрелил с утра злодея, и весь день свободен.
Кларку за вчерашнее тоже полагался отгул, но для него очередной труп в карму — это как слону дробина, а местные психологи вообще стараются обходить его десятой дорогой и делать вид, что такого человека не существует. Потому что если все станут такими устойчивыми, как Кларк, то профессия психолога вымрет ввиду полной ненадобности.
К сожалению, в моем случае это не работает, и прежде чем отправиться домой и заняться текущими проблемами, не связанными с поимкой преступников, мне пришлось зайти к дежурному психологу.
На рабочем столе у нее лежали две книги: «Беременна от босса. Плюсы, минусы, подводные камни» и «Выйти замуж за первого встречного. Десять вещей, которые могут пойти не так», а у самого психолога уже наметился небольшой округлый животик. Что ж, остается только надеяться, что она залетела не от нашего капитана.
Иначе его жена сначала выцарапает ей глаза, а потом выест мозг чайной ложечкой и это ни хрена не метафора.
— Привет, Вики, — сказала я.
— Привет, Боб. Как ты?
— Я в норме.
— Не хочешь поговорить о том, что произошло?
— По правде говоря, нет.
— Нужен рецепт на успокоительное?
— У меня есть.
— Ну и отлично, — она сделала пометку в моем личном деле.
— Я могу идти?
— К сожалению, нет, — сказала она. — Прием в таких ситуациях должен длиться не меньше часа, а у меня счетчик открытий на двери.
— Ладно, — сказала я, уютнее устраиваясь на кресле в углу. — Тогда я тут посижу.
— 10-4, - сказала она.
Вики работает по гражданскому контракту, но ей нравится воображать, что она тоже коп.
Я достала телефон и принялась листать ленту «твиттера». Разумеется, она пестрела кадрами и комментариями сегодняшней перестрелки, люди обсуждали, какого черта она заняла столько времени, парализовала целый квартал и когда уже полиция начнет нормально работать.
— Хочешь чая? — спросила Вики.
— Нет, спасибо, — сказала я.
Я хотела домой. Я не выспалась, у меня было легкое похмелье, отвратное настроение после расставания с Дереком, потому что полтора года так просто из жизни не вычеркнешь, я подозревала, что подвела Аманду и, вдобавок, менее часа назад разнесла человеку голову из крупнокалиберной снайперской винтовки. Простым чаепитием тут ничего не поправишь.
— Знаешь, я была против твоего назначения сержантом, — сказала Вики.
— Знаю.
— По моему мнению, ты психологически не готова для этого, — сказала она. — Твоя эмоциональная нестабильность будет только усугубляться по мере возрастания ответственности…
— Решение уже принято, — сказала я. — И если кто-то тут и допустил ошибку, то в первую очередь капитан.
— Ты могла отказаться.
— Отказываться от повышения — это не лучший способ строить карьеру.
— В жизни есть вещи и поважнее карьеры, — сказала она. — Например, дети.
— Нет, спасибо, — сказала я. — Я пока не готова.
— Никто к этому не готов, — вздохнула она. — Это новый опыт, который…
— Это ответственность, — заметила я. — А ты только что утверждала, что мне противопоказана ответственность.
— Разве ты не хочешь, чтобы по твоей квартире топали маленькие ножки?
— Для этого можно и мопса завести.
Вики вздохнула.
— Мне кажется, все твои проблемы из-за того, что ты не можешь внести определённость в вопрос с твоим отцом.
— Джон Кэррингтон — определённо мой отец, — сказала я.
Вики снова заглянула в мое личное дело.
— Безусловно, — сказала она. — Отец тот, кто вырастил и воспитал. А что насчет твоего биологического отца? Ты пыталась его найти? Поднимала архив приюта?
— В приют меня сдала моя биологическая мать, — сказала я. — Судя по анкете, ее зовут Джейн Доу.
Напротив данных об отце в той же анкете стоял прочерк.
— И что ты думаешь про свою биологическую мать?
— Ничего, — сказала я. — Это незнакомая мне женщина, которая сдала своего ребенка в приют. Наверняка у нее были для этого какие-то причины.
— Но ты не испытываешь к ней ненависти?
— Нет.
— Хм, — она сделала пометку, но не в моем личном деле, а в блокноте. — А все-таки, что насчет твоего отца? Ты работаешь в полиции, у тебя есть доступ к базам данных… Ты не искала его по нашим каналам?
— Нет, — сказала я. — Это невозможно.
— Почему?
— Он волшебник, — а все данные о них засекречены на уровне теневого правительства. Это все знают.
— Лицензированный?
— Внекатегорийный.
Вики снова вздохнула.
— Боб, ты снова закрываешься, — сказала она. — Если ты думаешь, что эти детские сказки о внекатегорийных волшебниках смогут нам помочь докопаться до причин твоих проблем, то ты ошибаешься. На каком-то этапе приемные дети воображают о том, что их настоящие родители богаты, знамениты, влиятельны, очень их любят, но не могут забрать их к себе в силу каких-то непреодолимых причин. Квантовая психология говорит нам, что тебе необходимо…
* * *
— Дядя Бэзил говорит, что тебе необходимо съесть это мороженое, Боб.
У меня был плохой день.
Я ходила на прослушивание в школьной театр, но главную роль мне не дали. Но, что гораздо хуже, главную роль дали Бекки, а я ее терпеть не могла.
