Сюжеты были довольны. Они считали, что загнали меня в ловушку, из которой не было другого выхода.
И что бы я ни выбрала, у этого окажется высокая цена, которую мне придется заплатить.
Я поняла, что если сейчас продолжу попытки найти что-то в этой траве, то мои пальцы обязательно нащупают рукоять какого-нибудь древнего меча, или меня в ногу укусит какой-нибудь радиоактивный паук или… в общем, там множество вариантов.
Черта с два.
Я прекратила поиски и сжала в руках короткий пруток арматуры.
Я сделаю это сама. Или сдохну, пытаясь.
Глава 22
Ты, наверное, хочешь спросить, почему я не крикнула трижды? Вроде бы, это выглядело, как самый очевидный выход?
Для меня — нет. Не выглядело.
Тому было много причин.
Во-первых, совсем недавно он предупредил меня, что отчаливает куда-то далеко, откуда может мой зов и не услышать. И, наверное, было бы обидно, если бы я применила фол последней надежды, а Мясник бы все равно забил гол. Фигово, когда ты думаешь, что у тебя в рукаве джокер, а на деле он оказывается шестеркой треф.
Во-вторых, мне было уже не двенадцать лет, а Мясник со сто сорок шестой был ни разу не Пеннивайз. Не хтоническое зло, питающееся страхами людей и утаскивающее детей в канализацию, а всего лишь мужик с поехавшей крышей, убивающий женщин.
В-третьих, и эта причина была главной, я пообещала себе, что никогда больше его не позову.
Пойми меня правильно, я люблю папу Бэзила и почти всегда рада его видеть. Почти всегда. Но только не по такому поводу.
Нельзя прожить всю жизнь с уверенностью, что у тебя есть волшебная карточка на выход из любой передряги. Что как бы плохо там ни было, ты всегда можешь позвать на помощь, и придет волшебник со здоровенным топором и устроит твоим врагам кровавую баню, не взирая на чины, габариты и статусы.
Потому что тогда это будет уже не моя, а его история, живущая по законам другого жанра, а я превращусь в безвольного статиста в своей собственной жизни.
И кроме того, выяснилось, что кровавую баню я вполне способна устроить и сама.
* * *
Все это я себе, конечно, задним числом объяснила, а тогда у меня и мысли такой не возникало. Даже чтобы попробовать.
Я приняла это решение так давно, что оно уже казалось одной из констант моей жизни, и в поисках вариантов разум к нему даже не возвращался.
А тогда я стояла на четвереньках посреди темного пустыря, и плечи мои дрожали, и тело мое сотрясалось от притворных рыданий, но, должна признаться, грань, которая отделяла эти притворные рыдания от настоящих, была весьма тонка и находилась уже где-то совсем рядом.
Он подошел ближе.
— Осталась меня ждать? — спросил он. — Тупая сука. Надо было бежать. Все бегут.
Леди не бегают.
Мясник наклонился, чтобы поставить ящик с инструментами на землю, и в этот момент я на него прыгнула. Тупая арматура — то еще оружие, но другого у меня не было, и я, сжимая пруток обеими руками, попыталась загнать железо ему в плечо. Идеально, конечно, было бы попасть в глаз, но шансы на это были столь малы, что я не стала даже и пробовать.
В любом случае, большого эффекта первая атака не возымела.
Оружие у меня было не только тупое, но и не особо ухватистое, и хотя я пыталась вложить в удар всю массу своего тела, при соприкосновении с плотной джинсовой тканью арматура тупо начала проскальзывать у меня в руках. Куртку мне пробить удалось, возможно, у меня даже получилось его поцарапать, но такую рану не то, что летальной, даже просто серьёзной не назовешь.
Но он этого не ожидал, видимо, ему в принципе не часто пытались оказать сопротивление, сами его габариты убивали в жертвах эту мысль на корню, а я была уже рядом, и со всей силы ударила его головой в лицо, с удовлетворением услышав, как хрустнул его нос.
Он прорычал что-то нечленораздельное, показывая, что он даже не в нокдауне и в любой момент может переломить ситуацию в свою пользу, и все, что ему надо, это просто меня схватить своими огромными ручищами, и бороться с ним я уже точно не смогу.
Поэтому я стремительно выхватила из ножен, висящих на его правом боку, охотничий нож, и сразу же, чтоб надолго не откладывать и далеко не ходить, вогнала лезвие ему в бедро.
Так глубоко, как только смогла.
Сделав это, я отпрыгнула в сторону. Мясник взревел раненым (к сожалению, не смертельно) зверем, и вот только тогда я побежала.
Но не куда-то там в глубины пустыря, ибо ночная игра в салочки с маньяком по-прежнему не входила в мои планы. Я рванула в сторону его машины, где на полу до сих пор должен был валяться пижонский TTI Glock Combat Master Performance G36 покойного агента Смита.
* * *
Это был тоже тот еще план, и все что угодно, могло пойти не так. Начиная с того, что он банально мог запереть свою машину на ключ. Но в этом своем состоянии я уже была готова пробивать дверное стекло головой.
А даже если там не будет пистолета, то наверняка в кузове найдется какая-нибудь железка поувесистей…
Вполне возможно, что дальше в моей жизни будут пробежки и похуже, но пока это были самые трудные тридцать метров в моей жизни. А бегать ночью по пустырю босиком — это то еще занятие, и нет ничего удивительного, что не добежав до цели каких-то пару шагов, я споткнулась и рухнула на землю.
Это было неудивительно, может быть, даже предсказуемо, но все равно чертовски обидно. Так обидно, что поднимаясь на ноги, я чуть не взвыла от досады, а хлопот крыльев в ночном небе стал еще отчетливей, как будто неведомая птица летала кругами, сужающимися и приближающими ее к земле.
Я бросила короткий взгляд назад. Мясник шел за мной, волоча правую ногу и стараясь особо ее не нагружать, и жажда убийства была написана у него на лице, а в руках он держал испачканный в его собственной крови нож. Он снова что-то приговаривал, но мне было недосуг его слушать.
В три прыжка я оказалась у пикапа, обеими руками вцепилась в ручку пассажирской двери и рванула ее на себя. Дверь открылась, он не стал запирать машину.
Да и зачем это делать? Вряд ли бы на этом зловещем пустыре появились бы еще какие-нибудь злодеи…
Я бросила взгляд в область рулевого колеса — ключей от машины в замке зажигания не было, и нырнула на пол перед пассажирским сиденьем, и — вот оно счастье — пистолет оказался там, где он и должен был быть. Я взяла его в руки и сразу же ощутила, что он гораздо легче, чем должен был быть.
Мясник был уже недалеко, фора, которая у меня была изначально, оказалась съедена моим падением. Но он уже не торопился, ведь он был убежден, что переиграл меня. Не забыл про пистолет, вытащил из него обойму и положил на место.
Возможно, в одном из его сценариев я и должна была сюда побежать. Взяться за пистолет, обрести надежду и тут же ее потерять, убедившись, что он разряжен.
