— А я уж начала думать, что моя история — это страшная сказка с несчастливым концом, — сказала я.
— Разве не все истории такие? — поинтересовался Фил. — Тони Старк и тот помер.
— Кто это?
— Неважно, — сказал он. — По счастью, наши вселенные почти не пересекаются.
— В той вселенной ты тоже побывал?
— Нет, — сказал он. — Но в моем прошлом мире истории оттуда были очень популярны. Может, конечно, она и вовсе не существует, и, наверное, лучше, чтобы это оказалось действительно так.
— Все так плохо?
— Еще один жестокий мир, — сказал Фил. — Хотя и менее жестокий чем те места, из которых пришла ты.
— Миры бесконечной войны?
— Мне казалось, ты говорила, что ничего не помнишь о том месте. Тебе отец рассказал?
— Он мало что о себе рассказывает.
— Могу понять, — хмыкнул Фил.
— Что ты о нем знаешь?
— Ничего, — сказал он, но было понятно, что он врет. Просто он знал достаточно, чтобы не лезть в это вот все. Со мной он готов бы иметь дело, с моим отцом — явно нет.
— Ладно, — сказала я. Эта встреча и без того оказалась довольно познавательной. Пусть с фактами тут было не густо, но пищи для размышления я получила достаточно. — Ланс говорил, что тебе может понадобиться ответная услуга…
— Нет, — сказал Фил. — Король Под Мостом ошибся.
— Тебе ничего от меня не надо? И ты даже не будешь считать, что я задолжала тебе услугу? — уточнила я.
— Пойми меня правильно, Роберта, — сказал он. — Ты — почти местная, ты коп, у тебя наверняка много полезных связей, но если ты не готова выступить на моей стороне, то мне от тебя действительно ничего не надо. Думаю, что больше мы и не увидимся.
— Боишься, что я сдам тебя ТАКС?
— Да, боюсь, — сказал он. — Может быть, и неосознанно, может быть, у тебя и не будет умысла, но… Они с тебя не слезут, ты же понимаешь? Они будут контролировать каждый твой шаг, и рано или поздно, ты меня выдашь.
— А что, если это уже произошло? — спросила я.
— Не думаю, — сказал он. — Аномалия, внутри которой мы находимся, появилась не сама по себе.
— Я догадалась.
— Я выписывал это здание несколько лет, — сказал он. — Его невозможно найти, если ты не знаешь точного адреса. Его невозможно заметить, если ты не знаешь, куда смотреть. В него невозможно зайти, если тебя в него не пригласили и не открыли дверь.
— Что-то я не заметила привратника, когда входила, — заметила я. — Да и проблем с ориентированием на местности тоже не испытывала.
— Это потому что ты — Цензор, — сказал он. — Некоторые вещи ты можешь видеть. Но некоторые не сможешь заметить даже ты.
— Например? — спросила я.
— Проще показать, — сказал он. — Что вон за той дверью?
— Понятия не имею, — сказала я.
— Так посмотри.
Я заглянула за вон ту дверь. За ней оказалась довольно обшарпанная ванная комната. Ободранная ванна, грязный пол, унитаз, которым наверняка пользовались еще во времена Римской империи. На проводе с потолка свисала одинокая перегоревшая лампочка.
— И что я должна увидеть?
— Теперь смотри внимательно, сказал Фил, зашел в ванную комнату и закрыл за собой дверь. Я услышала, как плитка скрипнула под его ногой, а потом — ничего.
Еще один фокус, который на самом деле никакой не фокус.
Я уже знала, что увижу, когда открою дверь, поэтому не особенно удивилась, обнаружив, что в ванной комнате никого нет.
Фил ушел. Каким-то образом.
Здесь не было ни другой двери, ни окна, только технический люк, в который можно было бы просунуть человека, только предварительно разрубив его на куски. Но вряд ли бы криэйтор стал делать с собой такое.
Да он бы и не успел…
Я вернулась в комнату. Он оставил на столе свой блокнот и несколько карандашей. На карандашах могли остаться его отпечатки пальцев, на блокноте — образцы ДНК.
Я сунула карандаши в карман, просто чтобы не оставлять их здесь. Не думаю, что в них было действительно что-то важное. Впрочем, в блокноте тоже. Если бы он представлял хоть какую-то ценность, думаю, что Фил был его тут не оставил.
На открытой странице было написано его прощальное послание: «Чувствуй себя, как дома. Дверь за собой можешь не закрывать. Целую, Фил».
— Поцелуй себя в локоть, — пробормотала я, наскоро пролистывая блокнот.
Помимо абзаца с десяткой под ковригой и прощального послания с поцелуем, ничего осмысленного там не обнаружилось. Только каракули.
Но блокнот я на всякий случай тоже сунула в карман куртки. Прошлась по квартире, выглянула в коридор. Ничего особенного, обычное заброшенное здание, каких в Городе сотни. Никто не выпрыгивал из-за угла, не звенел цепями, не раскачивался на потолке, и десяток под ковриками в соседних квартирах тоже не обнаружилось. Видимо, эта магия работала только тогда, когда Фил был здесь.
Может быть, больше он сюда и не вернется. Потратит еще несколько лет и выпишет себе другую аномалию.
Я спустилась в холл и вышла на улицу. Обернулась, пройдя полквартала. Здание было на месте и выглядело точно так же, как раньше, и не думая растворятся в соседних постройках. Я подумала, что для чистоты эксперимента стоило бы отловить какого-нибудь случайного прохожего, развернуть его в нужную сторону и спросить, что он видит, но но это не было ни времени, ни, честно говоря, особого желания. Даже если Фил и блефовал, говоря, что никому, кроме Цензора, дом просто так не найти, пусть этот блеф останется на его совести.
Вместо этого я включила телефон и обнаружила кучу пропущенных звонков. И, что самое странное, от Ленни было только два, все остальные — от агента Доу. Последний звонок тоже был от него.
Как и текущий вызов.
— Кэррингтон слушает, — сказала я.
— Где вас черти носят? — поинтересовался агент Доу. — И какого дьявола вы выключили телефон, мисс Кэррингтон?
— Может быть у девушки хоть какая-то личная жизнь? — поинтересовалась я.
— О, да, — сказал он. — С последствиями вашей личной жизни мы как раз и разбираемся последние несколько дней. Мне стоит внести в список новое имя?
— Нет, это была другая личная жизнь, — сказала я.
— Никогда больше так не делайте, мисс Кэррингтон, — сказал агент Доу. — Если вы помните, мы с вами заключили контракт, и одним из пунктов этого контракта был пункт о том, что вы постоянно будете находиться на связи. И ни в коем случае не будете выключать свой телефон. И уж тем более не будете оставлять наш телефон в своем автомобиле.
— Больше не буду, — пообещала я.
