— Вообще-то, это называется похищение, — сказала я.
— Вовсе нет, — сказал он. — Напомню, что ты сама ко мне пришла.
— Тогда — незаконное лишение свободы.
— И снова мимо, — сказал он. — То, что у нас происходит, происходит по обоюдному согласию. Ты собственной рукой подписала все необходимые бумаги.
— Потому что ты подсыпал какую-то дрянь в мой бокал шампанского, — сказала я.
— Через пару часов эту будет недоказуемо, — сообщил он. — А так — твое слово против моего. И при этом у меня есть свидетельница.
— Зато я коп, — сказала я.
— Скандально известный коп, — уточнил он. — А я — инвестор, солидный бизнесмен, столп земли, важный член общества. Как думаешь, если дело выйдет в публичную плоскость, кому они поверят?
Тому, кто будет кричать громче, мрачно подумала я. А за его деньги можно купить очень много голосов. Моя и без того несколько подмоченная репутация станет еще сомнительней, и, хотя так-то мне на это плевать, это может здорово осложнить мне жизнь. И работу.
И вообще.
— Но я уверен, что до этого не дойдет, — сказал он.
— Ты собираешься вообще никогда меня отсюда не выпускать? — поинтересовалась я.
— Нет, — сказал он. — Просто когда мы закончим с этим этапом наших отношений, ты мне подчинишься. И, поверь мне, будешь делать это с удовольствием.
Я промолчала, но, видимо, даже от моего молчания разило сарказмом.
— Ты уже делаешь первые шаги по этой дороге, — сказал он. — Посмотри на себя, ты больше не контролируешь свою жизнь. Ты не выбираешь, что тебе носить и куда идти, отныне это буду делать я. И все, что тебе остается, то довериться мне, расслабиться и получать удовольствия от новой полосы своей жизни.
— У меня проблемы с доверием, — сообщила я.
— Я вижу, — сказал он. — Но мы над этим поработаем.
— А если меня будут искать?
— У меня твой телефон, — сказал он. — Ничто не помешает мне набить пару сообщений о том, что тебе нужно время, чтобы побыть наедине с собой. Учитывая, что происходит в твоей жизни, этому никто не удивится. Но знаешь что? Ты здесь уже четырнадцать часов, и тебе еще ни разу никто не позвонил.
Четырнадцать часов.
Четырнадцать часов просто выпали из моей жизни. Я не нашла ни единой улики, и Мигель до сих пор гуляет где-то там, и кто знает, кого из изрядно уменьшившегося списка он убивает прямо сейчас. От нелепости этой ситуации и своей бесполезности мне хотелось выть, но я не собиралась доставлять больному ублюдку такого удовольствия.
Пойми меня правильно, я не ханжа, и считаю, что двое (или больше) взрослых людей вполне могут делать друг с другом все, что угодно, если это не противозаконно и доставляет удовольствие всем участникам процесса. Просто это слишком уж не мое. Я за равноправие в отношениях, знаешь ли.
И даже если бы я искала разнообразия, то мой выбор никоим образом не пал бы на Кристиана, который был напыщенным идиотом и совершенно меня не привлекал ни в каком другом качестве, кроме подозреваемого.
Но, знаешь, я уже начала думать, что это не он. В смысле, что не он подрядил Мигеля на это дело.
Люди из списка смертников не то, чтобы не были конкурентами этого напыщенного озабоченного придурка, они в его мире, наверное, и вовсе не существовали. Ставлю все свои пистолеты против дырявого ботинка Кларка, что Кристиан был центром своей собственной вселенной и считал, что все крутится исключительно вокруг него и происходит по его воле.
Хотя, если он на самом деле хотел сделать мне больно, то у него это получилось.
— Все, что тебя сдерживает, это психологические барьеры, — сказал Кристиан. — Навязанные обществом мораль, ролевая игра, в которой четко прописано, как должна вести себя хорошая девочка. Когда-то я был таким же.
— Хорошей девочкой?
— Хорошим мальчиком с шорами на глазах.
— И что произошло?
— Со мной сделали то же самое, что сейчас происходит с тобой, Бобби, — сказал он. — И это меня освободило. Это показало мне новую грань моей личности. Это мои пятьдесят оттенков, Бобби.
Он явно ждал следующего уточняющего вопроса, но я не хотела во все это вникать.
— Я хочу пить, — сказала я.
— С этим нет никаких проблем, — сказал он. — Тебе достаточно только попросить. Смиренно. Убедительно. На коленях.
— Ладно, обойдусь, — сказала я.
Он встал, подошел к шкафу, достал оттуда бутылку минеральной воды и покачал ее в руке.
— «Перье», — сообщил он.
— Сказала же, обойдусь.
— Ладно, — он достал из шкафа что-то еще. — Хочешь примерить остальную часть того комплекта, что на тебе надет?
— Нет.
— Это — маска, — сказал он и продемонстрировал мне ее, натянув на руку.
Судя по всему, эта маска покрывала сразу всю голову и крепилась к воротнику. Отверстий в ней было всего два, и они предназначались для ноздрей.
— Под нее хорошо использовать кляп, но я этого не люблю, — сообщил Кристиан. — Мне важна обратная связь.
Если ребята из ТАКС устанавливали камеры в его апартаментах, вряд ли они могли пройти мимо игровой комнаты, ведь здесь, по идее, происходило все самое для них интересное. И значит, они видят, что сейчас происходит. Интересно, где та грань, за которой они вмешаются в происходящее?
За четырнадцать часов мы к ней, видимо, даже близко не подошли.
Я помнила себе, зачем я все это делаю. Ради Реджи. Ради Дерека. Ради Джимми Далтона и других людей из списка. В особенности ради тех, до кого Мигель еще не добрался.
А потом, когда этот эпизод закончится, я чертовому Кристиану сама что-нибудь сломаю.
И Герде.
И Эллиоту, который все это подстроил и может остановить в любой момент, но почему-то не останавливает. И еще агенту Доу, потому что он у них главный и все это происходит с его одобрения.
Четырнадцать, мать твою, часов! Разве этого недостаточно? За Реджи Мигель пришел куда быстрее, так где же носит эту чертову тварь?
— И как долго ты собираешься меня здесь держать? — спросила я.
— Столько, сколько нужно, — сказал он. — Во многом это зависит и от тебя.
— А если я захочу в туалет? — поинтересовалась я. — Прости, что я задаю такой прозаический вопрос, но ведь я обязательно захочу. Физиологию не обманешь.
— Я позову Герду, и она принесет тебе ведро, — сказал он.
— Ведро? — это было как-то недостаточно утонченно, на мой взгляд. Тот, кто приковывает красивых женщин к стенам, не должен оперировать ведрами. — Такое ощущение, что какой-то техасский деревенщина похитил меня и запер в своем сарае.
