Совсем ничего. Ни зубов, ни когтей, ни безоговорочного фиаско.
– Я больше не хочу быть археологом, – едва смог вымолвить Эдуард, осторожно открывая один глаз. – Особенно чёрным.
Он открыл второй глаз, поднялся, отряхиваясь, и мстительно пнул упавшую ему на голову книгу. После чего уставился на причину пережитого ужаса.
Прямо над дверью, на подвешенных к потолку струнах, висело чучело воплощённого кошмара, состоящего, казалось, из огромной пасти с неимоверным количеством зубов и мощных лап с длинными и острыми когтями. Неизвестный таксидермист смог до малейшей детали передать всю ярость и мощь атаки неведомой твари.
– Вот же зараза, чуть не оконфузился, – прозвучало как комплимент неизвестному мастеру.
Эдик, на всякий случай провёл ладонью по джинсовой ткани штанов, попутно пытаясь подавить в себе желание сломать этому умельцу руки. Такого зверя Эдуард не видел даже в интернете. Даже похожего ничего припомнить не смог. Известные ему хищники с подобным чудовищем даже рядом не стояли. Самая уродливая гиена выглядела милым ухоженным шпицем по сравнению с тем, что висело под потолком.
– Это я в сказку, что ли, попал? В страшную, – молодой человек почесал саднящий затылок, нащупав при этом наливающуюся кровью шишку, – но так не бывает.
Парень растерянно огляделся вокруг, зачем-то поднял один из упавших свитков. Исследовательский пыл несколько поугас. Организм слегка потряхивало после массивного выплеска адреналина.
– Если так дальше пойдёт… – Эдик не закончил фразу, перескочив на новую мысль. – Здесь от одной комнаты – впечатлений полные штаны, а там их три коридора. Нет, наверное, на сегодня хватит с меня…
В продолжение своего монолога Эдуард машинально сворачивал и разворачивал подобранный свиток. Неосторожное движение сорвало с тонкого пергамента массивную печать из зелёного сургуча. Та упала на пол и тут же, пренебрегая всеми законами физики, подскочила вверх и застыла на уровне лица. Эдик от неожиданности вздрогнул, выпустив из рук прямоугольник выделанной кожи. Сложный рисунок печати пронзило искристым светом. Его отблески насытили каллиграфические символы рукописи. Строки на глазах делались объёмными, отрываясь от основы. Через мгновенья весь текст замерцал в воздухе, выстроившись ровными рядами под сверкающими изумрудными переливами. Цветные пятна заполонили зрение, складываясь в подвижную мозаику калейдоскопа, контуры кельи поплыли, меняясь местами, запах сушёных трав усилился цветочными нотками, чудовище под потолком улыбнулось во всю зубастую пасть, помахало лапой и подмигнуло жёлтым глазом. Разум подмигнул в ответ. И отключился.
Сознание возвращалось долго и неохотно. Боль сверлила виски, отдаваясь в ушибленном затылке. Каменный пол неприятно холодил спину сквозь тонкую ткань футболки. Эдик усилием воли открыл налитые тяжестью веки и упёрся взглядом в свод потолка.
– Кто я, где, и что тут делаю? – слава создателю, ответы на эти вопросы нашлись быстро. Обошлось без амнезии.
Парень уселся, опираясь на руки, и ошарашенно оглянулся. Телефон валялся на полу, сложившись в чехле книжкой, но пробивающегося света хватало, чтобы рассмотреть детали. Чучело пещерного варгала лениво покачивалось под потолком. Скелет старого замкового мага Божеслава (ударение на букву «е»), убитого тяжёлым болтом из штурмового пехотного арбалета, лежал на старых досках рабочего стола. В воздухе приятно пахло сушёным горным пятицветником и заячьим клевером. За пыльным стеклом банок искрился толчёный змеевик и тягуче опалесцировал настой ведьминой полыни.
Стоп! – Эдик резким движением вскочил на ноги, не обращая внимания на усилившуюся головную боль.
По спине пробежали мурашки, глаза заметались по комнате, запечатлевая кадры, словно в замедленном кино. «Трактат о практическом применении магии в сельской местности». Охапка высушенного долинного вереска. Склянка с магической киноварью. Бутылка дорогого дорнийского вина, сбора урожая пятилетней давности. Набор посуды для алхимической перегонки. «Расширенные комментарии к списку Дагонефа» в кожаном переплёте. Свиток с печатью наместника Роры.
Ещё полчаса назад, или сколько там он провалялся без сознания, Эдик ведать не ведал, как называются чахлые веники под потолком, кто такой Божеслав с ударением на букву «е», и где находится эта самая Рора. Откуда всё это взялось? Взгляд переместился на упавший пергамент, усыпанный осколками зелёного сургуча. «Свиток нечаянного знания». Твою мать, и его удалось опознать. Мозг уже вовсю оперировал новыми данными, подсказывая доступные объяснения происходящему.
– Но такого просто не может быть! – растерянно вскричал Эдик и стремительно бросился к выходу из подвала.
Поскользнувшись на гладких камнях и чуть-чуть не встретившись зубами со ступенькой, он вылетел наверх, пулей пробежав между башнями. Обращать внимание на разбросанные повсюду кости было некогда. Холодный пот стекал по спине, голова гудела от переполнявшей её информации. Разум судорожно пытался найти логическое объяснение случившемуся, но пока это не получалось. Первый позыв бежать сломя голову вниз, чтобы скорее оказаться в привычной обстановке, Эдик смог преодолеть. Хотя и с трудом. Подвернуть в потёмках ногу на каменистом склоне или напороться на торчащий сук в незнакомом лесу, дело вообще не хитрое, а поэтому крайне вероятное. Тут и без того чертовщина творится, серьёзной травмы ещё только не хватает.
Вечерняя прохлада прояснила голову, боль понемногу стихала, но ясности не прибавилось. Эдик вновь стоял на площадке у водопада и всматривался в окружающий пейзаж, пытаясь уловить знакомые фрагменты. Но все усилия были тщетны. И лес, и близлежащие горы приобрели другие очертания. Только озеро было по-прежнему круглым. С течением времени тоже что-то непонятное творилось. Парень был уверен, что ещё должно быть светло. Не так уж долго он провёл в этом клятом замке, проводя свои археологические изыскания. Чтоб им пусто было, изысканиям этим, в частности, и археологии в целом. Дёрнул же чёрт заняться!
Вечер стремительно насыщался глубокими тенями. Среди деревьев уже царила непроглядная темнота, и Эдуард решил, что утро вечера мудренее. Поэтому внесение ясности в возникшую ситуацию было отложено на завтрашний день. Ну не бегать же по округе с криками о помощи. Только зверей смешить, да и без толку, к тому же. На улице ночевать, тоже не самый удачный вариант, поэтому выбор был очевиден.
– Нечаянное знание, говоришь, – парень обратился к костяку старого мага, снимая пыльную бутыль с полки над пробитым черепом, – ну, будем разбираться, что это за невидаль и на кой оно мне сдалось.
Штопора у студентов никогда под рукой не бывает. Так уж заведено. Наверное, традиция такая. Но голь, как известно, на выдумки хитра. Портить старинную бутыль не хотелось, поэтому пришлось немного повозиться. Знание принципов гидродинамики – наше всё, а цена вопроса – пять минут времени, и ушибленная ладонь. Но дело того стоило. Вылезшая на треть пробка была беспощадно ухвачена зубами и выдрана с характерным звуком. Нос защекотал тонкий букет выдержанного дорогого вина. Эдик протёр горлышко краем футболки и осторожно пригубил рубиновую жидкость.
