– Ева, я здесь!
Я обернулась. Костя торопился ко мне, огибая людей. Он больше не был одет в шорты и футболку, или в шлепанцы. Черные джинсы, белая футболка, куртка на распашку и главный атрибут его стиля – мелькающий в прорезях куртки бэйдж в пластике. Плюс парочка красавцев – точь-в-точь византийская стража – по бокам. Если бы не бликующая лампами аэропорта голограмма его корочки, я бы решала, что он взят под конвой, а не возглавляет его.
Что я знала о нем? Костя, Ваня или полицейский из Стамбула… Ну конечно… – он тот самый покровитель, который вытащил Диану и Марка! Он помог своей сестре и ее парню! И на кого он работает? Слишком уж замороченный игрек в уравнении, вот почему в Москве я не могла увидеть – что произойдет на свадьбе Дианы, что может пойти не так!
Потому что не так шло абсолютно все!
Марк в розыске, младший брат Дианы – коп, а Лину вообще кто-то украл!
– Все хорошо, – обнял меня Костя, прижимая к себе.
– Кость, я не буду реветь.
Я сильная современная женщина. Могу летать в космос, управлять правительством, спасать жизни в нейрохирургии и даже рулить составом метро (скоро обещали разрешить). Я не буду реветь у кого-то на плече (ну или позже, потом, если сама захочу). Я буду спасать мою подругу. Я никому ее не отдам.
Сдавливая руками бады Лины, я кивнула ему, давая понять, что со мной все в порядке, но солнечные очки с глаз не поднимала.
– У тебя рана, – заметил он красную полосу на лодыжке – порез стеклянной бутылкой. – Христофор, принеси аптечку, – обернулся он на парня справа.
– Ты коп?
– Пойдем, – взял Костя пару моих пакетов с ручной кладью: моей и Лины. – Нужно забрать ваши чемоданы. И поговорить. Кофе будешь?
– Седьмое… не буду.
– А лавандовый раф?
Он запомнил… надо же… он не врал что помнит меня.
Я не удивилась, когда Костя прислонил смарт-карту к двери для сотрудников, но вспомнила, что, если он коп, он и арестовать меня может!
– Никуда не пойду! – схватилась я руками за противоположные стены узкого коридора, чтобы даже не думали толкнуть меня внутрь какого-нибудь потайного тоннеля к подземным изоляторам. – Ты опять соврал?! – дёрнула я его за бейдж.
– Азат и Христофор из полиции. Я тоже. Из спецподразделения быстрого реагирования.
– Христофор? Он точно турок? – спросила я совсем не то, что планировала, – какой еще полиции?! Ты на них работаешь?
– У них. С ними, – показывал он жестами, наверное, понабрался от Марка, который тоже непроизвольно жестикулировал направо и налево. Или я так тупила, что перестала понимать слова. – Я на задании. Марк не знает, что я коп. Думает, я аниматор. Диана скрыла от него, что получила новое задание. Никто не должен знать, кто она. Я обеспечивал её прикрытие. И Марка. Думаешь, кто освобождал его двенадцать раз.
– Ты.
– Нам не нужен Рахат. Правительству Турции нужна только девушка, попавшая недавно в гарем Рахата. Её украли из семьи, прямо на улице, когда она шла по Елисейским полям.
– Во Франции?
– Да.
Косте удалось закрыть за нами служебную дверь, но дальше я идти отказалась. Потому съехав по стенке, мы просто сидели на полу друг напротив друга. Азат и Хритсофор смотрели на нас с недоумением: ждать им или сгонять за парой стульев? Идет допрос свидетеля или подозреваемой?
– Девушка, которую Диана должна вытащить из гарема – дочь вице-президента Франции. София Марси.
Костя повернул ко мне экран мобильного телефона, демонстрируя фотографию худощавой брюнетки с чуть вьющимися волосами. В ушах по две сережки в форме четырех лиственных клеверов.
– Спецслужбы Стамбула должны спасти ее, не наделав шума. Поэтому Диана внедрилась в гарем. Она понимала, это риск. Я отговаривал её тысячу раз, но разве переубедишь?
– Почему? – спросила я.
– Почему что?
– Поему только Софию? Ты сказал ваши спецслужбы должны её вытащить. А как же две сотни других? София ваш козырь, ведь так? Что вы хотите от Франции?
Костя быстро моргал, небось соображая, чтобы такого правдоподобного мне соврать.
– И не ври. Ты знаешь, что я узнаю. Что вам нужно?
– Не буду врать, – согласился он. – Если поможем Софии, это будет полезно для двустороннего сотрудничества. Мы получим выгодные контракты по энергетике и метало строению плюс нам выдадут парочку разоблачённых шпионов.
– Вот, в чем дело. Не в Софии.
Я дернула ногой, когда Костя, промокнув вату в перекиси, обработал мой порез, но смотрела не на него, а в стену, сквозь тысячи стен, пытаясь дотянуться взглядом до запертой в гареме Дианы.
– Ты потерял с ней связь? С Дианой?
– Да, – кивнул он.
– Потому что ей нужны все двести, а не одна. Ты не понял ее, Костя.
– Я не понял, но она себя переоценила, Ев.
– Она все продумала. На свадьбе все жёны из гарема соберутся вместе, и когда ты нагрянешь за Софией, она вытащит и остальных. Поэтому она мочит, – объясняла я ему, словно пятилетки, словно на самом деле смотрела в глаза Дианы сквозь препятствия и время разделяющие нас. – Или все, или никто. В этом суть женского сестринства.
– Они чужие ей люди. Диана на задании, никакие эмоции не…
–… только эмоции, Костя, и любовь. Для Дианы все женщины сестры. Хочешь спасти Диану, ищу способ вытащить всех.
– Его найдешь, ты. Я надеюсь.
– Костя, знаешь, в чем промахнулась академия номер ноль?
– В чем?
– Они не сделали из нас команду.
– Но мы же посетили сорок треннингов личностного роста и мотивации работы в группе, – не согласился он.
– Но не стали группой. Каждый – самоуверенная единица. И ты, и Марк, и Диана.
– Ты тоже.
– Нет, Костя. Мне доверяют бумажки и вазелин.
– Понимаю, ты не можешь признаться, но, Ева, если я говорю, что знаю о тебе все – это значит все. Особенно про Китай.
– Я не могу, Костя, не могу. Я продаю косметику! Если я играю в волейбол и быстро плаваю, это не значит, что я шандарахнутый морской котик. Ты путаешь меня с Марком, с Дианой или с собой. Вы стали кем-то, но я нет. С чего ты решил, что я такая же?!
– Ты даже не разбираешься в составе крема для загара и мажешь себя опасной химией. Какой вазелин? Ты слишком идеально подготовлена, чтобы просиживать такой опыт на стуле! Этот твой прикид с шляпами, рукавами, все это маскарад с переодеванием!
– А ты не переоделся в гида?! Подпихнул мне Марка… рассказал ему свои воспоминания! Про мою юбку, про нарцисс в волосах. Ты флиртовал со мной. Ты меня поцеловал!
