– А ну, это верно! А то выбьет вам мячом глаз-то!
– У меня их не так много осталось, – приподняв солнечные очки, я капнула себе лекарство, заметив обеспокоенный взгляд Айвана.
Он спрыгнул с судейской вышки и подошел. Я не поднимала взгляд, но боковым зрением срисовала возникшее желтое пятно поодаль экватора моих плеч.
– Ев, все хорошо? – имел он ввиду капли, мои темные очки и скорее всего заметил красный глаз Терминатора. – Песок что ли? Что-то случилось?
– Свадьба, Ваня… – вздохнула я, – свадьба в замке из песка. Все хорошо, – улыбнулась я, проверяя в отражении пудреницы не растрепалась ли моя зализанная, удерживаемая невидимками космо-чёлка.
– Если что, садись отдыхать в тенёк.
Айван забрался на вышку и свистнул в свисток, начиная игру. Он напомнил правила:
– Играем без жесткости! С нами девушки и дети! Играем в удовольствие до одиннадцати очков!
Мужчина из противоположной команды подал мяч, целясь на заднюю линию, где стояла я и две девчонки, лет пятнадцати. Одна завизжала, вторая присела, боясь получить мячом. Я просто отошла на шаг, давая мечу грохнуться.
– Аут! – присвоил Айван очко нашей команде.
– А ты рисковала! – радовался моряк с якорем, что я не приняла идущий за приделы площадки мяч.
Следующие три мяча подавали мы, вырвавшись со счетом 4:0. На той стороне сетки точно такие же девчонки визжали и уворачивались от снарядов, а парни срывались потными телами в песок, забывая, что эпично это выглядит только по телеку, когда играют девушки в бикини. А в жизни песок скрипел на зубах, в ушах и щелях тех самых стринг.
Наши очки плюсовались, потому что соперник не мог сделать ни одного паса и вернуть мячик нам.
За разлетевшимся по округе мячами, теряющимся вокруг небольших сосен, на газонах и за рогатками пальм, с площадки никто не убегал. На вышке Айвана была корзина, откуда он подкидывал игрокам новые, иначе отдыхающие только и делали, что час носились носились по отелю в поисках мячей. Их собирали после матча и, конечно, аниматоры, а не гости.
Я подавала дважды. Оба раз попала в сетку, но мячик, балансируя на миллиметрах, все-таки переваливался к соперникам, и я заработала пару очков. В итоге наша команда одержала победу со счетом 11:8, я моряк с якорем уговаривал меня обязательно приходить и завтра.
Мужчины радовались забитыми пассами, но сразу после игры они выстроились к уличному душу вымывать последствия тюлений нырков в песчаные волны за мячиком.
Игроки увели Айвана пить коктейли и болтать о вечернем шоу, девчонки закончили делать селфи, позируя у волейбольной сетки, а я снова нацепила вожделенную шляпу. Возле сумки за вафельным стволом пальмы, заметила один за наших двадцати потерянных мячей. Я подошла и поддела его носком пальцев ноги, подкинула на колено и отправила прямиком в корзину на вышке Айвана.
Теперь ему собирать на один мяч меньше. В кустах поодаль розовым ярким боком на меня пялился очередной снаряд. Его отправила в корзину через рикошет от ствола тенистого каштана. Прицеливаясь третьим, стоя к площадке спиной, вращала мяч на вытянутом иглой пальце, но тут я услышала, как босые ступни Хоббита приминают траву в метре позади.
Мяч рухнул с моего пальца, а я сделала вид, что только учусь раскручивать его волчком.
– Ты умеешь играть, – резюмировал Айван.
Как догадливый…! Интересно, он видел все мои попадания мячами в его корзину.
– И эти очки с переваливанием мяча через сетку… Ты рассчитала их. А почему на игре?..
– Слушай, – прервала я вопрос, – я не люблю быть в центре внимания, понимаешь?
– Ты волейболистка?
– Нет.
– Так и знал.
– А зачем спросил?
– Думал, соврешь.
– И зачем мне врать тебя, Ваня. Я тебя не…
До этой оборванной реплики он смотрел на меня как-то… нормально, как человек мужского рода и даже с легкой ноткой восхищения, а может и с граммуличкой флирта, но после мгновенно поник.
– Ты меня не знаешь, – закончил он сам. – Ясно.
– Не злись, – выдохнула я и даже снова сняла свою шляпу.
И даже подняла вверх на волосы тёмные солнечные очки, что не снимала даже зимой. Я смотрела на него со всей возможной нежностью и участием, какие могла испытывать к мало-знакомым первым встречным мужчинам, наделенных моей фантазией несуществующими аллегориями. – Понимаешь, я интроверт. Я не хочу смотреть людям в глаза, не хочу стоять голой на волейбольной площадке, не хочу просить бесплатный торт.
– Я сам его попрошу, – дрогнули его губы в улыбке, – и, кстати, я не Ваня. И не Айван.
– А кто же ты?
– Формы другой не было, – потянул он вышитое на желтой майке имя «Айван». – Мне выдали, что нашлось. Гостям все равно, как зовут аниматоров. Они всех забудут.
– Я тебя не забуду. Хочешь?
– Забудешь, Ева. Ты забудешь.
– Но ты хоть имя свое скажи. Настоящее.
– Костя, меня зовут Константин.
– Костя, – повторила я, решив, что пора по быстренькому сменить течение беседы, иначе я или его поцелую (ну не знаю почему! Или сбегу. Прогноз 20 на 80 за второе) – я потерял подругу. Мы приехали в пять утра сегодня и больше я ее не видела. Она бегать ушла. Брюнетка с каре, в красных велосипедках.
– Бегать? В пять утра. Она тоже, как ты – не спортсменка?
– Она лучше, – четно ответила я. – Она выше ожидаемого.
Костя достал из кармана шорт рацию, вызывая на подмогу аниматорское братство шведского стола:
– Народ, это Айван, кто-нибудь видел отдыхающую в красных велосипедиках? Бегала вокруг наших общаг утром, я помню.
Рация зашуршала ответами:
– Видел на пирсе похожее. В красных шортах, лет десяти.
– Нет, мне взрослую.
– Я видела. Похожая спала за лодочной станцией. На треснутых шезлонгах ищи!
– Гран мерси, отбой.
– Покажешь, где это? – попросила я.
Он отвел меня в левый край пляжа, где лежало оборудование для водных видов спорта. Виндсерфинг, надувные бананы, ватрушки. Сюда также стаскивали порванные зонтики, шезлонги с треснувшими ножками, разбитые пепельницы – кувшины.
На шезлонге попой кверху сопела Лина. Пять часов назад она как будто решила затянуть шнурок кроссовка, но ее сморило, и Лина рухнула лицом на столь ненавистный ею пластик.
– Эй, проснись, – села я рядом, – Лина, ну давай.
– А?.. – открыла она глаза, – Евка? Сколько времени?
– Пять часов, – судя по ее обгоревшим икрам спала он тут весь солнцепёк.
– Писец… я уснула! – встала она в придачу с отпечатком забора перекладин шезлонга на щеке и лбу. – Ни чо, закинусь бадами, отпустит… Привет! – вытянула она руку аниматору. – Я Лина!
