Помню, я еще решила, что подожду, пока Риррек уйдет, и мы останемся одни, поболтаем. Только я ждала-ждала, ждала-ждала, а потом кожа совсем перестала зудеть, и глаза сами собой стали присматривать подходящий камешек – пристроить голову, чтоб дать отдохнуть шее. А после этого в бассейне откуда-то появилась госпожа Радиликка и стала жаловаться, что здесь трудно с болотами и совершенно никаких условий для икрометания. Потом она почему-то сказала, что это не страшно, потому что ее дети уже вылупились, вот, мол, смотри, какие красивые… и оказалось, что она обнимает за шеи двух тощих дракончиков. Те бормочут что-то непонятное, а она утешает, что все будет в порядке и бороды у них обязательно вырастут…
И я поняла, что сплю.
Даже обрадовалась: хорошо, что сплю. Если приснится Рик, надо обязательно сказать про ту пушистую скотину на полянке. Не по-хорошему она там крутится. И вообще, поговорить бы. Сказать, что все хорошо, на него посмотреть.
Но Рик не приснился.
Вместо этого являлась всякая ерунда. То снилась Рикова избушка, все-таки отрастившая куриные ножки и бегавшая за Радиликкой под «цып-цып-цып». А потом у нее откуда-то взялись три яйца, и вроде как из них вылупились маленькие избушата – с лохматыми крышами, блестящими окошками и пушистыми бревнышками. То приходили торговцы чешуей и уговаривали продать им все сырье заранее, на три линьки вперед, тогда, мол, они все племя завалят колыбельками. Новыми, продвинутыми, с кондиционером…
Потом папа приснился. Не злой, не деловой и занятый, как обычно, а какой-то усталый, грустный. Спрашивал, где меня опять носит и кто теперь будет присматривать за детским домом. Я оправдывалась и говорила, что оставила для детдома открытый счет и пусть спросит моих охранниц – они знают, что делать. А он сердился и грозил, что вот скоро у старших ребят начнется линька, а бассейна теплого до сих пор нет, и кто будет отвечать, если у детенышей чешуя неправильно сформируется? И с воспитательницами проблема: где, мол, он в Москве найдет столько приличных закваков? Я посоветовала вместо закваков поискать драконов, особенно белых, и он пообещал, что попробует…
Я еще помню, как попросила его разобраться с ворюгой-директором, мол, гад он и крыса, но папа сказал, что крыса уже обросла шерстью, и разбираться все равно придется мне…
Следующий сон был совсем какой-то дрянной. Я сижу на скале у реки и жду Рика. Ветер потихоньку качает береговые травы. Цветут вечерники, разноцветными облаками слетаются на ночевку бабочки. Паучки-серебряники прячут от ветра свои драгоценные паутинки. Они у серебряников красивые, светящиеся. Драконы с их помощью делают свои панно на стену. Приносят паучкам сухие листья – прошлогодние, у которых одни прожилки остались, а те рады: оплетают их серебристым кружевом, и получается драгоценность. И вот так листок к листку, ветка к ветке – и получаются удивительно красивые настенные коврики. Люди за них бешеные деньги платят, но племя редко продает свои семейные сокровища. Хотя отдельные листики продаются. Люди их носят вместо брошек, заколок, иногда на воротники и рукава нашивают вместо кружев, я видела. И драконам лишний доход, и паучкам прикормка и польза.
А ветер все сильней и сильней, и испуганно кричат птицы, прикрывая гнезда. И надвигается туча – громадная, черная. Я растерянно поднимаю голову и тут же зажмуриваюсь: кажется, туча на меня смотрит… Точно, смотрит! По краям черноты вихрятся серые смерчики, а внутри… Черные облака клубятся, изгибаются, дрожат. И все равно – смотрят. Этого не может быть. Этого не может быть, правда?
А вой ветра складывается в слова.
В одно слово.
Ты-ы…
Мне становится страшно. Очень страшно.
Ты-ы… – воет ветер.
Я уже бегу, бегу обратно к пещерам, предупредить, рассказать, я стараюсь смотреть только под ноги, но почему-то все равно вижу этот черный ужас – сквозь него проплавляется чье-то лицо. Такое знакомое лицо. Тот маг… черный. Ставинне.
Ты-ы-ы… от этого шипения уже деревья сгибаются. Я боюсь взлетать – так ОНО станет ближе. Я не знаю… Я не хочу… помогите! Рик! Папа! Гарри-и-и-и!
И словно я стенку какую-то проломила и выскочила в другую комнату – так резко потеплел воздух. Дохнуло теплом, брызнуло солнцем… и пропало жуткое ощущение, что в спину смотрит кто-то злой и тянет лапы, чтоб схватить.
Что-то мелькнуло впереди – не рассмотреть, что-то тронуло лицо, осторожно так. Будто погладили. Ласково…
Ветер затих.
И я проснулась.
Мягко светила луна в серебристых пушинках, спокойно поблескивали звездочки, стлался над теплой водой купальни светлый туман. Мирно посапывала рядом Аррейна. Ей наверняка снились хорошие сны.
Так. И что это такое было?
Мне почему-то стало холодно и пришлось поглубже нырнуть в воду, пряча шею и крылья. Что это, а?
Просто кошмар? Ну всякое мне снилось в жизни, особенно после градусов. Помню, был один кошмарик про то, как вся вода на свете стала ликером и коктейлями… и пить хочется до ужаса, а нечего. Даже в бассейне ликер. А потом эта розовая жижа еще и стала выползать из бассейна, отращивать щупальца и ловить меня. Рассказывать смешно, а я тогда недели три ни на какой коктейль смотреть не могла – с души воротило. Папа, помню, радовался…
На диете сидела, так снилось, как жирные, калорийные (и жутко вкусные!) отбивные и кусок торта выбираются из холодильника, заползают мне в тарелку и маскируются под салат. И шепчут таким коварным голоском: «Ешшшшь… Ешшшшь». А когда болела, то всю ночь отбивалась от термометров – те были стеклянные, холодные и злые и все падали и падали на кровать, заползали под одеяло и звенели, звенели, звенели – голова раскалывалась. Словом, это не первый кошмар в жизни.
Но это… это какой-то неправильный кошмар.
Никогда в жизни я б не смогла выдумать говорящее облако. В смысле шипящую тучу с мордой Ставинне.
Несколько месяцев назад этот черный маг совсем рехнулся на жажде власти и для этого связался с Нижней сферой, местечком вроде нашего ада. Вроде бы. Напитался от них энергией и стал насылать на людей эпидемии. Неизвестно, до чего б он додумался, но тут в его замок занесло нас. Меня, Рика и еще пятеро магов. Ну я его и послала, куда обычно посылают. А он взял и исчез – оказывается, мои слова на выплеск энергии наложились. Так что куда послали, там и оказался.
С чего бы это он заявился в мой кошмар?
О-о…
Я охнула. Подождите-ка. Как там сказал Рикке?
Теплый вечер, заходящее солнце на золотой дорожке… Разговор у речки раскрутился в памяти сам собой, зазвучал в ушах вместе с голосом шамана:
– Ставинне должен вернуться.
Ставинне? Воздух вдруг показался холодным и колючим. Ставинне…
– Тот маг, который…
– Которого ты послала, – докончил Рик. – Хорошо послала, скоро четыре месяца будет, как он дорогу назад ищет.
