– Ему я выложил всё. Больше ставить не на кого. Если не получится у него, значит, не судьба! Устроимся в жизни получше…
– А если попытаться потом…
– Потом не получится. Россия будет в такой заднице, что выкарабкиваться придётся долго, а весь остальной мир не станет ждать. Европа и США окажутся в сложном положении, но по-прежнему будут долго рулить в мире. Появятся новые центры силы, а мы уже никогда не достигнем прежнего влияния. Можно попробовать забраться на жёрдочку выше в нашем курятнике, но теперь многое пойдёт по-другому. Поставишь не на того и пойдёшь на дно вместе с ним, хорошо если при этом не убьют. У нас в то время убивали направо и налево. Не всех, понятно, а тех, кто хотел урвать кусок покрупней.
– А для чего ты поступил во ВГИК?
– Здравствуйте, я ваша тётя! А ты для чего поступила? За компанию, что ли?
– Ген, я серьёзно спрашиваю. Ведь трудно представить более бесполезную специальность для изменения мира.
– А кто тебе сказал, что я собираюсь в этом участвовать? Я хочу прожить жизнь с интересом, и чтобы она не была повторением предыдущей. Может, и полезу в реформаторы, но это будет нескоро. Да и не такая уж бесполезная специальность, если учесть, что у нас многие артисты становились режиссёрами, а я видел сотни фильмов, любой из которых можно взять за основу, чтобы снять свой.
– То же можно делать и с книгами.
– То же, да не совсем. Книги всё-таки читает намного меньше людей, чем смотрит фильмы. И кино сильнее действует на большинство людей, по крайней мере хорошее. А в фильм можно многое заложить. И потом есть ещё одно… Не хотел тебе говорить, но я начал терять память.
– Как это? – испугалась жена.
– Не бойся: не случилось ничего страшного. Память по-прежнему прекрасная, но я уже не помню в подробностях тексты многих книг. Сюжет помню, все его повороты, действующих лиц, отдельные диалоги, а весь текст – уже нет. Смогу написать книгу, но это будет именно написание, хоть и по чужому сюжету. Текст уже будет мой, и писанина займёт больше времени. Песен это не коснулось: какой в них текст! Поэтому и старался быстрее дописать комментарии. Я по-прежнему помню все события, но уже стал путаться в датах. Теперь это не страшно. Сейчас уже многое из того, что я записал, не происходит. Некоторое потому, что убирают опасных людей…
– Как убирают? – вздрогнула Люся.
– По-разному. Через два года один военный должен был совершить покушение на Брежнева, но только убил бы вёзшего космонавтов шофёра и кого-то ранил. Я не знаю, как и куда его убрали, но уверен, что этого теракта не будет. Уже сейчас меняются судьбы сотен тысяч и миллионов людей. Много изменений в экономике, сельском хозяйстве и в армии. Чем дальше, тем больше будут расхождения. Пока сохранится общая тенденция мировых процессов, потом может измениться и она. Тебе не надоело?
– А ты уже отдохнул?
– Ещё нет.
– Тебе понравилась Белохвостикова?
– Красивая девушка, а что?
– Просто спросила. А кто из них прославится?
– Она будет известной, Бондарчук, Николай тоже. Только он очень рано умрёт. Ему будет лет пятьдесят или чуть больше. Кажется, инсульт.
– А можно предотвратить?
– Я научу его йоге. Если долго стоять на голове, не страшен никакой инсульт.
– А кто ещё?
– Мы с тобой.
– Я серьёзно!
– Я тоже. А кроме нас, Аринбасарова. Она уже прославилась. Жаль, что её с ребёнком скоро бросит муж. Ещё будет известным Николаенко. Это мы пока знаем только своих. На общих занятиях я никого не узнал, но они такие молодые, что это немудрено. Впереди пять лет учёбы, ещё познакомимся. И на других курсах должны быть будущие знаменитости. В коридоре видел Спиридонова, тоже будет классный актёр. Но мы с тобой всё равно лучше всех!
– Этого следовало ожидать, – сказал Семичастный Грушевому. – У вас, Константин Степанович, в Проекте больше пятисот работников. Рано или поздно завелась бы какая-нибудь гнида. Хорошо, что вы по нашим рекомендациям выделили оба сектора, занятые военными вопросами. Этот Сергеев вообще ничего о них не знал.
– Несложно догадаться об их существовании, – ответил Грушевой. – Но вы, Владимир Ефимович, правы: по-настоящему важной информации у него было немного.
– Я могу узнать, что попало к американцам? – спросил Семичастный.
– Возьмите распечатку. Сергеев работал в секторе США и Латинской Америки, а здесь всё самое важное по этому региону за этот и следующий годы.
– Интересно… За этот год у вас совсем мало, только убийство Че Гевары в Боливии и старт Аполлона-4.
– Хрен им, а не Че, – сказал Грушевой. – Его уже убрали.
– По шестьдесят восьмому уже намного больше. Ого! Американцы действительно потеряют в Гренландии ядерную бомбу?
– У них загорится и рухнет стратегический бомбардировщик. Обломки трёх водородных бомб найдут, четвёртая так и не будет найдена. При этом сильно загадят территорию. Всё будет засекречено.
– Если не отреагируют на добытые данные, катастрофа может стать достаточно веским доказательством их правдивости. Опять Аполлон. Детройтская конференция. Что за «чёрное правительство»?
– Негры забавляются. Хотели организовать в южных штатах республику Новая Африка.
– А вот это серьёзно. Убийство Кинга, если оно будет, всколыхнет Америку. Ещё один Аполлон. Переговоры с вьетнамцами о мире. Я думаю, что теперь они начнутся раньше. Шестого июня убьют Кеннеди? Что за напасть на эту семью. Предотвратят?
– Кто их знает, – пожал плечами Грушевой. – Для начала во всё это нужно поверить. Часть событий точно не повторится, так что могут и не принять мер.
– Новый президент Эквадора, новый президент Панамы, переворот в Перу и национализация американской Интернешнл петролеум компани.
– Вряд ли генералу Альварадо теперь удастся этот переворот.
– Опять переворот, на этот раз в Панаме. Они что, сговорились? Снова Аполлон, на этот раз пилотируемый. А это уже важно! Выборы в США и имя нового президента! Военные власти Бразилии отменяют конституцию, выход на лунную орбиту Аполлона-8, и всё.
– Вполне достаточно, чтобы внимательно отнестись к полученным данным и заинтересоваться Проектом и источником наших сведений.
– Может, изолировать мальчишку в каком-нибудь уютном и надёжном месте?
– Думаю, что это преждевременная мера, да и Леонид Ильич не даст нам так поступить. Геннадий уже давно не мальчишка, и непосредственной опасности по-прежнему нет. Сначала они должны убедиться в том, что этот Сергеев передал что-то действительно ценное, потом убедить в этом руководство и начать работу. При этом рано или поздно след приведёт в Белоруссию. У нас треть работников Проекта знает, что сведения приходят оттуда. А к деду не так легко подобраться.
