– Она станет моей, я клянусь! Это – не безумие, Мария. Я не был так счастлив даже в тот день, когда Шарлотта хлопотала о наших Узах. Если бы Луц не погиб, уверен, вы оба разделили бы мою радость сейчас!
– О чем ты говоришь? – Изумленно отозвалась верийка. Она растерянно хлопала глазами. – Я думала…
Фауст замер на месте и вдруг рассмеялся. Увлеченный своими чувствами, он не сразу заметил, какими томными глазами смотрит на него княгиня де Гинейро.
– Ты думала, что я приехал в Туманную долину ради тебя? – Отсмеявшись, спросил князь. – Прости, во имя Ночи, мне даже не пришло это в голову.
Грудь верийки вздымалась от возмущения, прекрасное лицо исказила ярость.
– Не могу поверить своим ушам! – Гневно вспыхнула Мария. – Истинный влюблен в грязную полукровку! Как низко ты пал, Фауст.
– Будь осторожнее, Мария. Эта, как ты выразилась, "грязная полукровка" – королева всего Вереса. – Спокойный и пустой взгляд князя заставил верийку прикусить язык. – И, если ты посмеешь распускать слухи… Помни, что я занимаюсь не только разведкой, но и тайной канцелярией.
– Не ты один, Фауст! – Парировала Мария.
– Раск души не чает в Ее величестве. – Цокнул языком вериец. – Так что тебе лучше вернуться в родные земли. Ты разочаровала меня, Мария. Стоило догадаться, что все это – старания матушки: старой волчице не терпится увидеть внуков. Передай Шарлотте, чтобы не смела приближаться к Волчьему замку и моей королеве…
Фауст шагнул в темноту. На секунду его обоняние уловило легкие нотки жасмина, ликование и предвкушение свидания согрели сердце, стирая неприятную встречу с прошлым.
***
Звонкий смех и всеобщее веселье остались за спиной. Жанна, путаясь в складках изукрашенного драгоценными камнями платья, спешила прочь из Туманной долины. Подол зацепился за придорожный куст, девушка с остервенением дернула ткань, безжалостно оторвала кусок материи, укорачивая неудобную юбку.
– Испортила такую прелестную вещь!
Жанна обернулась назад и встретилась взглядом с волчьими огоньками.
– Что вам надо, княгиня Гевальт? – Рыкнула королева, сама, напоминая взбешенного зверя.
– Ты пешком собралась добираться до Волчьего замка? – Рада вылезла из волчьей шкуры, грациозной походкой подошла к лоринке. – К чему такая спешка?
– Отвяжись! Что вы преследуете меня всем своим благородным родом?! – Истерично взвизгнула Жанна. – Мне ничего не надо от вас! Живите как хотите, с меня хватит вашей лжи и громких слов!
Отчаянный крик эхом прокатился по лесной чаще и замер в горных вершинах.
Рада озадаченно вытянула шею.
– Ты чего это?.. – Пробормотала верийка.
Жанна в сердцах топнула ногой и продолжила свой путь, все еще пытаясь сдержать горькие слезы. Не хватало еще раскиснуть перед этой благородной кровью. Чтобы она потом со вкусом передала все подробности матушке и брату, а они вдоволь натешили свое самолюбие, смакуя ее боль.
– Жанна, подожди! – Спохватилась княгиня. – Я не знаю, что случилось с тобой, но если кто-то обидел королеву – ему нужно пересчитать зубы! – Решительно добавила Рада, подстраиваясь под маленькие, но быстрые шаги хрупкой чужестранки. – Мы можем устроить прилюдную казнь или высечь мерзавца плетьми, или заставим есть битые стекла.
Королева едва сдержала тошноту от услышанного.
– Во имя Кейна, оставь меня в покое. – Шепнула она и тут же зажала рот руками, застыв в ожидании.
Но в этот раз ничего не произошло. Светлеющее небо по-прежнему наливалось весенним теплом, а птицы перекликались, радуясь солнцу.
– Я как раз хотела поговорить о нем. – С трепетным чувством в голосе произнесла Рада.
Влюбленные глаза заискрились надеждой. Жанна закусила губу: княгиня безнадежна. Верийка упрямо отказывалась верить, что королю до нее нет дела, а назначение, которым Кейн "одарил" Истинную – всего лишь способ избавиться от нее.
– Ты собралась в Лорин. – Затараторила Рада, боясь, что Жанна не захочет слушать и снова попытается уйти. – Возьми меня с собой, молю тебя! Я хочу быть рядом с ним. Смотреть, как он сражается, слушать его грозный голос, просто быть пылью под его ногами…
– Сумасшедшая. – Вздохнула Жанна. – О чем ты просишь меня? Ведь я – его жена.
– И ты не любишь его, я знаю! – Упрямо мотнула черными косами Рада. – Не думаю, что ты хочешь стать ему ближе. А я готова довольствоваться любой ролью. Любым теплом, которое он захочет подарить мне. Полтора десятка лет – не такой уж большой срок. Я подожду.
– Он велел тебе хранить Костяные хребты. – Напомнила Жанна.
– Я свой долг выполнила. – Рада взяла девушку за руку. – Теперь Раск справится со всем сам.
– Но нужен приказ. Хотя бы от Лино ди Герра о твоем переводе. – Неуверенно возразила лоринка. – Или я чего-то не понимаю? Луи никогда самовольно не покидал своего командира.
– Потому я иду за тобой: напиши ему. Попроси дозволения сопровождать тебя.
Губы Жанны дрогнули от легкой улыбки: разве Кейн прислушается к ней? Впрочем, можно попробовать. К тому же, ей самой придется известить короля о своем прибытии.
– Я сделаю все, что в моих силах. – Пообещала Жанна. – Но прошу: никто, слышишь, никто из аристократов не должен знать, что я собираюсь отправиться в Лорин. Только ты, я и Кейн.
***
Его затея удалась. Он понял это еще раньше, чем пришло письмо от Жанны де Стрейн.
Лино ди Герра покорно перенес свое наказание. Вся армия наблюдала за его казнью, но никто не встал на защиту Мастера. Разумеется, последовала и награда, но об этом знали только Кейн и Лино. Для всех других герцог был в опале.
Отправить в Маледиктус Советника казалось само собой разумеющимся решением. Страсти между ним и королевой накалились до нужного предела и этот всплеск не мог не вызвать пожар. Все получилось так, как хотел Кейн: теперь униженная гордячка не будет смотреть в сторону Истинного.
И так, полукровка была где-то в Лорин. Встреча была вопросом времени и Кейн ждал.
Под его ногами лежала выжженная земля. Армия смела еще один город, от королевства Оринберг осталось несколько провинций.
– Вы звали, ваше величество? – Из полумрака появилась приземистая фигура.
– Да. Как много душ удалось заполучить? – Спросил Кейн.
– Больше двух тысяч. – Лицо вояки было мрачным.
– Сколько мы потеряли?
– Около сотни полукровок, два десятка Истинных. – Помявшись, признался мужчина.
– Есть пленные?
– Да. Сотня. Женщины, дети и жрец.
– Один жрец? – Недовольно переспросил Кейн.
– Он отрезал себе язык.
Дисмас переминался с ноги на ногу, нервничал. Неприятные известия всегда тяжело сообщать.
