Катастрофа.
Сашка подустала от трескотни своего приятеля и снова нашла глазами Костю, который теперь разговаривал с… Нестерова едва не рухнула, когда ее взгляд был пойман в янтарные тиски глаз Токарева. Дима очень осторожно, словно нехотя растянул губы в улыбке и поднял руку, приветствуя девушку, которая не очень твердой походкой сразу двинулась к нему. Чем ближе подходила Саша, тем злее становилась.
«Миттен. Митя. Гребаный стыд, это же сокращенно от Дмитрия. Дима Токарев, лучший друг моего лучшего друга», – снизошло на нее озарение.
«Бирюков – тварина», – второе озарение.
«Все мужики – козлы», – третье и заключительное.
– Привет, – дружелюбно, даже мило поздоровался Дима, когда Саша к ним подошла.
Костик обернулся и, заметив чертовски злую Сашку, у которой разве только пар из ушей не валил, тут же вошел в роль.
– О, Санек, давай я вас позна…
– На два слова, Бирюков, – бесцеремонно перебила его Нестерова, схватив за плечо и утаскивая от Димы, которого пристрелила бешеным взглядом прищуренных глаз.
– Где тут курят? – спросила девушка, едва Кос открыл рот, чтобы возмутиться.
– Терраса, дверь по дороге на кухню, – и Костян мотнул головой, указывая направление. – Какого черта, Сашк? Мне, блин, больно.
– Потерпишь, – процедила она сквозь зубы, не ослабляя хватки на плече друга.
Она выпихнула его на террасу, где видимо уже не раз сегодня подымили. Было прохладно, поскольку гости оставили окно открытым для проветривания, но все же теплее, чем на улице. Сашка застегнула молнию толстовки и стала шарить у Кости по карманам.
– Хей, – снова возмутился он. – Чуть руку не оторвала, а теперь будешь насиловать? Предупреждаю, я закричу. Оу, черт.
Кос согнулся пополам, потому что Саша двинула ему в живот кулаком. Хорошенько так. И пускай удар был несильным, но от неожиданности Костя напрячь пресс не успел. Да и в общем было не больно, скорее, обидно. Хотя он это заслужил, но признавать свою вину не собирался.
– Саш, это уже не смешно. Что с тобой не так? – вполне натурально, чуть обиженно возмутился Бирюков.
– Что со мной не так? – взвизгнула девушка, подпрыгнув на месте.
Она прикурила сигарету из пачки, которую все-таки нашла в Костином заднем кармане джинсов, вдохнула дым, выдохнула и только потом продолжила:
– Это что с тобой не так, гребаный ты урод?! Ты привез меня сюда! К нему! Какого черта, Кос? Какого долбанного дьявола мой лучший друг решил, что я подстилка для Димы, мать его, Токарева?
Сашка трижды пихнула Костю в плечо, пока все это выплевывала. Бирюков терпел, но, когда девушка замахнулась в четвертый раз, он скрутил ее, прижимая к себе.
– Тихо, Саш.
– Пусти, – у нее из глаз грозили брызнуть злые слезы.
Саша закусила губу, не разрешая себе плакать. Особенно здесь, на чужой территории.
– Саша, услышь меня, пожалуйста. Успокойся и услышь, хорошо? – тихо проговорил Костя ей в ухо.
Нестерова кивнула.
– Я неоднозначно отношусь к твоей фривольной личной жизни, но никогда не считал тебя ничьей подстилкой, потому что ты таковой не являешься. Затягивайся, – напомнил Костя, слегка ослабив хватку, чтобы девушка смогла поднести сигарету ко рту. – Полагаю, ты знакома с Митькой, раз выдала мне тут такое. Но я, блин, понятия не имел.
Он врал, конечно, но старался не париться, ведь Костя поступал во благо, хотя все же помнил, что именно такими намерениями выложена дорога в ад. А Саша затягивалась и выдыхала, покупаясь на проникновенно-доверительные интонации в голосе друга.
– Он твой друг, Кос, – тихо выдала она, стараясь осознать без истерии весь абсурд сложившейся ситуации. – Очень близкий друг.
– Ты же знала, что – да. Я никогда этого не скрывал.
– Не скрывал, – подтвердила Саша. – Но никогда не звал его по фамилии.
Костя совсем отпустил Сашу и только плечами пожал.
– Да его редко кто по фамилии зовет. Все больше по имени.
– Имя, Кос! Почему не Дима, а Миттен? Что за дебильная кличка?
– Нормальное имя. Я его всегда звал Митькой.
Как раз на этой фразе их уединение и нарушил треклятый Митька.
– Саш, – тут же обратился он к девушке, едва выйдя на террасу. – Это моя вина, не убивай Костяна.
– Без тебя разберусь, – Нестерова тут же отошла в дальний угол, инстинктивно выстраивая между ними дистанцию.
– Это мои интриги, Костя не знал, правда, – взял удар на себя Токарев.
– Я бы подумала, что ты нагло врешь, если бы это не было так на тебя похоже, – зашипела из своего угла Саша. – Сначала приперся краны чинить, потом в клуб, теперь вот оказывается, что в покер я играю на твоей долбанной загородной вилле. Не надоело еще, Токарев? Мне нужно прямо сказать? Я тебе не дам!
– Эээ, я, пожалуй… – Костя начал просачиваться в сторону выхода.
– Только попробуй кинуть меня тут с ним наедине, – рыкнула и на него Сашка.
– Ты меня так боишься или себя, девочка? – снова вклинился Дима, нацепив на лицо наглющую усмешку.
– Я тебе не девочка!
– Но ведешь себя сейчас, как истеричная малолетка, – снова Костя.
– Заткнись! – Саша.
– Саш, ты, конечно, можешь выставить Костяну ультиматум, и он, скорее всего, прогнется и увезет тебя домой, обломав себе вечер. Такой уж он каблук…
– Заткнись, – Костя.
– А можешь остаться и поиграть, как планировала. Если желаешь, я спокойно проведу этот вечер, не нервируя тебя своим присутствием.
– Какие мы добренькие, – прокривлялась Сашка, ненавидя Токарева еще сильнее за то, что он был во многом прав.
– Просто не обламывай из-за меня людям вечер, – последний раз попросил ее Дима и ушел в дом.
– Что это сейчас нахрен было? – Костя проводил Диму взглядом, вытащил сигарету себе и выдал Сашке еще одну. – Какой клуб? Какие трубы?
– Забудь.
– Я бы хотел, да теперь вряд ли. Объясняй, что происходит, – потребовал Костя.
– Я брала у него интервью, потом он чинил мне трубы в кухне и полез целоваться, а недавно нарисовался в моем фитнес-клубе, теперь вот я вроде как случайно оказалась в его доме, – все больше распаляясь, перечислила Саша.
– А Митяй настойчивый, – захихикал Костик.
– Очень смешно, Бирюков, капец как весело. Тебя вообще не волнует, что твой друг тебя подставил?
– Ну… – Костя демонстративно призадумался. – Он, конечно, знал, что я приеду именно с тобой, но…
– Что, но?
– Я бы тоже умолчал на его месте.
