Ты, нахальный сукин сын, — сказал
он. — Ты думаешь, я вытерплю от тебя все…
— Я дам показания на суде, —
повторил я.
— Подожди, Фрэнк, — вмешался
Адамс. — Не будем спешить с выводами. Возможно, мы с ним еще отлично
поладим.
— Мы вместе обедали в ресторане? —
спросил меня Селлерс.
— Правильно.
— Ты пил вино?
— Пил.
— А я к спиртному не притронулся?
— Я дам свои показания в суде.
— Ты дашь их здесь и сейчас же, —
сказал Селлерс. — И подпишешься под ними.
Я отрицательно покачал головой.
Селлерс нажал кнопку звонка, и в комнате
немедленно появился полицейский.
— Все готово, сержант, — доложил он.
— Пошли, Шустрик, — сказал мне
Селлерс. — Мы тебе сейчас кое-что покажем. Чтобы ты мог немного подумать о
том, как себя вести.
В сопровождении полицейских я прошел через две
комнаты. В последней нас ждали пять парней. На двоих была тюремная одежда. Двое
других выглядели как переодетые полицейские. Последний имел вид страдающего
нервным тиком наркомана.
— Отлично, мальчики, — сказал им
Селлерс. — Теперь входите.
Он открыл дверь в коридор. Потом мы все
оказались в длинной, разделенной пополам занавеской полутемной, комнате. Нас —
меня и пятерых парней — поставили перед этой занавеской. Включился яркий свет,
который заставлял нас всех непрестанно мигать. Из-за занавески послышался
приказ Селлерса:
— Сделайте два шага влево.
Мы подвинулись влево. Из-за занавески
прозвучал еще один приказ:
— Теперь сделайте два шага направо.
Мы вернулись на прежнее место.
Несколько минут в комнате царила тишина. Потом
я опять услышал голос Селлерса:
— Можете ли вы опознать кого-нибудь из
этих людей?
Ответил женский голос:
— Я узнаю этого человека.
— Вы имеете в виду того, который стоит
посредине?
— Правильно. Того, что в середине. Слева
от него стоят трое, а справа двое.
— Вы уверены, что это тот самый человек?
— Это он. Я могу в этом поклясться.
— А что скажете вы? — снова
послышался голос Селлерса.
— Тут нет вопроса — это он, —
отозвался другой женский голос.
После этого полицейский вывел нас из комнаты.
Пять парней куда-то делись. Снова появились
Фрэнк Селлерс и Джил Адамс.
— Ну, ты все слышал? — спросил у
меня Селлерс. — Ты был опознан свидетелями как человек, который вышел из
кабины номер тринадцать перед тем, как там был обнаружен труп. Понятно,
Шустрик?
Я ничего ему не ответил.
— Теперь разреши мне сказать тебе
следующее, — продолжал, обращаясь ко мне, Селлерс. — Ты еще не сжег
за собой все мосты. Еще нет. Но теперь ты знаешь, в каком оказался положении.
Баффин выглядит чистеньким. Его шантажировал Стармэн Калверт. Он согласился заплатить
Калверту десять тысяч долларов, поскольку тот имел документы, доказывающие, что
Баффин провел ночь с дамой в мотеле. Баффин обратился в ваше агентство, поручив
уладить дело с шантажистом. Ты вручил шантажисту выкуп и получил от него
документы. Но не вернул их Баффину. Возможно, ты задумал впоследствии сам его
шантажировать. Я не знаю, что было у тебя на уме. Но Баффин заподозрил именно
эту причину. Так или иначе, ты заставил Калверта дать расписку в том, что он
является шантажистом, и получил от него фотографии и другие документы. Они все
еще должны быть у тебя. Теперь ты обязан передать и эти документы, и расписку,
которую дал тебе Калверт, полиции. Баффин был шантажирован.
Если бы у него не было надежного алиби, мы
могли бы подозревать его в убийстве Калверта. Но теперь ты возглавляешь список
подозреваемых.
— Какое же алиби имеет Баффин? —
спросил я.
— Показания Мортона Брентвуда. Когда
официантка нашла труп, они вместе находились в кабинете Баффина. Их разговор
начался по крайней мере за десять минут до того, как Калверт вошел в кабину.
— Понятно, — сказал я.
— У этого Брентвуда есть враги, которые
стараются сейчас вывести на чистую воду некоторые его делишки.
Они утверждают, что в ночь с пятого на шестое
он организовал в Сан-Франциско встречу с некоторыми людьми, на которой
уговаривал их внести деньги, чтобы образовать фонд для подкупа должностных лиц,
которые должны будут провести какие-то выгодные для собравшихся законы. В этом,
конечно, нет ничего необычного.
Но дело резко меняется, если вместо слова
«уговаривал» поставить слово «заставлял» вносить деньги для подкупа.
— Значит, Брентвуд приехал сюда, чтобы
узнать у Баффина, будет ли тот до конца отрицать, что ездил на это совещание в
Сан-Франциско?
Селлерс поправил меня:
— Брентвуд приехал сюда, чтобы добыть
доказательства того, что Баффин в ту ночь находился в нашем городе, а не в
Сан-Франциско. Конечно, Баффин тоже не горит желанием рассказать, где он был и
чем занимался в ту ночь. Но Брентвуд боится, что Баффин может пойти на это,
если посчитает выгодным раскрыть карты.
— И я замешан в эту грязную
историю? — спросил я.
— И ты замешан в эту грязную
историю, — подтвердил Селлерс, ожидая, что я скажу еще.
Но я молчал.
Тогда заговорил он:
— Ну, так где находятся фотографии?
— Они спрятаны в надежном месте, —
ответил я честно.
— Баффин требует, чтобы ты отдал их ему.
— Баффин не является моим клиентом. Мне
было поручено выкупить эти фотографии у шантажиста, чтобы передать их другому
лицу, а не Баффину.
— Ладно, — сказал Селлерс. — В
таком случае мы хотим иметь их у себя в полиции. Это — вещественные
доказательства.
— Каким образом эти фотографии могут
рассматриваться как вещественные доказательства?
— Фотографии показывают, что Калверт был
шантажистом.
— Вы это и без того знаете.
— Шустрик, — угрожающе сказал
Селлерс. — Мы здесь не для того, чтобы валять дурака и играть словами.
Если ты хочешь выпутаться из этой истории, у тебя еще есть шанс. Смотри не
упусти его.
