— Отлично, — сказал я. — Вам не
нравится слово «шантаж». Вы чертовски хороший фотограф. Но у вас неприятности и
вы срочно нуждаетесь в десяти тысячах долларов. Вам не хотелось бы прибегать к
такому методу доставания денег, но у вас нет другого выхода.
— Вы сформулировали мою позицию ясно и
четко, — подтвердил Калверт.
— Как вы думаете, кто я такой? —
спросил я у него.
— Полагаю, адвокат, представляющий
интересы некоторых заинтересованных лиц.
— У меня несколько иная профессия. Я
нахожусь здесь, чтобы обеспечить гарантии того, что, покупая эти документы,
заинтересованные лица произведут только один платеж. Только один.
— Даю слово, — пробормотал Калверт.
— Слово чести? — спросил я.
Он кивнул утвердительно. Но тут же покраснел и
спросил:
— Это сарказм?
— Это вопрос.
— Даю слово чести.
— У вас нет намерений вторично
использовать эти документы?
— Как я могу это сделать, если возвращаю
их вам?
— У вас могут остаться другие негативы
или другие отпечатки.
— Больше у меня ничего нет.
— Значит, вы не имеете намерений
что-нибудь предпринимать с этими документами в будущем? В любой форме?
— Точно.
— Тогда вы не будете возражать, если я
приму определенные меры предосторожности? Необходима гарантия, что вы не
измените вашего решения. Кроме того, всегда остается опасность, что кто-либо
мог тайно снять копии с этих документов. И этот «кто-либо» тоже может захотеть
однажды получить за них плату.
— Я не возражаю против любых мер
предосторожности.
— Отлично. В таком случае прежде всего я
хочу взглянуть на ваши водительские права.
Мгновение он колебался. Потом вынул из
бокового кармана бумажник и дал мне права.
Его действительно звали Стармэн Калверт.
Я пересек комнату, подошел к шкафчику и достал
из него несколько листков бумаги со штампом отеля.
Потом вернулся к столу и положил бумагу перед
Калвертом.
— Это еще зачем? — спросил он.
— Расписка за десять тысяч долларов. А
также гарантия, что мой клиент больше не будет поставлен под удар.
— Разве возможны такие гарантии?
— Пишите то, что я продиктую. Вашей
рукой. Сверху поставьте дату. Сегодня у нас тринадцатое число.
— Что я должен писать дальше?
Я начал медленно диктовать:
— Пишите. «Я, Стармэн Калверт, получил
десять тысяч долларов наличными от Дональда Лэма. Эта сумма является
компенсацией за то, что я вернул Лэму определенные фотографии и негативы,
сделанные мной и изображающие мужчину и женщину в тот момент, когда шла
погрузка чемоданов в их автомобиль около „Рэстебит-мотеля“. Эти фотографии были
сделаны утром шестого числа. Я передал Лэму все имеющиеся в моем распоряжении
документы. Других негативов и фотографий не существует. Я передал также
регистрационную карточку мотеля, датированную пятым числом, и соответствующий
негатив. Других копий с этой карточки не существует. Мне остро необходимы
десять тысяч долларов, у меня нет другого пути достать такую сумму, поэтому я
вынужден прибегнуть к шантажу».
— Мне не нравится это слово, —
сердито перебил меня Калверт.
— Вам придется написать его — нравится
оно вам или нет, — спокойно ответил я.
Он покраснел от злости.
— Вы не можете меня заставить.
— Но ведь и вы не можете заставить меня
отдать вам десять тысяч.
— Тогда вы не получите фотографии. Я могу
продать их в другом месте.
— Валяйте, — предложил я.
— Послушайте, — сказал он. — Я
пытаюсь действовать разумно. Идти вам навстречу. Но и вам следовало бы щадить
мои чувства.
— Я тоже действую разумно. Я диктую эту
расписку так, чтобы, подписав ее, вы больше ничего не могли предпринять в ущерб
моему клиенту. Или чтобы этого не мог сделать тот, кто тайно снял с негативов
другие копии.
— Повторяю вам: мне не нравится слово
«шантаж».
— И все-таки его надо написать. Без этого
сделка не состоится.
Минуту он колебался. Потом, снова покраснев от
злости, все-таки написал так, как я продиктовал. И подписался.
— Внизу поставьте номер ваших
водительских прав, — потребовал я.
— Вы слишком многого хотите.
— Вы слишком много получаете.
— Пока что я получил только слишком много
оскорблений.
Я пожал плечами:
— Если вы, имея такую чувствительную
натуру, все же пошли на такое дело, стало быть, у вас крайняя нужда в деньгах.
И нужны они вам срочно.
— Ваша взяла, — сказал он и начал
выводить под своей подписью номер водительских прав.
Я достал из чемоданчика коробку для снятия
отпечатков пальцев.
— Будь я проклят, если соглашусь еще и на
это, — вскочил с места Калверт.
Я медленно начал класть десять тысяч назад в
чемоданчик.
— Разве недостаточно того, что я уже
сделал для вас? — жалобно спросил он.
Я сидел молча. Тогда он взглянул на Баффина.
— Может, мы обойдемся без отпечатков
пальцев? — спросил у меня Баффин.
— Нет, — твердо ответил я.
— Я как клиент имею право сказать вам,
Лэм, что не следует заходить слишком далеко.
Я сидел молча.
Калверт повернулся ко мне спиной и направился
к шкафчику. Баффин раздраженно сказал ему вслед:
— Он вооружен, Калверт!
Тот медленно повернулся к нам и снова пошел к
столу. Так мы и сидели молча. Наконец Баффин сказал:
— С такими деньгами многое можно сделать,
Калверт.
Вы можете уехать в другую страну. Дональд
предъявляет вам такие требования только для того, чтобы защитить меня. Он
отдаст листок с отпечатками пальцев не в полицию, а мне.
Снова наступило молчание. Потом Калверт
медленно и неохотно открыл мою коробку, прижал большой палец к чернильной
подушке и оставил на расписке отпечаток.
