– Ну ты и паскудина! – вырвалось у Нарины, когда она поняла, что Хаминия в образе своего объединения прокралась в ее кабинет.
– И мне приятно иметь с тобой дело, – заклятая подруга ухмыльнулась и поспешно встала, шевельнув воздух тяжелой юбкой, как только Мерику освободили от дачи показаний.
– Хаминия, – позвала ее Нарина. – Наступит момент, когда я верну тебе долг.
– Угрожаешь?
– Предупреждаю.
Хаминия смерила ее колючим взглядом, горделиво вздернула подбородок и подтолкнула Мерику вперед. Тем временем суд, заслушав показания всех свидетелей и рассмотрев улики, встал для вынесения приговора. Ондар набрал в грудь побольше воздуха, его водяные волосы колыхнулись, и на кончики у плеч накатила вспененная волна.
– Гитер Домитор признается виновным по всем выдвинутым против него обвинениям и приговаривается к пожизненному заключению в искусственной коме. Приговор приведется в исполнение завтра на закате. Решение обжалованию не подлежит.
Зал взорвался: с разных сторон летели угрозы, восхваления благоразумию Ордена, споры, крики, гам заполняли зал, точно поступающая в трюм соленая вода. Если задержишься здесь слишком долго, утонешь, поэтому Нарина, собрав всю волю в кулак, направилась к выходу.
Эпилог
Лунас решительно постучал в дверь, блистательно улыбнувшись. Он надел белоснежный парадный костюм, в котором обожал щеголять на важных мероприятиях, приписывая себе принадлежность к сунтлеоновской элите. Волосы он заплел в свободную косу, чтобы выглядеть солидным и собранным, и теперь несся навстречу ожидаемому вознаграждению. Ему пришлось пропустить последнее заседание Ордена Правосудия – открытый суд над Гитером Домитором. Но Лунас был убежден, что после члены Ордена собрались в приватной обстановке, обсудили заслуги каждого в поимке опасного преступника и решили наградить особенно отличившихся. И так как он не смог присутствовать, его коллега Нарина наверняка собиралась сообщить, каких почестей он удостоился.
– Арона Опирум? – еще раз постучал Лунас, преисполненный энтузиазма. Его обуревало любопытство и плохо сдерживаемый восторг. Он искусно провел двойную игру, выследил давнего врага Ордена и победил могильный вирус! Да он настоящий гений! И герой. Лунас ощутил такой прилив самоудовлетворения, словно его короновала сама Ивесса Арстан.
– Войдите, – сдержанно произнесла Нарина, и дверь в ее кабинет, наконец, исчезла.
Лунас уверенно шагнул внутрь, кивком поздоровавшись с директрисой.
– И помните, аронита де Вита, еще неделю в госпитале под наблюдением аро Атея, и только потом сможете вернуться к учебе.
Лунас не сразу заметил Эль из-за высокой спинки кресла, в котором она сидела.
– Да, конечно, арона Опирум, – голос Эльвии звучал живо и весьма бодро.
– Тогда на этом все, – Нарина одобрительно кивнула. – Можете идти.
Эль поднялась, попрощалась с ней, но замешкалась, когда увидела Лунаса, будто забыла, куда шла. На лице ее сменилось столько эмоций, что он не успел распознать ни одну.
– Ну что, Уголек снова в строю?
– Кончай звать меня Угольком, иначе голову тебе оторву, – Эль привычно насупилась.
Лунас усмехнулся, поняв, как скучал по этому выражению лица. Она, словно одумавшись, смягчилась.
– Спасибо твоему отцу и Лиар за спасение моей жизни. Если б не лекарство… И тебе тоже спасибо за то, что вовремя перенес меня в Лаун.
Лунас расплылся в довольной улыбке. Конечно, он хотел сказать ей больше – раскрыть правду, на что решился ради нее. Этот поступок помог ему осознать, что он способен на бескорыстную жертву. Лунас прекрасно понимал, что не имеет права говорить никому о своей валосильматской природе, иначе на него начнут охоту и извлекатели, и Дар-Инспекция, и дельцы черного рынка. А если, не приведи Со-Здатель, на Нееру явятся Валосильматы… Нет, говорить о таком слишком опасно для него и дорогих ему людей, потому что в мире, который знал Лунас, даже у стен были уши.
– Я передам им твои слова. А лучше заходи как-нибудь в гости и поблагодаришь сама.
Лунас подмигнул Эльвии, но она лишь сдержанно улыбнулась и поспешила покинуть кабинет, перебирая черные опалы на одном из своих браслетов.
– Неплохо выглядит для излечившейся от могильного вируса? – самодовольно изрек Лунас, когда за спиной Эль материализовалась дверь.
– Присаживайтесь, аро Семпер, – строго сказала директриса, проигнорировав его слова, и Лунас решил, что она старается сохранить нарочито формальный тон ради официоза.
Он вальяжно уселся в кресло. Нарина выдержала паузу, будто собиралась с мыслями. Лунас затаил дыхание в азартном предвкушении.
– Сдайте метку Ордена, – потребовала она.
– Что?! – Лунас подался вперед и уставился на Нарину, будто проверяя, не тронулась ли она умом. – Вы серьезно?
– Серьезнее некуда, аро Семпер. Сдайте метку добровольно, или мне придется применить силу. Таков приказ Ордена.
– Да они там спятили?! – Лунас резко вскочил, так что кресло даже пошатнулось. – Я почти в одиночку провел сложнейшую операцию, выследил Домитора и спас жизнь…
– Вы нарушили приказ Ордена, – перебила его Нарина. Голос властно обволакивал все помещение, словно звуки орга́на. – И, будем честны, вам все время помогали.
– Что за идиотизм?! – Водоворот гнева затягивал Лунаса все глубже, пока он расхаживал по кабинету.
– Аро Семпер! – повысила голос директриса. – Это вам не шамадорские правила нарушать! На сей раз вы слишком высоко замахнулись своей дерзостью. Наказание неизбежно.
– Что же такого дерзновенного я сделал? – с сарказмом процедил он, остановившись и опершись руками на спинку кресла.
– Вы обязаны были не допустить уничтожения секретного оружия Ордена, Яреонетты О’Дюссан, любой ценой. Однако…
– Однако я спас жизнь человека, который заслуживает ее больше, чем ваша Ярен, – он почти выплюнул эти слова, но Нарина проявила мастерство сдержанности и самоконтроля. – Вы со своими принципами вконец обезумели! Не могут правила и приказы быть важнее человеческой жизни! – Лунас кипел от злости. – Но, конечно, Орден привык прятать свои ошибки под божественными масками пра-ведности! Очень удобно!
– Аро Семпер, – нервно, но четко произнесла Нарина, теребя свой янтарный браслет. Казалось, еще немного, и она сорвется.
– Да подавитесь вы своей меткой!
Лунас быстрым чеканным движением коснулся сначала одного своего запястья, затем другого, сложил руки в молебном жесте Пра-Ведной и приложил пальцы ко лбу, от которого отделилась круглая монетка с изображением четырехконечной звезды. Лунас схватил ее и небрежно швырнул Нарине – багряный, пропитанный кровью своих адептов, металл со звоном ударился о стол.
– А как же футаркский обет, который наложил на меня Домитор? – опомнившись, Лунас потряс правой рукой. – Орден должен был помочь мне его снять!
