– Не умеешь быть благодарным, значит и любовь тебе чужда. А в своей черствости вини только себя, а не окружение. Ты жалок, Нэмет. Никто не сможет любить тебя, зная всю правду. Только я. Лишь я всегда была рядом. Помнишь, что случилось с той фарси, с которой у вас, как ты думал, была любовь, когда мы расстались?
Мышцы на шее Нейрана натянулись, во рту поселился неприятный привкус позорных воспоминаний. Он отвернулся, и его взгляд упал на шелковые занавески, плавно покачивающиеся от дуновений ветра. На мгновение ему показалось, что он уловил образ ускользающей девушки. А после – втянул носом принесенный ветром чарующий аромат надвигающейся грозы и черной сливы. Запах, который был ему очень знаком.
– Тебя подвела память? Или голос? – цинично осведомилась Анелия.
– Анни, нет. Хватит, – Нейран не сразу понял, как обессиленно прозвучали его слова, и ощутил себя сломленным.
– Я могу напомнить, – с издевкой продолжила она. – Тебе не хватало между нами желания, волнений, которые поглощает твое проклятие. И ты решил разорвать наши отношения…
– Анелия. – Нейран чувствовал, как от ярости просыпается Ноктурнус. Он испуганно сдернул со стола наруч и дрожащей рукой застегнул его.
– Как там ее звали? Сиве́ра? Улыбающееся, глупое создание, которому ты доверил все свои тайны… – Нейран слышал злорадство и упоительное наслаждение в том, как Анелия цедила слова. – Дура, которая ответила на твою страсть, клялась тебе в вечной любви! А потом узнала все и, о, Со-Здатель… – она, будто глумясь, тихо рассмеялась. – Напомнить, что с ней произошло, м?
– Заткнись! – рявкнул Нейран, метнув в Анелию гневный взгляд, суливший только одно. Вены на его руках почернели. – Не смей даже произносить ее имя. Ты ничего не знаешь ни о ней, ни о том, что между нами было! А о бесчувственности беспокойся своей. Может быть, в следующий раз тебе не придется принимать вдовью мандрагору, когда ляжешь с мужчиной!
Нейран швырнул об стол дорогой бутылек. Стекло взвизгнуло и со скрежетом разломилось; черная жидкость растеклась по деревянной поверхности и окропила обсидиановой росой платье Анелии. Она вскрикнула и отпрянула в сторону, прикрыв лицо руками. В шатре повисло молчание.
– Ты – псих, – выпалила Анелия после длительной паузы. – Хочешь упиваться своим проклятием и портить себе жизнь – твое право. Я не стану это терпеть!
– Я тебя не держу, – сухо сказал он. – Выметайся. Чего ждешь?
Анелия холодно на него посмотрела и выскользнула из шатра.
Нейран со вскипающим Ноктурнусом опустился на подушки и методично задышал, выполняя упражнение по укрощению сильных эмоций. Гнев слепил, оглушал, пульсировал живым организмом по телу, шипел и корчился, убеждая его нагнать Анелию и закончить разговор более радикально. Нейран балансировал на тонкой грани самоконтроля, чувствуя, как невыносимое яростное исступление напирает на него неукротимым валом. Легкие сдавило. Руки дрожали от зверского желания отомстить и покалечить кого-нибудь, а на коже он ощущал прорывающийся дар.
Нейран уловил мягкий шорох раздвигающегося полога и порывисто вскинул голову, ожидая продолжения словесной атаки Анелии. Кончики пальцев закололо от нетерпения использовать магию, но он в недоумении замер: в шатер быстро вошла незнакомка. Ее платье, казалось, было сделано из паучьей пряжи и хрупких веточек ландыша с россыпью мелких цветков. Нейран знал, что умельцы в Лесном Королевстве создают платья из натуральных материалов, но никогда не понимал, как могут превращаться в элегантные наряды растения и органические материалы, будто отрезки элитных тканей в руках опытного портного. Незнакомка одним аккуратным движением тонких пальцев развязала ленты маски – волосы, закрепленные гребнем в небрежный пучок, еще больше растрепались – и осторожно отняла ее от лица.
Айсин.
Сердцу стало тесно в груди. Нейрана вдруг озарило: этот образ, нежный и буйный, словно пион в зарослях чертополоха, – очередная игра. Притворство, которое не скроешь идеально сидящей одеждой, подчеркивающей волнующие линии тела. Потеряешь голову и отбросишь самообладание, протянешь руку, чтобы коснуться, – и в следующую секунду обманчивая красота вопьется острыми шипами глубоко в кожу.
Анелия права. Никто никогда не был с ним искренен. И он не собирался давать Айси возможность воспользоваться им еще раз и обмануть. Он больше не поведется, не станет выслушивать сладкие слова, в которых ему всегда слышался флирт. Он предупреждал не приближаться. Никакая удача ее не спасет. Нейран свел брови, сжал губы в плотную линию и взглянул на нее самым надменным и неприятным взглядом, на который только был способен.
– Привет.
– Зачем ты явилась? – грубо спросил Нейран. – Что тебе опять от меня нужно?
Ноктурнус почуял кровь. Первая жертва ускользнула, зато вторая сама явилась к нему в лапы. Будто черный дракон, проклятие зашевелилось. Сощурив глаза, Нейран с упоением наблюдал за меняющимся выражением ее лица: брови почти сошлись у переносицы, а уголки губ скользнули вниз, будто от обиды.
– Ты должен ее догнать и отобрать эолу со своим даром.
– С чего вдруг? – угрожающе подавшись корпусом вперед и облокотившись на колено, Нейран вцепился в нее взглядом. Усмехнулся, увидев нервно дернувшееся горло, потом опустился ниже и подметил мурашки на ее груди, соблазнительно видневшейся в треугольном декольте платья. Затем вернулся обратно к глазам – она смотрела прямо на него – и надменно вскинул бровь.
– Твоя Анелия – шпионка Гитера Домитора. Он похитил труп Ярен, и теперь хочет… планирует уничтожить всех магов, – сбивчиво начала она. – Я подслушала ее разговор с Талликой! Немедленно догони ее и отбери эолу. Она использует ее во зло! Нельзя этого допустить!
Молчание повисло, как туманный полог: неосязаемый, призрачный и морозный. Он, неотрывно следя за ней, ухмыльнулся, холодно и надменно.
– Ты верно подметила – моя. А ты явилась ее обвинять? – произнес он медленно и грозно, поднимаясь с подушек. Ноктурнус взвился от сердца, растекся по венам к сгибам локтей, царапнул его изнутри, пытаясь выбраться.
* * *
Заметив его пробуждающийся дар, Айси ощутила, как болезненно сжался низ живота. Она замерла, а затем вздрогнула – под его хищным взглядом она вдруг почувствовала себя обнаженной. Она хотела предупредить его об обмане, но в порыве своих глупых девчачьих переживаний не заметила, как вложила руку в открытую пасть раззадоренного льва.
– Так ты знаешь! – не веря своим словам, пробормотала она и попятилась.
Нейран с удовольствием наблюдал за страхом, отразившимся на ее лице. Невесомые ткани взлетели в воздух, когда Айси попыталась сбежать, но он сорвался с места, в одно мгновение настиг ее и схватил за руку. Айси развернулась, вырываясь, ударила его, но он отбросил ее на подушки. Взгляд ультрамариновых глаз и жесткое выражение лица сулили расправу. Он медленно приближался.
– Ты все это время был с ними заодно! – ужаснулась Айсин, отползая. – Я так и знала! Я говорила Нарине, а она все время тебя покрывала! Но я надеялась, что это не так… но ты… ты – подонок, преступник, чего еще от тебя ждать! – она перешла на крик, желая высказать все, сбивчиво, задыхаясь, но успеть прежде, чем он ее убьет.
