– «Принесет шаману Дору» – это явно про Шамадор. Вряд ли имеется в виду неизвестная могила легендарного шамана… – пробормотала она и аккуратно вывела на пергаменте «Шамадор». – «Неизлечимой хворью», скорее всего, является могильный вирус. – Нарина оставила пометку «мог. вирус». – А что если… «пламя» – это Темпурус Эльвии?
Внезапная догадка стала ключевым звеном, соединившим цепь событий в ее сознании.
– Тогда необходимо исключить пребывание де Виты в школе. Безотлагательно. Я должна заботиться о безопасности студентов, поэтому… Если есть хоть малейшая угроза, что вирус принесет она…
Внезапно в дверь кто-то забарабанил, да так настойчиво, словно случилось пришествие Раз-Рушительницы.
– Директриса Опирум, вы там? В вашей комнате я вас не нашла, а мистер Олриман сказал, что вы можете быть здесь!
– Аро Олриман, – машинально поправила она и, с тяжелым вздохом закатив глаза, нехотя добавила: – Войдите, аронита Фарфала.
Нарина не готова была к очередному потоку теорий, обвинений и улик. Последние сутки вымотали ее, и она с трудом могла рассуждать с присущей ей здравой логикой. Однако она уже раскрыла свое присутствие, поэтому гордо расправила плечи и надела повседневную маску стойкой и выносливой директрисы Шамадора.
– Миссис Опирум, мне срочно нужна ваша помощь! – взволнованно выпалила Айсин, влетев в кабинет и подскочив к столу, словно снежный вихрь.
Казалось, вместе с ней в помещение ворвалась морозная прохлада. Нарина лишь скептически приподняла бровь.
– То есть вы считаете нормальным, аронита Фарфала, сначала нарушить мое указание, а затем прибегать за покровительством?
Айси стушевалась, приоткрыв рот, и попыталась объясниться:
– Простите… Но я обнаружила нового подозреваемого и должна была во что бы то ни стало остановить его.
– И как? Остановили? – с иронией уточнила Нарина, поразившись, как сильно ей самой в молодости была знакома такая самоотверженная жажда справедливости. – Или у вас нашлись занятия поинтереснее?
Айсин опешила еще больше.
– Подонок! – прорычала она, сжав кулаки и пробежавшись взглядом по столу. – Лунас дал вам копию тех паутинок? – ее голос дрогнул.
– На удивление, аро Семпер в этот раз ни при чем. А вот вы нарушили мое распоряжение и шамадорский Регламент…
– Да черт с ним, с Регламентом! Эль пропала! Она не ночевала в нашей комнате и до сих пор не вернулась из этого проклятого леса!
– Вот и прекрасно, – Нарина слегка улыбнулась. Казалось, сам Со-Здатель услышал ее желание.
– Прекрасно?! – Айси вытаращилась на нее, как на бредящего сновидца. – Вы, простите, в своем уме? Эль пропала, а вы…
– Аронита Фарфала! Во-первых, держите себя в руках и проявите уважение. А во-вторых, неужели вы еще не поняли?
Айси нахмурилась.
– Присядьте, – Нарина указала на кресло напротив.
– Спасибо, я постою.
Нарина сделала медленный вздох и мысленно досчитала до десяти.
– Полагаю, аронита де Вита – сообщница Гитера Домитора и реализует его коварный план по массовому распространению могильного вируса, – спокойно сказала она. – Этот Тумматский гад опять меня одурачил.
– Что за чушь?! Эль не может быть заодно с преступником. И Сирнеус сказал, что…
– Не верьте всему, что говорят другие, аронита Фарфала. Озвученная мысль – лишь тень правды.
– То есть вы утверждаете, что моя подруга – злодейка, и вы не собираетесь ее искать?!
– Не огорчайтесь, аронита Фарфала. Все мы совершаем ошибки и порой заблуждаемся насчет близких нам людей. Это нормально…
– Я не заблуждаюсь, – грубо ответила Айсин. – Эль невиновна. И, возможно, в опасности. На ее жизнь уже покушались…
Терпение Нарины лопнуло – для всего был предел.
– У меня нет времени на ерунду вроде загулявшейся на празднике студентки. Сейчас моя головная боль – найти Яреонетту О’Дюссан. В ваших же услугах я более не нуждаюсь.
– Но если вы правы… – вдруг задумалась Айси. – Эль может быть с вашим бесценным трупом! Хотя бы помогите мне ее найти. Попросите у королевы асараб, и я…
Нарина рассмеялась в голос:
– Попросить у королевы? Вы серьезно? Ступайте в свою комнату, аронита Фарфала, и проспитесь хорошенько. Возможно, ваша подруга к тому времени уже вернется. Не медлите, идите! Ваш протестный дух портит мне рабочую атмосферу. И, пожалуйста, обойдитесь без очередных преступлений против Короны.
– То есть вы меня выгоняете? Я помогла вам! И сейчас так просто не отступлю. Моя подруга в беде, а вы бесчувственная…
– Вы забываетесь! – перебила Нарина, поднявшись с места и грозно уставившись на студентку. – Покиньте мой кабинет, больше повторять не стану!
Айсин скрипнула зубами от раздражения. Нехотя повинуясь, она вышла за дверь и наверняка хлопнула бы ею, если бы та была немагической.
– Так. На чем я остановилась? – Нарина вернулась в кресло и оглядела рабочий стол.
Она не была уверена в своей расшифровке пророчества. «Если считать, что столкновение Солнца и Ворона уже произошло, а хворь еще не дала о себе знать, то эти события разделяет лишь жертва Вер-Шителя», – продолжила она рассуждать, записывая имена нарушителей в позорный лист. Наконец, она закончила, прикрыла глаза и вновь помассировала их мизинцами.
– Что же за жертва? – негромко спросила она, словно незримый собеседник мог дать ответ. – Кто мог совершить столь ужасное преступление, что его покарает сам Вер-Шитель?
«Возможно, если защитить жертву, то остальное пророчество не сбудется…» – она вновь впала в задумчивость.
В уединенной тишине раздалось ритмичное постукивание. Нарина взглянула в окно и несколько секунд лишь наблюдала за ошалевшей пурпурной сойкой, решившей проверить клювом стекло на прочность. Все сегодня словно сговорились что-то просить у нее, даже дети природы. Но, прикинув, что Матушка Летта передумала не вмешиваться в события и отправила ей хоть какую-то подсказку, Нарина открыла окно. Сойка впорхнула в помещение, крутанулась под потолком и приземлилась прямо в кресло директрисы Шамадора.
– Так не пойдет, пернатая подруга, это мое место, – Нарина приблизилась, чтобы согнать птицу, однако та вдруг стала расти и приобретать человеческие черты.
– Никогда не понимала, почему Соло́на доверила свое наследие тебе, Рина, – голосом, пронизанным чувственной хрипотцой, сказала статная худая женщина с острыми чертами лица и клювовидным носом, восседающая, сложив ногу на ногу, в кресле. Ее фиолетово-малиновые волосы идеально лежали в высокой сложной прическе, своими хитросплетениями достойной монарха. Аметисты сверкали в ожерелье и серьгах; тонкие сливового цвета губы выделялись ярким пятном на бледном лице, а темно-карие, практически обсидиановые глаза, будто две черные бездны, манили таинственной угрозой.
