– Где этот Могильный Алхимик? Мы обязаны его поймать! Я должна позвонить Айси и сообщить… У тебя есть стекта?
– Нет, – Виктор печально покачал головой. – И, боюсь, я не могу сказать, где Могильный Алхимик. – Он поднял правую руку, словно приготовился поклясться на Библии, и дал Эль возможность рассмотреть выжженный на его ладони узор.
– Футаркский обет? – ужаснулась она и осторожно коснулась рубцов на огрубевшей и сухой от старости руке. – Я уже видела такой. И не раз…
Он кивнул. С сочувствием посмотрев на дедушку, Эль пристыдила себя. Как можно было осудить и повысить голос на этого мудрого человека, перенесшего столько напастей и сделавшего для нее так много? Его искренний добрый взгляд и глубокие морщины, усеивающие все лицо, будто боевые шрамы, безмолвно внушали уважение.
– И что он потребовал взамен?
– Провести его обратно в магический мир. Я не собирался этого делать, хотел обхитрить его, но он сам обманул меня и пробрался на Нееру.
– Вот блин!
Виктор крепко сжал ее руку и посмотрел прямо в глаза.
– Поверь мне, сейчас Могильный Алхимик – меньшее из зол. Нам надо разобраться с Ярен, чтобы лишить его главного оружия и не допустить эпидемии могильного вируса.
Эль со вздохом сложила руки на груди. Ей хотелось кричать, протестовать, спорить и обязательно связаться с друзьями. Однако если враг уже находился в магическом мире, значит, действовать нужно было незамедлительно. Опередить Могильного Алхимика: уничтожить его оружие. А уже затем возвращаться к ребятам и вместе ловить врага. Эль вдруг с неоспоримой очевидностью приняла тот факт, что поступила бы, как дедушка. Если только враг знал, как убить бессмертную Ярен, то другого выхода, кроме как заключить сделку с ним, не было. Дедушка прав. Более того, обхитрить Могильного Алхимика явно непростая задача, достойная гения. Но дедушка справился и даже получил небольшое преимущество: футаркский обет требовал обоюдного исполнения обязательств, а значит, Могильный Алхимик должен был признаться, как уничтожить Ярен. Вероятно, он рассчитывал добраться до нее первым. Однако, если бы ее перепрятали… Поток логических мыслей оборвался так же резко, как срывается в пропасть разогнавшаяся горная река. Под обрушившейся тяжестью внезапного осознания, Эль осела на сундук.
– Это был ты! Ты выкрал труп Ярен из лаунской гробницы!
– Мои люди. – Он слегка улыбнулся. – Это было необходимо, чтобы не дать Могильному Алхимику добраться до нее первым. Да и не только ему…
– А когда и как тебе удалось попасть на Нееру? Нарина Опирум говорила, что новый портал вряд ли скоро появится, а искусственно ими невозможно управлять…
– Нарина знает далеко не все в этой жизни, – иронично заметил Виктор. – При наличии необходимого оборудования, например, алхимической планетарной установки, можно создать свой портал. Однако нужно провести сложнейшие расчеты, иначе он будет нестабилен и расщепит проходящего на атомы.
Повисла продолжительная пауза. Эль живо представила себе человека, которого могущественная и безжалостная космическая бездна крошит на мельчайшие частицы. Виктор поднялся со своего сундука, открыл его, убрал опустошенную эолу и достал еще четыре, наполненные золотистой, черной, коричневой и бирюзовой пульсирующей магией. Затем снова сел и принялся впитывать дар бирюзового цвета.
– Я рада, что ты здесь. – Эль прервала тишину, с нежностью посмотрев в глаза дедушке. – И что ты цел.
Виктор опять улыбнулся.
– Что ты делаешь? – как можно более непринужденно спросила она, пытаясь сменить тему разговора на более отстраненную от проблем мирового масштаба.
– Поглощаю магию из жеод.
– Это я поняла. Но разве тебе недостаточно твоего дара? На Неере он должен был стать мощнее. Когда мы с друзьями попали в этот мир, наши силы увеличились в разы. Я думала, что твои способности тоже…
Дед повернулся к ней и слегка приподнял один уголок губ.
– Ты так ничего и не узнала про наш Темпурус, да?
Эль почувствовала укол стыда. С самого первого дня на Неере она пыталась отыскать хоть какую-то информацию о Темпурусе, однако в открытых источниках, даже в сети Ареты, ее оказалось слишком мало. Виктор отложил опустошенную эолу и принялся сжимать и разжимать кулак, разгоняя кровь.
– Я не виню тебя, – мягко ответил он. – Я и сам потратил годы, чтобы разобраться в истоках нашей магии. Наш дар существует лишь в одном поколении. Когда рождается ребенок, родитель теряет свои способности.
– Как? Почему?! Так только у нас?
– Да. – Дед печально вздохнул. – Я родился с полноценным Темпурусом, как и наш древнейший прародитель. Но потерял способности, когда на свет появилась моя дочь, твоя мама. Какие гипотезы я только не разобрал, чтобы объяснить случившееся, однако ни одна из них не оказалась достоверной. Мной не овладела магическая лихорадка, я не был отравлен или заражен, не получал психических травм, не заключал магических или алхимических обетов, не давал клятв на крови. Тем не менее, дар не возвращался. Да и родители мои почили, когда мне было шесть, и мне некого было спросить, в чем дело. Отыскав в старинных манускриптах несколько лазеек, ведущих меня к истокам нашей магии, я отправился в До́лфию – столицу акуанского государства.
– Как ты туда попал? – поразилась Эль. – Лиар рассказывала, что Вессили́йцы никого не пускают в свои владения! И альви́йский Путь Домой – испытание, непосильное простым смертным…
– О, это долгая история. – Виктор отложил очередную жеоду. Эльвия с немой просьбой взглянула на него, и ему пришлось сдаться. – Когда-то А́куа, как и все другие измерения того континента, входила в состав Союза Э́нмируса. А Энмирус – не кто иной, как сын Темпуруса.
Эль с восторгом уставилась на деда и торопливо спросила, словно боясь упустить момент откровения:
– Сын Темпуруса был правителем пяти измерений?!
Мысль о том, что она потомок королевских кровей, восхитила и увлекла Эльвию. Дедушка кивнул.
– Изучение древних рукописей на Со́тине, едва уцелевших после Вер-Шительной Войны, заняло у меня много лет, но я выяснил, что наш прародитель Темпурус не был обычным человеком и не покорял горогонов огня и льда. Его создали.
– Как это? – не поверила Эль.
– Ну, сейчас-то мы знаем, что существует искусственное оплодотворение… А тогда для меня стало настоящим открытием, что некий алхимик Те́мпу в поисках лекарства для ее величества Яреонетты О’Дюссан вывел уникальную формулу. Он создал эмбриона, которого вживил ей. Лишь кровь от крови ее, смешанная со специальным целебным эликсиром алхимика, могла вернуть ей человечность.
– Новорожденный стал лекарством? Я надеюсь, они не использовали его как… ээ… ингредиент? – Эльвия поморщилась, ужаснувшись своей догадке.
– Почти. Она должна была пить его кровь.
– Но это же кошмар! Омерзительно!
