— Даже догадываюсь, что же там за варианты, — подхватил мое настроение.
— Ладно, опустим этот момент. Мне приятно осознавать, что все же ошиблась. Но жизнь подбрасывала испытания и розовые очки я сняла много лет назад, — пыталась оправдать такие свои мысли. По доброжелательной позе и взгляду поняла, что все в норме.
— Хорошо. Тогда предлагаю вернуться к вопросу о маме, — переключились на безобидные темы.
— Она у меня преподает в институте и в школе в моем родном городе. Знает три языка: английский — в совершенстве, немецкий — тоже, французский — разговорный идеально, но с письменной не очень. Она всегда смеялась с этого.
— Она не живет с вами в столице? — с большой надеждой спрашивает, вызывая подозрения.
— Пока, увы нет. Должна переехать к новому году. Здесь у нее есть вариант трудоустройства, но девушка в декрет пока не ушла, срок совсем маленький. Если не получится, будем искать другие варианты, — отпив воды, отвечаю на вопрос.
— А еще есть родственники? — а это уже с опаской спрашивает, странный какой-то.
— Только бабушкина родная сестра. Она хороший рекламщик и мотается по миру. Хотя последние четыре года живет в Париже, но с нового года тоже обещала приехать сюда, — от удовольствия немного прикрыла глаза.
— А мужская половина?
— Дедушка давно умер. А у бабушки Жанны никогда не было мужа. Одинокая она у меня. А ваша семья? — попыталась выпытать ответную толику информации.
— Мой отец больше двадцати лет назад стал вдовцом. Авария разлучила его с матерью. Женат не был. Единственный мой ребенок — это Даниель. И то, не родной. Я его крестный отец. Бизнесмен. У меня сеть ювелирных магазинов по всему миру. Бренд собственный в этом деле. Но через нас проходят и другие известные личности, которые занимаются лишь изготовлением. Это не единственное направление моей деятельности. С детства любил фотографию, это было хобби всю жизнь, да и по сей день остается. Так что я не столь скучен.
— Ну если с этой точки зрения, то я тоже. Служу при посольстве Франции переводчиком и экскурсоводом, помимо ландшафтного, являюсь еще и дизайнером интерьеров. Делаю переводы романов и технической литературы в издательствах. Обожаю готовить, цветы — это моя слабость. Все подоконники заставлены. Ну и с недавних пор еще и кораблями, парусниками…
— Даже догадываюсь с чем это связано. Знал бы что Денис увлекается кораблями, купил бы модель парусника, — смешно сокрушается сидящий напротив мужчина.
— Бернар, я думаю это лишнее. Давайте оставим тему подарков? — но заострять на этом внимание посчитала неправильным.
Ужин протекал в довольно теплой обстановке. Мы много разговаривали обо всем. Я узнала, как он построил свою империю. Оказывается, это их семейный бизнес. Начинал его еще дедушка. Но на большую арену он вышел только при нем. Начинали со своего провинциального городка, потом уходили все ближе к Парижу. В итоге примерно тридцать лет назад перебрались в столицу и там сделали свой основной магазин.
К тому моменту по всей Франции было четыре их магазина. Вот только поняли они, что этого мало, не тот уровень. Начали активно набирать людей, но спрос начал падать. Тогда молодой Бернар был максималистом, творил, и решил рискнуть и выдвинуть свои эскизы на утверждение. Терять им было нечего, и они сделали пробную партию украшений с изумрудами и сапфирами. С тех пор все пошло на взлет. Время двигалось вперед, надо было развиваться. Активная реклама, первые попытки за границей… И вот, уже пятнадцать лет на мировой арене.
Всегда завидовала таким людям. Я лишена таких амбиций. Я не хочу доказывать другим что-то. Я ставлю цель перед собой, и она всегда не носит глобальный характер. Мне главное сделать сложный проект, чтобы все остались довольны. Стать известным на весь мир дизайнером не было моей прерогативой никогда. А вот создать идеальный дом, крепкую семью с тремя детьми, а может и с четырьмя. Это да. Вот только что-то пошло не так.
Бернар решил скользнуть на скользкий путь личной жизни и почему-то я ему открылась. Мы уже гуляли по набережной после сытного ужина и мне было с ним комфортно. Я впервые почувствовала себя маленькой принцессой, к которой наконец вернулся папа. Он не делал никаких поползновений в мою сторону, обнимал слишком целомудренно. Видимо его поведение и искренние эмоции сыграли свою роль.
— Я его очень сильно любила. Мне незадолго до встречи двадцать два исполнилось. Подготовка к государственным экзаменам, потом защита. Мы с подругой в парке на роликах катались, ну и случайно наехала на него. На следующий день спас от хулиганов и как-то все так быстро закрутилось. Маме он сразу понравился, быстро съехались… Вместе были почти месяц. А потом он исчез. Ушел на работу и не вернулся. Я, тогда как раз хотела ему сказать, что откажусь от стажировки ради наших отношений, но…
— Стажировка я так понимаю была в Париж? — без нажима уточнил.
— Да. Все верно. Сейчас, оборачиваясь назад, не сильно обо всем жалею. Денис желанный ребенок в любом случае, там я познакомилась с Филипом и Моник. Они потрясающие люди. Ну и нашла бабушку. Мы очень долго с ней не виделись… Теперь вся моя семья скоро будет вместе. Я счастлива, — без тени сожаления отвечаю ему и почему-то улыбаюсь.
— Отца никогда не хотели найти? Думаю, он бы был раз надрать уши вашему обидчику, — отчего-то сжал кулаки.
— Никогда не думала об этом. Я не трогала маму с расспросами где он, кто он. Мы говорили о нем лишь однажды. Когда она подарила мне те серьги. И то, я даже не знаю, как его зову полностью. Но отчество я ношу по его второму имени. Михайловна.
— Да, помотало тебя, ой, прости. Сорвалось.
— Все нормально. Можете на «ты» называть. Чувствую себя слишком взрослой из-за этого.
— Хорошо. Я буду не против симметричного обращения, — я лишь пожала плечами, показывая, что пока не готова принять такое предложение, но обещаю подумать. — Последние годы были тяжелыми у тебя. Ну и последний вопрос слишком личного характера. Игорь отец Дениса? Просто уточняю, — примирительно поднял руки в воздухе.
— Да. Но не знает об этом. У него своя жизнь и нам в ней нет места.
— Но вы любите друг друга, — допытывается собеседник, чем немного злит.
Тема Игоря и нашего нынешнего положения вещей пугает. Так что отвечать на подобное постороннему, по сути человеку, точно пока не готова.
— Я — да, а он… Не знаю. Все сложно и запутано. Да и страшно будет довериться снова. Может я и эгоистка, лишаю сына и отца друг друга, но пока не готова рассказать. Хотя придется. Я обещала сыну. Он видел наши совместные фотографии и знает, кто его папа.
— Ты его любишь до сих пор?
— Я, как и мама, однолюбка. Понимаю, что пока рано об этом говорить, ведь прошло так мало лет, но я уже сильно сомневаюсь, что впущу в нашу устоявшуюся жизнь постороннего мужчину. Да и единицы, кто может принять чужого ребенка, — он замолчал, думая, что ответить. Но пауза стала тяжелой впервые за этот вечер и мне безумно захотелось ее заполнить. — А вы любили когда-то?
