Изломанные до неузнаваемости, оплавленные стены, скрученные остатки непонятно каких конструкций, еле угадываемых в темноте и вечной стуже. Мир Тейра, где все искорежено войной. Где людей уже нет…
Россыпи домов цветного камня среди пышной зелени. Танцующие облака, статуи на улицах. Мир Ангъя.
Мир Дайомос, мир Аменка, мир Чаша – похожие и непохожие, живые и мертвые, красивые и страшные…
Не забыть ему чистенький домик среди цветников и декоративно уложенные на подстриженной лужайке скелеты – в том мире было официально признано людоедство. Крылатых девушек, купающихся в небе… жуткое болото, гнилое, мерзкое, с громадными белыми змеями… источенную черными вихрями пустыню – родной мир дай-имонов.
Станции защищают от этого. Их надо сохранить во что бы то ни стало.
В этом проклятый Повелитель прав.
Глава 15
Еще одна смерть
Мир Земля
Лина
Кипящее золото… Оно везде, и как оно жжет…
Клокочущий поток, из которого не выплыть, не вырваться… Пламя! Больно… не подняться… не упасть… жар. Кругом только жар. Даже на губах вкус огня. Безжалостного, жгучего. Этот огонь… совсем не такой… охх… ласковый.
«Я… умираю?
Не помню, не знаю, не понимаю. Слишком… больно…»
Раскаленные до белизны огненные вихри рвутся на поверхность, пляшут вокруг, сжимая кольцо. Они все ближе. И не уйти от них… не уйти. Пламя, как больно!
Это расплата фениксов за долгую жизнь – душа растворяется в Пламени, и это мучительно, и что-то утрачивается раз за разом…
– Лина!
Еще один огонь, еще один вихрь. «Кто меня зовет?»
– Лина!
«Кто-то зовет. Кто-то протягивает руку. Не трогайте меня, не надо, я не хочу! Я ведь уже почти… я не могу снова…
Пусть все скорее… закончится. Алекс…»
Дым – первое, что она почувствовала. Запах дыма. Едкого… От него першило в горле и очень хотелось пить. «Где я? Здесь есть вода? Почему так темно? Куда делось сжигавшее ее пламя? Пить… Эй…»
Но это «эй» не услышала даже она сама. Губы едва шевельнулись, а рук как будто вообще не было – лежали тяжелыми, бесполезными бревнами и не двигались. Не было и голоса.
«Где я? Что со мной?»
Дым…
Не выдержав, она закашлялась, и голоса появились. Правда, не ее, а чужие.
– Лина!
– Лина, тебе лучше? Открой глаза, если слышишь!
А они закрыты? Вот почему темно. Медленно-медленно, по миллиметру поднимаются ресницы. И спешно закрываются – слишком много света.
– Лина! Преисподняя, мне же не показалось! Может, снова подпитать?
– Опять? А сама потом отсюда как выползать собираешься?
– Вас укушу, – мрачновато ответил первый голос. Анжелика… Анжелика? Феникс, подруга, сестра по клану. И Лора.
«Не понимаю».
– Стоп. Мысли определенно появились! – оживилась телепатка Лора, и Лина ощутила мягкое, легче пушинки, касание к виску. – Она в сознании! О, дорогая, секунду…
К губам прижимается восхитительно холодный край жестяной кружки. Вода. Самое лучшее, самое прекрасное на свете. Прохлада хлынула в пересохший рот и горящее горло как регенератор. Охладила, успокоила… и сразу появились силы открыть глаза и задать вопрос:
– Я… где? Что случилось?
Она помнила, что случилось – колышек красного дерева в грудь… удар, швырнувший ее с крыльца и разом погасивший звезды. Кипящее пламя, плавившее ее жизнь. Но почему она жива? Красное дерево убивает фениксов, без вариантов.
– Ты у нас. В Убежище Лиги, – мягко проворковала седая дама. – Все хорошо. Не нервничай, чары вызова уже сняли. У тебя они на порядок ниже, чем у Леша, десяток магов справились. Хорошо почистили следы, ничего не осталось. Повелитель больше не сможет тебя даже почуять. Все хорошо…
Ах вот как. Теперь она узнала знакомые стены собственной комнаты-пещерки… правда почему-то закопченные. Так и есть. Вон знакомый рисунок на стенке. И батарея всевозможных пузырьков – наследство Алекса. Остается два вопроса: как я попала сюда и почему по комнате слоями стелется дым, понемногу выбираясь в коридор сквозь открытую дверь?
«И почему я все-таки жива?» Это третий вопрос.
– А все-таки что произошло?
Анжелика шумно выдохнула. Так, словно только что вышла из схватки с троллями. Лина невольно отметила, какой у подруги измотанный вид – до кругов под глазами. На щеке что-то типа сажи, руки тоже перемазаны. В жизни не видела самоуверенную Анжелику в таком состоянии.
– Что случилось – это хороший вопрос, – медленно проговорила младшая феникс, почти падая на табурет. – Самой бы понять…
– Пока просто изложи.
Девушка мрачновато посмотрела на нее сквозь прищуренные ресницы. И усмехнулась бледными губами.
– Глава клана, – пробормотала она как бы про себя. – Ну хорошо.
Она дернула из волос длинную заколку, несколько раз тряхнула головой и прижалась спиной и затылком к прохладному граниту.
– Я, видишь ли, ошивалась поблизости от твоего дома. Ну, присмотреть решила за твоими убийцами. Непрофессионалы же. И мне сразу кое-что не понравилось, хоть вмешиваться не собиралась. Так что я, можно сказать, все видела из первых рядов. Когда ты упала… словом, это меньше всего было похоже на инсценировку. Никогда не видела такого. Обычно от красного дерева мгновенная вспышка – и тело просто… ну ты знаешь. А тут… в общем, мне пришлось сбить зонд, когда ты начала гореть, и рвануть на помощь.
– Гореть?
– Да. Вид такой, словно это чертово дерево подействовало, только медленно. Ты просто… не знаю, в общем, я перенесла тебя сюда и вытащила эту гадость. Колышек. Хорошо сделан, кстати, правильно. Совсем чуть-чуть до сердца не дошел.
– Не понимаю. – На более длинные фразы сил пока не было.
– Ага. Я тоже в полной непонятке. Вот интересно, если колышек из красного дерева пропитать, допустим, парализующим ядом – тем, который все замедляет, то может этот яд замедлить испепеление? Чисто теоретически?
– Не забивай… мне голову… теорией. Дальше.
Анжелика обиженно фыркнула:
– Дальше… Дальше, глава клана Феникс, вы спалили кровать. Собой.
Что?
– На дым набежало население всего коридора, так что конспирация по поводу вашего побега полетела… уточнить куда?
– Не язви, – вмешалась Лора. – Детка, я понимаю, что вы все взволнованы, но успокойтесь все же немного. Вот уж воистину горячие девушки – просто порох!
– Особенно одна, – тут же ответила не желавшая успокаиваться язва. – Пол и то оплавила. Я уже про одеяло не говорю…
