– Уже восемнадцать лайков, – Рома удовлетворенно улыбнулся, – А ты даже не посмотрела.
– Я в ресторане посмотрю, – пришлось взять инициативу в свои руки и самой открыть дверь заведения, – Внутри точно есть Вай–фай.
«Амплуа» встретил нас атмосферой роскоши и богатства, а улыбчивая девушка – администратор мгновенно проводила нашу пару к столику возле окна с чудесным видом на вечерний город и принесла вазу для цветов. Внутреннее убранство ресторана оказалось примерно таким, как я и представляла. От позолоченных предметов декора слезились глаза, а бардовые тяжелые шторы, подхваченные все тем же золотом, придавали помещению немного зловещий вид. Лишь кипельно–белые скатерти на столах немного освежали обстановку.
– Вот д…о! – Рома развалился на стуле будто на диване дома и уставился в меню, – Здесь даже бургеры не готовят.
За бургерами можно было и в Макдоналдс сходить.
– Зато есть улитки, – я быстро нашла блюда французской кухни, – Всегда мечтала попробовать.
– Фу–у, – парень скривился, – Они как сопли.
– А устрицы?
– Те же сопли, только жидкие. Меня от них тошнит.
М–да, мой молодой человек был явно далек от образа рыцаря в моей голове.
– Ладно, хорошо… мы не будем есть сопли… – я продолжила изучение меню.
– А я уже определился с заказом, – в голосе молодого человека появилось веселье, – Эй, девушка! Шампанского нам!
– Что? Какое шампанское, ты в свое уме? – я запротестовала.
– Никак не привыкнешь к тому, что твой парень совершеннолетний? – Рома рассмеялся, – Или тебе больше по душе коктейли?
– Мне больше по душе апельсиновый сок. Мне шестнадцать, и я не собираюсь нарушать закон.
– О, конечно! – парень щелкнул пальцами, привлекая внимание официантки, – Нам еще мартини с апельсиновым соком!
– Какого черта! – я схватилась за голову, – Ты издеваешься?
– А что такого? Ты вчера весь вечер налегала на мартини. Да забей! На тебя здесь всем пофиг!
– Зато мне не пофиг.
– Ев, что происходит?
– А что происходит? Это ты странно себя ведешь…
– Я? – Рома за одно мгновение опустошил бокал шампанского, – Это ты вчера впала в истерику, орала, что тебе жить надоело, пока я нес тебя домой. А утром улыбалась, как ни в чем не бывало…
Что? Здешняя Ева устала от чрезмерного внимания? Корона на голове ей жала что ли…?
– Это была шутка, – у меня не нашлось ответа лучше.
– Это был разво–од, – Рома фыркнул, – Твои приколы прикалывают только тебя. Так что, мартини?
– Мне нужно…отлучиться, – я совершенно не представляла, что делать дальше, о чем говорить, поэтому было принято решение пугливо спрятаться на несколько минут в туалете.
В дамской комнате пахло дорогим парфюмерным салоном, и было не совсем понятно, или здесь специально распыляют «шанель», или запах исходит от посетительниц. Хотя, судя по тому, что убранство этой комнаты не сильно отличалось по роскошности от основного зала, не удивлюсь, если и духи здесь распыляет специально обученный человек.
И от всего происходящего моя голова, не успевшая свыкнуться с мыслью обо мне новой, опять шла кругом. Я решительно не понимала, что у меня могло быть общего с таким парнем, как Рома Волков и по какой причине мы с ним могли быть вместе целых полгода. На данный момент я не могла найти ни одной темы для разговора, которая была бы интересна и ему и мне. Как отвечать на вопросы? Как вести себя? Отражение в зеркале молчало. Та Ева по другую сторону стекла казалась холодной и неприступной, будто льдинка. Возможно, мне стоит поучиться стойкости у своего же отражения.
Едва я села за столик, на котором уже красовались фрукты, улитки (неужели Рома их все же заказал?!) и какое–то подобие мяса, Рома ткнул меня носом в свой телефон.
– Прикинь, Ярик выложил фотки задницы Жирехи из твоего класса. Зацени. Попка что надо, в объектив не поместилась.
Рома заржал от своей шутки, а мои глаза уперлись в телефон, на экране которого и правда была пятая точка. Слишком знакомая пятая точка. Да и Жирехой в моем классе Волков мог назвать лишь одну девушку. Ох, Лиза…
– Удали немедленно! – я принялась тыкать пальцем в экран, надеясь, что фото исчезнет, – Это что, по–твоему, смешно?
– А че такого? – Рома пожал плечами, – Ты чего завелась то?
Моему негодованию не было предела.
– Не смейте, слышишь, не смейте над ней издеваться!!! И… куда там Ярик выложил эту фотку?!
Меня изнутри обожгла отвратительная волна стыда. Если фото появилось в социальных сетях, то завтра это событие будет обсуждать вся школа!
– Куда–куда, в инстаграм надо заходить, сама бы все увидела, – Рома переместился на соседний стул, – Малыш, не кипятись! Хотя, ты когда злишься такая секси…
Слушать Волкова мне совершенно расхотелось, поэтому решительным жестом я достала из сумки свой телефон и принялась изучать сие чудо техники, обладая лишь поверхностными знаниями обо всех этих новомодных устройствах. Всеми известный инстаграм нашелся сразу, и первым фото в ленте новостей оказалось фото того самого «ракурса сзади». От комментариев зарябило в глазах.
– Пусть твой Ярик это удалит! Немедленно! Ему что, заняться больше нечем? Или на большее мозгов не хватает, только и умеет, что пялиться на чужие задницы! А ты? Чего ты–то хохочешь?
– Ладно–ладно, – Рома заговорил задыхаясь от смеха, а затем что–то быстро набрал на телефоне, – Все, удалит он этот пост, довольна? Ты так красиво злишься…
Рома придвинулся ко мне на неприлично близкое расстояние, явно собираясь поцеловать меня. Впервые. То есть, для Евы Серовой впервые. И я от этого была совершенно не в восторге, наоборот, пришлось держаться, чтобы не сбросить с себя его длиннющие цепкие руки. От парня шел стойкий кисловатый аромат шампанского и резких удушающих духов. Думай Ева, Думай! Еще секунда и обратного пути не будет! И тут мне на глаза попались улитки…
– Постой, – я старалась говорить как можно ласковей, – Закрой глаза и открой рот. Я хочу, чтобы сегодня наши поцелуй были особенными.
– О, ты решила поиграть, – Рома мгновенно выполнил все требуемые мною условия.
Мои руки быстро схватили немаленькую улитку с позолоченного блюда, и я одним движением запихнула этого моллюска Волкову в рот, параллельно прижимая его к себе, чтобы он не сразу понял, что, собственно говоря, произошло. Затем раздался хруст и… Вообще, я не задавалась вопросом, съедобная ли раковинка у этих самых улиток…
– Т–а–ю еж ать! Еа! (это было – Твою же Мать! Ева!) – во рту у парня клокотали и хрустели остатки ни в чем не повинного моллюска.
Спустя секунду он уже несся с широко открытыми полными ужаса глазами в сторону туалетных комнат, а я на мгновение застыла. А затем меня накрыло смехом, причем от веселья пришлось согнуться пополам и хохотать, хохотать, хохотать как ненормальной. Нет, зрелище и правда было слишком обескураживающим, жаль, что на камеру не записала. Увидеть все это еще раз дорогого стоит.
