– Эй, она твоя сестра!
– Угу. От нее одна головная боль. Тут учудила, блин! Заперлась от меня в ванной! И утащила айпад! Представляешь! Я в ее возрасте строила куличики в песочнице и в носу ковырялась, а она, видите ли, свинку пеппу решила посмотреть.
– И что в этом такого?
– Да то, что влетело от родаков то мне. Я же не уследила.
Я рассмеялась.
– Тебя обхитрил четырехлетний ребенок.
Алиска покорила мое сердце с первого взгляда. Хитрющего, немного нахально взгляда. Эдакая лиса Алиса из сказки про буратино. Полная противоположность спокойной и рассудительной Лизке.
Интересно, была бы у меня сестра, если бы родители не развелись? А может брат? Нет, серьезно, я бы с большим удовольствием забирала его из сада, кормила, одевала раздевала… Только бы не видеть того, что происходит сейчас.
Внутри опять что–то екнуло. К горлу подступил комок.
– Ты так говоришь, потому что у тебя нету мелких, – Лизка не заметила моих переживаний, – Будь ты на моем месте, ты бы с ума сошла за вечер от Алискиных выходок.
– Она чудесная, – я заговорила, стараясь выровнять голос.
– Она просто маскируется, – мы вошли в кабинет и лицо Лизки исказилось от ужаса, – Вот че–ерт! Сегодня что, блин, контрольная?!
День шел своим чередом. После контрольной началась самостоятельная, которая сменилась лабораторной. Казалось, что именно сегодня школа решила выпить из нас все соки. Одиннадцатый класс! Подготовка к ЕГЭ! С первого сентября у учителей были такие лица, будто у надзирателей в тюрьме. Никаких сотовых! Никаких шпор! Даже мне, примерной отличницы, от такого контроля становилось немного не по себе.
После всей этой экзекуции пришла она. Спасительная Большая Перемена. Время сплетен, обнимашек старшеклассников, беготни малышни и время перекуса. А учитывая то, что со вчерашнего вечера мой желудок был пуст, сейчас я обрадовалась этой перемене как никогда. Внутри меня, похоже, завелся кит, поющий грустные голодные песенки от одного вида помещения столовой. И все эти запахи щей и гречи с котлетами казались божественными ароматами.
Лизка зачарованно замерла напротив витрины с сегодняшним обедом. Толстая повариха в необъятном халате небрежно раскладывала по тарелкам не слишком аппетитные порции.
– Надо прекращать жрать. Сколько калорий я сегодня съела? – лицо подруги стало таким, будто она решает теорему Ландау, – За выходные я опять поправилась на восемьсот граммов. Надо садиться на диету. Жизнь – боль.
Из года в год одно и то же. Борьба с весом, который она упорно называла лишним. Но вес стоически держался, не сдавая позиций. Лизка грустила, ревела и заедала стресс пирожками, отчего вес опять стремительно рос.
– А смысл? – я хмыкнула, пересчитывая свои сбережения, – Твой вес как–то сказывается на твоем умении шевелить мозгами? А вот если ты будешь ходить голодная, то опять схватишь трояк и поругаешься с отцом. Оно тебе надо?
– Ты умеешь поддержать, блин! Ладно. Стану вечноголодным студентом, похудею, –Лиза облегченно улыбнулась, – Нужно подкрепление мозга! Химия отняла у меня слишком много сил. А ты что будешь?
– Пирожок с чаем, – я насчитала ровно двадцать рублей, которых хватало ровно на пирог с яблоком и чай.
– Серьезно? – Лиза округлила глаза, – Ты хоть завтракала?
Я не умела врать, поэтому просто передернула плечами.
– Нет, ты будешь еще картошку с мясом, – подруга грозно шикнула в мою сторону, – И убери свои деньги! Сегодня моя очередь платить.
– Прекрати, – я мотнула головой, – Моя очередь платить никогда не наступит. Лиза, прекрати…
– Поздно, – подруга улыбнулась и, выставив поднос перед кассой, затараторила, – Нам две порции картошки, одну порцию супа, два пирожка с яблоком и два чая. Спасибо.
По–моему вся кровь моего организма прилила к щекам. Что я могла сейчас сделать? Отказаться? Завопить, что не голодна? Глупо.
Пришлось молча отойти к столу, за которым мы обедали последние лет шесть. Немодный, вдали от сплетен, суеты и школьной «элиты». Место для невидимок. Зато здесь я могла чувствовать себя спокойно.
– Ты на себя в зеркало вообще в полный рост смотришься? – Лиза уселась на свое место. В ее голосе чувствовалось раздражение.
– Бывает, – я принялась себя рассматривать, – А что не так?
– А то не так, что ты похожа на скелет, обтянутый кожей. Ты что, вообще ничего не ешь?
– Лиз, не начинай, а! – я взялась за горячую кружку и утопила свой пристыженный взгляд в чае. – У меня просто нет аппетита, серьезно!
– Я знаю тебя! – Лиза принялась уплетать суп, и продолжила с набитым ртом, – Прекрати экономить на том, что ты ешь. Иначе поступать в вуз будет некому. Усохнешь. Или ветром сдует.
Переживания подруги были оправданы. Я питалась крайне скверно. Продукты из холодильника старалась брать как можно реже, пытаясь таким способом сократить расходы мамы на еду. А все свои карманные и заработанные деньги откладывала на ноутбук. Правда, накопление проходило неважно, деньги постоянно требовались на сапоги маме, на пальто мне, следующим в очереди покупок стоял пуховик. Хотя возможно если эта зима будет не такой уж и холодной…
– И еще, – возмущение в тоне голоса подруги никуда не делось, – Ты на термометр уличный смотрела? В курсе вообще, что отрицательная температура?
– Угу, первый день зимы и все такое…
– Красота красотой, но в осеннем пальто ты загнешься еще раньше, чем загнешься от голода. Я просто в шоке, ты сама себе вбила в голову, что надо на всем экономить. Да, возможно, денег вашей семье и не хватает, но ты сама довела до абсурда свою экономию.
– Тебе не понять…
– Ой, эту песню я слышала уже, – Лиза фыркнула, – Я знаю твою маму, она явно не морит тебя голодом, и ты прекрати морить. Работай, работай вилкой!
Лиза временами напоминала мать – наседку. Она все время знала, как будет лучше и постоянно следила за всем вокруг. Если бы на месте подруги был любой другой человек, я бы, наверное, послала его куда подальше с его советами. Но Лиза, искренне желая мне добра, делала это так непосредственно и открыто, что попытка упрекнуть ее в чрезмерной заботливости была бы самым постыдным поступком в моей жизни.
Я нехотя взялась за вилку, подцепила котлетку и отправила ее в рот. Божественный вкус мяса заставил меня на время забыть о теме нашего разговора, и я принялась быстро поглощать содержимое тарелки.
– Одиночка опять на тебя пялится. Я тебе точно говорю, мысленно он уже тебя раздел, – заговорщицкий шепот Лизы отвлек меня.
Я резко развернулась и тут же уткнулась взглядом в чуть ссутуленную фигуру одноклассника. Его отросшие волосы спадали на лоб, а взгляд темных, как ночь, глаз был устремлен в мою сторону.
«Одиночка», точнее Алексей Дорошенко, появился в нашем классе два года назад и тут же, с подачи классрука, стал моим соседом по парте. Тихоня, спокойный, уравновешенный и жутко молчаливый. Кличка «одиночка» прицепилась к нему с первого появления в классе. Блистал на уроках информатики, был на «ты» с техникой, а с людьми предпочитал держаться на расстоянии.
