Я помотала головой. Это не могло ждать, нужно действовать, пока появилась уверенность. Леша хмыкнул.
– Что не так?
– Это ни к чему хорошему не приведет.
– И что ты предлагаешь?
– Предлагаю успокоиться, а дальше пускай все идет своим чередом. К тому же, за пределами школы ты можешь быть в опасности, отец же пытался тебе это донести, и, да, я слышал телефонный разговор.
– Ну и наплевать, – я дёрнула дверь ближайшего кабинета.
Пусто. Мне несказанно везет! Я двинула в сторону окна. Всегда мечтала немного побыть бунтаркой. Устроить разборки в школьной столовой, прогулять уроки, выпрыгнуть из окна первого этажа. И, пожалуйста! Мечты сбываются, да еще и все разом! Меня будто били по голове Рогом изобилия…
– Эй, ты что задумала? – Одиночка остановил мою руку, распахивающую окно.
– Побег, я задумала… черт! Тут решетка закрыта! – я дернула за железяку перед глазами.
– Конечно закрыта, не глупи, – Леша потянул меня в сторону.
– Нет, – я вспрыгнула на подоконник.
Расстояние между прутьями может остановить кого угодно, кроме дистрофичной маленькой девчонки, вечно сидящей на диете. В этот момент я даже была благодарна той Еве, которая конфетам предпочитала обезжиренный кефир. Что бы я сейчас делала, будь у меня попа сорок шестого размера?
– Ева, черт возьми! – Леша схватил меня за ногу как раз в тот момент, когда я почти выскользнула за окно, – На улице зима! Ты замерзнешь!
– Пусти! – я дернулась вперед и…камнем рухнула вниз, пребольно ударившись коленом об асфальт, так заботливо расчищенный школьным дворником.
Свежий воздух ворвался в мои легкие, отчего мои взбудораженные нервы немного успокоились. Хм, может при малейшем признаке раздражения мне нужно пихать голову в морозильник? А что, хорошая идейка… А некоторых, особо раздражительных, я бы отправила на постоянное место жительства в морозильную камеру.
На улице, не смотря на хмурое небо, веяло каким–то волшебством из–за кружащихся в воздухе снежинок. Мороз почти не ощущался, поэтому в пиджаке и туфлях я вполне смогла бы добежать до ближайшей автобусной остановки. Порывшись в сумке, я выудила оттуда длинный шарф, который отказалась принимать гардеробщица, и замотала шею, рот и даже нос, что сделало меня похожей на беглого француза после первой мировой. По крайней мере, именно так я себе их представляла.
Перед окончательным побегом с территории школы я взглянула в окно кабинета, но Одиночка уже исчез. Что ж, правильно. Не весь же день ему гоняться за сумасшедшей, пытаясь отговорить ее от странных и ничем не оправданных действий. Он мне достаточно помог.
Помог понять, что нужно для того, чтобы быть счастливой. Для счастья совершенно не важно, богатый ты или нет, красивый ты или так себе, умный или просто притворяешься. На самом деле важно только то, как ты относишься к ситуации, ведь даже в самом черном и пасмурном ночном небе можно разглядеть блеск далекой звезды. И даже если все происходящее напоминает фильм ужасов или, скажем, жестокую комедию, в которой высмеивают именно тебя, важно уметь увидеть все то доброе и хорошее, что тебя окружает. Жизненно необходимо научиться разбираться в людях, даже не так. Необходимо чувствовать тех, кто тебя окружает, и обращать внимание лишь на тех, чье сердце открыто, и чей разум не способен выдать очередную порцию лжи и предательства.
Поэтому для меня сейчас главное избавиться от имиджа крашеной стервы с большими амбициями и еще большим самомнением. Я больше не хочу, чтобы меня воспринимали как Еву Вишневскую. Мне достаточно быть Евой Серовой – девочкой замарашкой с добрым сердцем, любящей мамой и настоящими друзьями. И именно поэтому мне так хотелось увидеть мать. Нужно показать ей что я – другая.
Я обогнула школу и быстрым шагом двинула в сторону главных ворот. Жаль, что все бреши в заборе заделали три года назад из–за участившихся случаев разбоя на территории школы. Теперь самое главное вырваться незамеченной. Хотя охранник на воротах бывает так редко, что все уже забыли, как он выглядит. Ходят слухи, что его вообще давно уволили.
И вот преодолев последнее препятствие, разделяющее меня и остановку городского транспорта, я почувствовала облегчение. Если автобус подойдет в течение заявленных десяти минут, то я даже не успею превратиться в сосульку и доберусь до больницы как раз за час до начала посещений. И я обязательно зайду в цветочную лавку, всегда мечтала об огромном букете в подарок маме, только раньше это казалось неоправданной роскошью.
Но, как всегда, задуманному не суждено было сбыться. Мой путь (опять!) преградил здоровенный черный джип, и я уже приготовилась ко встрече с отцом.
Дверь автомобиля открылась, но отца я так и не увидела. Передо мной стоял невысокий мужчина в сером пальто и с настолько неприметной внешностью, что встреть я его через день в толпе, я бы ни за что его не узнала.
– Ева Вишневская? – голос этого типа не отличался от внешности.
Я отступила.
– Ну, допустим.
– Прошу в машину, – мужчина сделал неудачную попытку улыбнуться.
– Зачем, – еще три шага назад.
– Тебе папа разве не звонил? – я осторожно кивнула, и улыбка незнакомца стала еще шире, а от того неприятнее, – Ну тогда поехали, с братом будешь знакомиться.
– С к–каким братом? – я округлила глаза. Что?! Нет–нет–нет.
– С новорожденным. Отец уже ждет тебя.
Мгновение – и “серое пальто” стоял уже совсем рядом, а в его руках блеснул какой–то предмет, и лишь благодаря интуиции я отпрянула назад.
– Беги!!! – откуда–то из–за спины донесся голос Одиночки.
Повторять дважды одну и ту же фразу необходимости не было. Я мгновенно ринулась в сторону школы, не замечая ни каблуков, предательски скользящих на мокром снеге, ни снега, залепляющего глаза, ни даже холода, пронизывающего мое тело.
– Стой, с..а! – снег позади заскрипел совсем близко, а это значит незнакомец нагонял.
Но оглядываться было не самой лучшей идеей, тем более что крыльцо школы замаячило в спасительной близости. Откуда–то слева вынырнул силуэт, в который я едва не запустила сумку, если бы не опознала Алексея в его ярко–оранжевой куртке. Он схватил меня за предплечье и вместе мы быстро преодолели ступени, входную дверь и, даже, под вопли охраны успели перепрыгнуть через закрытый турникет.
– А, ну стоять! – охранник настиг нас молниеносно, будто был одним из сотрудников ОМОНа, – Имя, фамилия, класс?!
– Дорошенко Алексей, Вишневская Ева, десятый А, – отчеканил Одиночка, пристально посматривая на дверь, в которой мелькнула тень незнакомца в сером. Но связываться с нашей охраной этот некто явно не собирался.
– К директору, оба, живо! Нарушение дисциплины будет записано в ваши школьные дела.
Мы не стали спорить и тихо–мирно поплелись по коридору в сторону кабинета администрации. Представляю, какие глаза состроит директриса, увидев нас, растрепанных и краснощеких.
