Тот неожиданно смутился, будто устыдившись своей вспышки гнева, и до самого дома Марианны молчал.
Саша тоже. Она снова задумалась. Работа казалась ей несложной и знакомой, после колледжа она работала в столовой, где научилась готовить, в клининговой компании ей тоже приходилось работать. Так что работа горничной ее не пугала. Беспокоило лишь то, что люди, с которыми ей придется общаться какие-то странные, наверное, потому что несчастливые. Хотя ее саму тоже счастливой не назовешь, но она не озлобилась и не сошла с ума, как эти…
Ну ничего, с Марианной она обязательно поладит, а вот Марс ее немного пугал…
***
Приготовив по просьбе хозяйки нехитрый завтрак из вареных яиц и пары тостов с клубничным вареньем, Саша заварила свежий чай и занялась уборкой. Марианна сегодня была тихой, никого не играла и с Сашей почти не разговаривала.
После завтрака она собралась, надела вполне нормальную одежду – брючный костюм приятного бежевого цвета и коричневый плащ, вызвала такси и, прихватив маленькую сумочку от «Шанель», уехала в город, прежде показав Саше, где находится кладовая с инвентарем для уборки.
Уборка дома заняла совсем немного времени – всего около двух часов на все три этажа, включая мансардный. То ли потому, что Александра была такой шустрой, а может, потому что убиралась не очень тщательно. Но Марианна, вернувшись и пройдясь по дому с проверкой, не сказала ни слова, отдала распоряжение касательно обеда и ушла в свою комнату, откуда через несколько минут раздались приятные звуки фортепианной музыки.
Саша не очень любила классику, но все лучше, чем в тишине. Она уже готова была взять свои слова обратно – сегодня Марианна казалась вполне нормальной и даже чересчур спокойной. Если так пойдет, то все получится, и совсем скоро у нее будет целых два миллиона!
На радостях Саша покружилась по гостиной под звуки Глинки. Она почему-то была уверена, что Марианна Глинка должна была слушать именно Глинку. А может, он даже является ее предком? Ерунда, конечно! Может, это Мусоргский или вообще Моцарт, в классической музыке она ни черта не смыслила. Просто ей было так хорошо, и все нравилось, что хотелось дурачиться, петь и смеяться. Вот ведь повезло! Жить в таком доме, еще и деньги получить немалые.
Саша рассмеялась своим глупым мыслям и, протанцевав до противоположной стены, посмотрела еще раз в зеркало на свою смешную униформу – кружевное синее платье, чуть выше колен, поверх гипюровый фартук и белоснежную ленту на голове. Униформу ей выдала Марианна, и хоть Саше все это не нравилось, и кололось, и чесалось, она не посмела возразить «барыне». Потом разберемся, решила она, в очередной раз поправив сползающую на глаза атласную ленту.
Саша обмахнула пуховкой стоящие по обе стороны трюмо два бюста неизвестных, но, наверное, очень знаменитых людей и уселась в большое, обитое синим бархатом, кресло.
Покрутив перед носом пуховкой для уборки пыли, она засмеялась и повторила чудно́е название этой штуки, которое только сегодня узнала от Марианны:
– Пипидастр. Пипидастр. Пипи…
– Александра! Иди сюда! – вдруг послышался сверху визгливый голос Марианны.
Та подскочила и помчалась через две ступеньки наверх, по пути судорожно вспоминая, что она могла натворить.
– Ты что делала на третьем этаже?
– Убиралась, что же еще?
– А как ты открыла папин кабинет? Он ведь закрыт на ключ.
– Так все ключи висят внизу, в шкафчике у дверей. Вы же сами мне утром показали.
– Но я же сказала не убирать этот кабинет!
– Вы ничего не говорили, – замотала головой Саша.
– Говорила! – взвизгнула та.
– Да нет, не говорили!
– Не делай из меня дуру!!! – завизжала вдруг Марианна, в этот момент она стала жутко похожа на сумасшедшую.
Саша заморгала часто-часто, Сухарев никогда не позволял так орать на нее. Только один раз, когда увольнял. Но она была ни в чем не виновата и тогда, и сейчас.
– Марианна, но я… – начала она, но вдруг вспомнила, как пыталась оправдаться перед Гошей, потом вспомнила, чем все это закончилось, и замолчала. – Простите, я поняла, кабинет убирать не надо…
Но Марианна вдруг вытаращила глаза и задышала часто и с трудом, как будто задыхаясь.
Саша не на шутку испугалась и забегала вокруг.
– Марианночка, что с вами? – закричала она. – Пойдемте, я дам вам водички.
– Что здесь происходит? – послышался снизу голос. – Марьяша, у тебя снова приступ?
Через мгновенье возле девушек показался молодой человек: светловолосый и симпатичный, с испуганными голубыми глазами за стеклами интеллигентных очков.
Он тут же подхватил синеющую Марианну под руку и повел вниз, ласково приговаривая:
– Сейчас, сейчас, милая. Вдох-выдох, вдох-выдох. Сейчас, выпьешь таблеточку, и все пройдет. Почему ты не приняла утром лекарство, как велел доктор?
Марианна ничего не могла ответить, только смотрела безумными глазами и что-то мычала.
Саша, зажав рот руками, пошла следом за ними. От всего этого ужаса она потеряла дар речи, чего не случалось с ней с тех пор, как она научилась говорить.
В комнате Марианны, мужчина усадил несчастную в кресло, быстро нашел на столике у кровати пузырек с таблетками и, плеснув в стакан воды, протянул бледной, почти зеленой девушке.
Та с трудом проглотила таблетку, сделала глоток воды и тут же начала розоветь.
– Ну, вот и все, – умиротворяющим голосом сказал мужчина, склонившись к ней, – все хорошо.
– Гарик, спасибо, – просипела наконец Марианна, – ты, как всегда, пришел очень кстати.
– Ну-ну, ерунда, – довольно проворковал тот и, ободряюще похлопав ее по руке, обернулся.
Саша стояла в дверях и огромными глазами смотрела на происходящее, а ведь совсем недавно все казалось таким радужным!
– А ты кто, милое создание? – добродушно улыбнулся мужчина и с интересом уставился на Сашу.
Та попыталась что-то сказать, но не смогла издать ни звука, в отличие от Марианны, оправиться от шока ей пока не удалось.
Мужчина обошел вокруг напуганной Саши, пристально разглядывая ее с головы до ног.
– Какая хорошенькая! Марианна, где ты откопала такую прелесть?
– Это моя новая горничная, – пробормотала та.
– Горничная я… – наконец проблеяла Саша. – Первый день работаю… Спасибо вам, я не знала, что делать…
– Ого! – обрадовался Гарик. – А кукла-то говорящая!
Еще один сумасшедший, подумала про себя Саша и натянуто улыбнулась новому знакомому. Где-то она уже слышала это имя. Гарик, Гарик…
Глава 12
Когда страсти немного улеглись, Саша наконец смогла спокойно разглядеть нового персонажа пьесы. Гарик оказался вполне симпатичным мужчиной лет тридцати с небольшим. Слегка отросшие светло-русые волосы и острый подбородок с ямочкой делали его похожим на упрямого ангела. Саша могла бы уверенно назвать его красавчиком, если бы не куцая светлая бородка, которая портила абсолютно все. Врожденный Сашин вкус кричал о том, что светловолосым мужчинам не следует носить бороды. Они выглядят… козликами, наконец нашла Саша подходящее слово.
