А Саша совсем сникла.
– То есть… Он все спланировал заранее?
Ромка кивнул.
– Я догадывалась… Но не хотела верить… Но ты! Как ты мог предать меня! – слезы потекли по щекам. – Как?!
– Сашка, ты же знаешь, как я хотел поступить в Первый мед… А он знаком с Малькевичем. Ну, помнишь я тебе говорил. Малькевич пригласил меня тогда к себе в клинику и пообещал помочь с поступлением… Ну прости ты меня!
Саша замотала головой:
– Можешь не оправдываться! Ничего не хочу слышать!
Она не сдержалась и зарыдала в голос. Все предают ее! Все!
– А Сухарев?! Это тоже его рук дело? Марс заплатил ему, чтобы тот уволил меня из кафе?
– Полагаю, что так и было. Послушай, пожалуйста. Я не знаю, зачем он все это сделал, но мне кажется, это что-то серьезное.
– Так ты поэтому все время думал на него? Ты все еще думаешь, что он убийца?
– Не знаю я! Но будь с ним осторожна.
– Марс, Марс… Таинственная огненная планета или человек? – вытирая слезы, шептала Саша, – плюс влияние космоса… Нет, не то… Все это совсем не вяжется с происходящим… Как будто из другого мира. Параллельного… Рома, я думаю разгадка где-то рядом… Надо просто хорошенько подумать… Знаешь что, останься с Машей, а я съезжу в участок, расскажу про улики и узнаю, отпустили ли Марса. Его должны отпустить. У него алиби на тот день, когда пропал Гарик, не знаю, настоящее, или это часть плана, как и все остальное…
Она вспомнила, как была счастлива совсем недавно – этим утром. Теперь казалось, это было очень давно.
***
Саша сидела на скамейке возле полицейского участка. Шаповалов поблагодарил ее за сведения и отправил Соболева забрать улики. Она спросила у следователя про Марса, и тот сообщил, что алиби подтвердилось, и Зимина скоро отпустят.
Она сидела и думала, что скажет ему, когда увидит? Пусть объяснит ей, почему он так подло поступил с ней, почему не признался, когда они… когда между ними… А может, все это и правда часть плана? Ведь она действительно просто потеряла голову от любви…
Саша глянула на часы – прошел уже час, где же Марс? Она кинула взгляд на двери отделения, а затем подняла голову: небо резко потемнело. Вот-вот начнется дождь, поняла она. Саша запахнула ветровку и крепко обняла себя руками. Ее лихорадило, то ли от холодного сырого ветра, то ли от предстоящего разговора.
Так кто же убийца? Она напрягла память и попыталась в мельчайших деталях восстановить все события… Все началось с таблеток. Их кто-то менял, хотел выставить Машу невменяемой, затем убили Богуславского, и они с Ромкой подумали, что таблетки менял он. Что потом? Потом ее перепутали с Машей и ударили ножом, пытаясь выставить ее, Машу, сумасшедшей. А потом Машу напоили таблетками, и она едва не умерла… Снова появились таблетки! Так значит, это точно не Богуславский травил дочь?! Саша даже вскочила от своей догадки. Таблетки, таблетки, надо вспомнить, что еще было связано с этими таблетками?! Она снова уселась на скамейку и задумалась, пытаясь вспомнить. Ах, да, точно! Она вспомнила, когда это было! Сомнений быть не может! Саша невольно выкрикнула имя убийцы.
Тут первые капли дождя упали на асфальт, она уже хотела встать, чтобы укрыться под крышей полицейского управления, но вдруг почувствовала, что сзади кто-то подошел, но повернуть голову не успела: ее рот накрыла чья-то ладонь, и Саша почувствовала резкий запах эфира…
Глава 40
Рано утром на столе дежурного в отделении полиции затрезвонил телефон.
– Полицейское отделение Невского района, слушаю, – протирая со сна глаза, ответил дежурный.
– Доброе утро, вас беспокоят из медицинской клиники «Нина», – сообщил приятный мужской голос. – Я счел своим долгом сообщить, что у нас работает Роман Курцев, так вот, в кармане его рабочей одежды найден документ. Это ДНК-тест на имя Богуславского Егора Викторовича и Деминой Александры, который проводился в нашей клинике, а также пакетик с таблетками.
– Что за таблетки? – уточнил дежурный.
– Мы проверили. Этими таблетками отравилась Мария Богуславская, которая недавно находилась у нас на лечении. Смею предположить, что она не сама отравилась, и все это может быть связано с убийством господина Богуславского.
В трубке раздались короткие гудки, а озадаченный дежурный быстро написал информацию на листочке и побежал к Шаповалову.
– Слава, ну-ка, метнись в клинику, – прочитав записку, нахмурился Алексей. – Это что же получается, Курцев водил нас за нос? И что это еще за тест? У нас ведь в деле уже есть один, согласно которому Демина не является дочерью Богуславского, – Алексей сдвинул брови. – Но полагаю, во втором тесте она является его дочерью. Интересно… Надо бы поскорее его прочесть. Вот ведь каков мерзавец! Как будто помогал следствию, а сам… Он ведь добровольно отдал тест, будто бы не хотел ничего скрывать… И веревку они с Деминой нашли, и перчатки. Зачем? Хотели кого-то из дома подставить? Хрусталева, что ли? Или, скорее, Зимина… Слушай, а что там с перчатками?
– Да ничего. Отпечатки только Деминой.
– Пороха нет?
– Нет. Вероятно, это не те перчатки. А вот по волокнам веревки Семенов скоро даст официальное заключение, а пока на словах сказал, что это та самая веревка, которую изъяли из сарая Богуславской.
– А дом-то вы обыскали?
– Нет, только сарай.
– Ну как так, Слава! Дело вообще не двигается! Давай, дуй в клинику, потом с обыском в ПИК, а потом к Курцеву домой! Я сейчас ордера организую.
– Тьфу ты! – Слава нехотя поднялся. – Черт знает, что!
***
Роман аккуратно отхлебывал ароматный кофе и с нежностью смотрел на Машу. Эту ночь они провели вместе. Вчера вечером все разбежались, и он побоялся оставить ее в доме одну. На полицейских, которые все еще дежурили в машине у ворот, он не очень надеялся, поэтому старался не спускать с нее глаз и все время был рядом, а потом… Как-то все само собой получилось…
Гарик вчера так и не вернулся, и Сашка куда-то пропала. Наверное, она была с Марсом, решил он. Ромка очень надеялся, что они объяснились, и Саша простила Зимина, а заодно и его. Он мучился угрызениями совести за то, что сделал. Ругал себя последними словами, какой же он корыстный и тщедушный человек! Предал подругу!
Но она простит, ведь она добрая, и Марса она любит, и он ее. Ему не нравилась эта мысль, но кто знает, может, Зимин действительно влюбился, и подозрения были напрасными. И тот, может, наконец поделился с ней своими тайнами. Ладно, скоро она вернется и все ему расскажет.
– Маша, ты как? – он снова посмотрел на розовощекую и счастливую девушку, сидящую напротив.
– Нормально, – та смущенно улыбнулась, – ты знаешь, со мной такое впервые… Мне так хорошо с тобой! И спокойно. Впервые за много лет.
