– Да, я продаю свои картинки, может, и не так много выручаю за них, но на жизнь мне хватает. Это не повод обвинять меня в краже. А тебя просто заедает, что я никогда не прошу у тебя денег! – Старший сын вздохнул. – Ну почему ты никак не поймешь, что не в деньгах счастье? И не в дорогих побрякушках. Ну пропали, да и черт с ними.
Матвей стоял у окна и молчал.
– Матвей, а ты почему молчишь? – уже не так грозно спросил отец, младшего сына он любил больше, тот всегда был послушным и серьезным, хоть и слыл маменькиным сынком, но теперь, когда Ирэны не стало, Горинов чувствовал за него ответственность. – Что ты думаешь по этому поводу?
Стефан саркастично засмеялся и покачал головой:
– То есть, его ты не обвиняешь? Лишь спрашиваешь мнение?
Матвей тоже встал и заходил по кабинету, немного нервничая.
– Папа, а ты не допускаешь мысли, что эти украшения могли быть на ней? – высказал он свою версию.
Борис скорбно посмотрел на сына и закрыл лицо руками.
– Да, конечно, ты прав. Ведь в тот день был праздник. А по праздникам она всегда надевала самые любимые драгоценности.
Стефан рассмеялся:
– Ну-ну, возможно. Но возможно и другое. Зная нашу маменьку…
И тут Стефан заметил сумасшедший взгляд брата, он тут же заткнулся и поспешил исправиться:
– Хотя, учитывая, что у вас здесь творится черте что…
– Да, это действительно, черт знает что! – Отец вскочил и направился на выход. – Все, мне некогда. Дела не ждут. Это вам, бездельникам, делать нечего. Кстати. – Борис остановился и посмотрел на старшего сына. – Степан, мы в прошлый раз не договорили…
– Меня зовут Стефан, – спокойно отрезал тот, как обычно, перебив отца, – и мне некогда разговоры разговаривать, я хоть и бездельник, но выставка там, в Гданьске, сама себя не откроет.
– Ой, брось, – сморщился отец и резко махнул рукой, – твоя мазня потерпит. Тут на кону более серьезные дела.
– Пап, мне твои дела…
– Стефан! – гаркнул отец, не давая продолжить. – Мои дела – это и твои дела тоже! Ты знаешь это. А потому завтра жду тебя в офисе в восемь утра, – отрезал тот, повернулся и вышел за дверь.
– Эй, эй! – побежал вслед за ним Стефан. – Зачем в офисе? А дома нельзя? И почему так рано?
Но отец уже ушел, даже не оглянувшись.
– Перестань сопротивляться, Стеф, – догнал его Матвей. – Ты же знаешь, отца лучше слушаться.
– А то что? Без наследства оставит? – рассмеялся братец. – Да плевал я…
Он действительно сплюнул и пошел прочь.
Глава 10
На следующий день часам к десяти Стефан все-таки явился в офис и предстал пред очи отца, но это лишь образно говоря, на самом деле, тот сидел к нему спиной и смотрел в окно, даже не услышав, что кто-то вошел.
– Привет. Все по маме горюешь? – с присущей ему ехидцей спросил Стефан.
Отец резко повернулся:
– А ты, я смотрю, нисколько?
Стефан не ответил, в ответ спросил сам:
– Папа, а можно вопрос?.. Ты видел ее мертвой?
Отец вздрогнул:
– Даже если не видел, что это меняет? И все равно я очень переживаю, в отличие от тебя.
– Ну почему же? – обиженно выпятил нижнюю губу сынок. – И я скорблю. Только я не выставляю это на показ, в отличие…
– Стефан! – прервал сына Борис. – Давай на время заключим перемирие. – Он сморщился, приложил руку к сердцу и достал из ящика стола пузырек с таблетками.
Стефан встревожился, кажется, отец не притворяется.
– Тебе плохо? – нахмурился он.
– Ерунда, сейчас пройдет. Послушай, я тебя прошу помочь. Помоги с делами, это ненадолго.
– Но я не могу! У меня выставка через две недели!
– Ничего страшного, выставка может подождать. Я один не справляюсь.
– Но почему не Матвей?
– У Матвея достаточно обязанностей. Я не хочу его перегружать.
Стефан снова хотел сказать что-нибудь едкое, но сдержался.
– Ну хорошо. Если на время, то я помогу. Но у меня только неделя.
– Думаю, этого достаточно. Садись, – указал отец на кресло.
Стефан нехотя сел и приготовился слушать.
– У нас есть небольшие проблемы и надо, как можно быстрее решить их. Ты знаешь, что наша компания связана контрактами со многими фирмами здесь и за рубежом.
Стефан только кивнул.
– Так вот. Клиенты от нас потихоньку уходят. Несколько московских компаний, наших конкурентов, похоже, договорились между собой и здорово под нас копают, перетягивают клиентов, и делают это с определенной целью.
– Слить компанию?
– Скорее, обанкротить и купить за бесценок. Если их сейчас не остановить, то все может кончиться плачевно.
– Погоди, ты хочешь сказать, что я должен усмирить кого-то в Москве?
– Тебе нужно только съездить, поговорить по душам с одним нашим старым знакомым Стасом Пороховым и постараться расположить его к себе. Все, что от тебя требуется, это договориться с ним о встрече здесь, в Питере. А дальше моя забота. Для приманки я дам тебе один договор, условия которого его точно заинтересуют.
– И всего-то? – удивился Стефан.
– Да. Раньше мы ладили, но как только он уехал в столицу, сразу возомнил о себе… Не идет на контакт, вообще общаться не хочет! А я мог бы его заинтересовать и перетянуть на нашу сторону. Вместе с ним мы бы стали намного сильнее. Для этого мне необходимо поговорить с ним тет-а-тет. Сам я не могу поехать, сам понимаешь – траур, но знаю, ты единственный, кто может справиться с таким заданием. Конкуренты хитры и, если разгадают наш ход, то будет только хуже. Я очень надеюсь на твое чутье.
– Ой, брось эту дешевую лесть, – сморщился сын.
– Стефан, ты опять? – хлопнул по столу Горинов. – Матвей не сможет. Он практик.
– Ага, а я теоретик.
– Ты творческая личность. У тебя подвешен язык, и ты умеешь убеждать.
– Хорошо, папа… Я понял. Раз так, могу я тебя взамен попросить кое о чем?
– Слушаю, – насторожился Борис.
– Я уверен, что тебе доложили о вчерашнем инциденте.
– Ты про вашу драку? Пустяки.
– Я про Арину, Матвея и нашу новую горничную.
Горинов устало вздохнул и отмахнулся:
– А, ты об этом? Ее надо уволить и нечего тут думать.
– Я так и знал. Потому и обращаюсь к тебе. Девчонка тут ни при чем, это Матвей с катушек слетел из-за… – Он чуть не сказал «из-за нее», но вовремя остановился. – Ну неважно. Просто я имею виды на эту девчонку, и прошу тебя оставить ее в покое.
