– Что значит, не согласен?! – взревел отец. – Ты просто обязан помочь в трудную минуту!
– Я? Обязан? Это еще почему?
– Потому что я твой отец, а ты старший наследник!
– Нет, папа. Бизнес – это не мое, и ты это знаешь. Мы обсуждали это не раз. Я уже пробовал и понял, что никогда не возглавлю твою компанию. Пусть твой любимый сынок Матюша поработает. Он же помогает тебе и все знает?
– Но зачем я тебя учил?
– Папа, ты хотел меня выучить и выучил. А теперь я вырос и сам выбрал себе работу.
– Да! Я вижу, ты выбрал себе достойное занятие…
Стефан снова перебил:
– Это мой выбор! Я вас с Матвеем не осуждаю за ваш выбор! Так и вы будьте добры, уважайте мой! И хватит папа, я не желаю больше говорить на эту тему!
Стефан развернулся, направившись прямиком в свою комнату, вошел и в сердцах хлопнул дверью. Затем повернулся и тут прямо перед собой увидел «прекрасное виденье». Девчонка из бассейна стояла у окна, прижав к себе швабру, как родную, и виновато хлопала глазами.
– Эй, а ты что здесь делаешь? – Стефан был в гневе и начал на нее наступать.
– Я… я… я убиралась.
Он подошел вплотную, и посмотрел на нее сверху вниз.
– Убралась?!
– Да, я уже почти закончила, п-п-простите, ухожу уже… – Она отпустила наконец швабру, которая с грохотом упала, и попятилась к двери.
– Стоять! – приказал он и схватил ее за руку. – Это что?
Он смотрел на нее гипнотическим, злым взглядом, при этом указывая на упавшую швабру.
А она застыла, глядя на него, как кролик на удава и молчала.
– Я спрашиваю тебя, – все больше горячился Стефан, – что это такое?!
– Швабра, – честно ответила она, продолжая хлопать глазами. Губы задрожали от ужаса и обиды.
А он, посмотрев на нее, внезапно сменил выражение лица, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
– Забирай, и чтобы через секунду твоего духа тут не было!
Ксения схватила швабру и пулей вылетела из комнаты, не помня себя, добежала до лестницы и через две ступеньки скатилась вниз, угодив прямо в объятия Матвея, который как раз поднимался наверх.
– Ксеша? Что случилось? Ты увидела приведение?
– Нет, – она замотала головой, – всего лишь твоего брата, – у нее снова задрожали губы.
– Он обидел тебя?
– Я сама виновата, – призналась девушка.
Она поморгала глазами, пытаясь сдержать слезы. Ей очень не хотелось, чтобы он подумал, что она истеричка, и Ксения, прямо со шваброй в руках стремглав выскочила из дома во внутренний дворик.
– Ксеша! Ксеша, постой! – Матвей бросился следом за ней.
Но она сразу свернула за угол дома, скрывшись за густым кустарником, и, бросив наконец злосчастную швабру, побежала к берегу. Там, укрывшись за ивами и, усевшись прямо на песок, дала волю слезам. Ей было ужасно стыдно, что ее застали в таком двусмысленном положении, только ведь она сама виновата. Надо было сразу показаться. Но она ничего такого не услышала. Никаких секретов. Она вспомнила наказ Матвея в самый первый день, что надо быть немой и глухой. А она и не собиралась никому рассказывать, даже Лиде. Да и о чем говорить? Что у Горинова противный, непослушный сын? Ничего удивительного, что ожидать от этого надменного, высокомерного человека? Хотя она и сама не ангел, с отцом еще похуже, бывало, разговаривала.
Ксения долго бродила по берегу, пытаясь успокоиться, в конце концов она решила пойти и попросить прощения у Стефана. Ей не хотелось терять работу из-за собственной глупости.
– Вот ты где?
Ксеша обернулась, к ней шел Матвей.
Она поспешно вытерла глаза и пригладила рукой волосы. Снова она в таком неприглядном виде, хотя какая разница? У нее никаких шансов. Он такой красавчик, и богат, и образован, и невеста у него есть.
Она нервно вздохнула и улыбнулась:
– Привет.
– Привет. Пойдем сядем и поговорим.
Они направились к скамейке, стоящей на берегу недалеко от дома.
Потихоньку начинало смеркаться, и с залива подул прохладный ветер. Но вид был очень живописный и романтичный, отметила Ксеша. Усевшись на скамейку, она отодвинулась подальше от Матвея. Не хватало еще, чтобы их увидела Арина.
– Ну, расскажи, что случилось? Из-за чего ты так расстроилась?
– Ничего, не обращай внимания. – Ей все еще было стыдно, и совсем не хотелось говорить о неприятном инциденте.
– Брось, не стесняйся, – понял он ее смущение. – Я привел тебя в этот дом, поэтому должен тебе помогать и защищать. Тебя Стефан обидел?
– Нет, – соврала Ксения.
– Да ладно, – не поверил Матвей. – Только он мог довести несчастную, милую девчонку до слез. Это в его духе.
Она посмотрела на него с обожанием, понятно, что он просто утешает ее, но было приятно слышать, что он считает ее милой.
– Просто я убирала в комнате твоего брата, – все-таки решила сознаться она, – и нечаянно услышала его ссору с Борисом Степановичем. А Стефан застал меня в своей комнате и… – Она сглотнула слезы.
– И что? – Матвей напрягся и сжал кулаки. – Неужели братец позволил себе лишнее?
– Нет! Что ты! Нет. Просто покричал маленько и только… Просто он такой злой и высокомерный, совсем не такой, как ты. – Она с нежностью посмотрела на Матвея и тут же отвела взгляд. – Но я ведь сама виновата, и потом, он ведь хозяин и имеет право…
– Еще чего! Я поговорю с ним. Конечно, он не имеет никакого права кричать на персонал, – неизвестно из-за чего разозлился вдруг Матвей.
– Ой, пожалуйста, не говори ему ничего, – Ксения машинально положила свою руку на руку Матвея и тут же отдернула ее.
А он взял ее руку в свою и легонько сжал:
– Ты его не бойся, он только с виду такой грозный, а на самом деле… Он просто расстроен из-за потери мамы.
– Да? – Ксеша удивленно посмотрела на него, ей совсем так не показалось.
Она тихонько вытащила свою руку и встала.
– Пожалуйста, не говори ему ничего. Вдруг он разозлится, что я тебе нажаловалась? Мне бы не хотелось потерять эту работу. Мне здесь очень нравится.
– Правда? Я очень рад, – Матвей и правда обрадовался. – Ладно, я ничего ему не скажу, раз ты просишь. И никто тебя не уволит из-за такой ерунды, не переживай.
Не торопясь они направились к дому.
Матвей с Ксенией вошли в гостиную, да так и застыли на пороге. На диване в полумраке ночного освещения сидели Стефан и Арина. На столике у дивана стояла тарелочка с нарезанным лимоном, пустая бутылка коньяка и два бокала.
И все бы ничего, но всю эту обстановку дополняла очаровательная и романтичная картина: невеста Матвея сидела на коленях у Стефана, нежно обняв за шею и прильнув к его губам.
