– Вот такая ты нравишься мне больше.
– Когда мы увидимся снова? – спросила счастливая Агата.
– Я позвоню, обязательно. – Он нежно поцеловал ее еще раз, вышел из машины и галантно открыл дверцу.
Агата была счастлива! Все случилось именно так, как она задумала! И девушка была уверена, что теперь он от нее никуда не денется.
Она ужасно хотела спать, но покоя не давали недавние воспоминания. Они уединились в маленькой квартирке Феликса. Поначалу ей было очень страшно, от волнения и непривычных ощущений она никак не могла расслабиться, но потом забылась в его умелых руках и не заметила, как произошло самое главное.
Агата была твердо уверена, что до свадьбы недалеко…
Глава 5
На следующий день около полудня к Агате домой прибежал Арсений. Он колотил в дверь, потом в окно, и уж было отчаялся, решив, что она куда-то ушла. Но тут в окошко выглянула заспанная Агата.
– Сеня, ты с ума сошел? – возмутилась она, впуская его в дом.
Глянула на часы, да она легла всего три часа назад! Но увидев его испуганные глаза, встревожилась.
– Что-то случилось?
– Агата, тебя вызывает директор, – Арсений наконец смог внятно объяснить, по какому поводу он здесь.
– Виктор Степанович? Зачем? – искренне удивилась девушка, она была уверена, что школа и все ее обитатели остались в прошлом.
– Не знаю. Он еще утром позвонил мне, попросил разыскать тебя и привести к нему. Но я решил попозже… Знал, что ты… – Он не стал продолжать.
Арсений всю ночь до самого утра ходил возле ее дома, ждал, когда она вернется. Конечно, он все понял, когда увидел, подъехавшую в семь утра, машину Вольного. И счастливую Агату видел и самодовольство Феликса заметил, что поделаешь, если она его любит? Сеня расстроился, но смирился.
– Пойдем, я подожду тебя возле школы.
– Так что ему надо? – Агата спросонья все еще ничего не соображала и металась по дому в поисках подходящей одежды.
– Думаю, он хочет обсудить вчерашнее…
– Вчерашнее? – снова переспросила Агата и уселась на диван. – А что именно? Танец или… драку?
– Думаю, и то и другое. А может, еще какие претензии имеются. Давай скорей, он с самого утра ждет.
– Да какие претензии?! – взвилась девушка. – Всё! Со школой покончено! Я взрослая!
Агата вспомнила, что она взрослая уже во всех отношениях и испугалась. Взрослость предполагает ответственность и серьезность, а вчера она вела себя по меньшей мере безответственно… Начиная с танца и заканчивая… Некстати вспомнилась баба Люба. Вот она бы ей устроила!
– Ладно, пойдем, – сникла она и покорно пошла за Арсением следом.
***
– Агата, скажи, – хмуро посмотрел на нее директор, – что это вчера было на представлении?
– А что такого было на представлении, Виктор Степаныч? – сделала круглые глаза девушка.
Ей уже нечего было бояться. Со школой покончено, аттестат получен, хоть и не очень хороший, поскольку экзамены она сдала плохо. Учителя сделали скидку на то, что девочка сирота и поставили тройку даже там, где двойки было много.
– Ты хоть понимаешь, как ты подставила девочек?
– Почему? – пожала плечами Агата.
– Да потому! – полыхал праведным гневом директор. – Света Одинцова собиралась поступать в экономический университет, а Лариса Вишневкина в юридический…
– И что? – Агата все еще не понимала сути претензии.
– Да ничего! – Виктор Степанович в сердцах хлопнул ладонью по столу. – Теперь мы не сможем дать им хорошие рекомендации!
– Да вы что? Серьезно? – всполошилась Агата. – Из-за чего? Из-за танца?
– Из-за их позора, в котором виновата ты!
Агата опустила глаза, что за ерунда? Почему она виновата?
– И тебе, извини, я тоже не смогу дать рекомендаций.
– Да мне и не надо ничего! – сорвалась на крик девочка. – Я в город уеду, в колледж! Там и без характеристики возьмут!
– Боюсь, никуда ты не поедешь, – покачал головой Виктор Степанович.
– Это еще почему?
– Потому что отец Ларисы написал на тебя заявление в милицию…
– Что? За что? – Агата была в шоке.
– За растление несовершеннолетних.
– За что? – Агата нервно засмеялась.
– Растление… Надеюсь, ты уже взрослая и понимаешь значение этого слова.
– Господи! Да вы что тут все с ума посходили?! Я сама несовершеннолетняя!
– Лацис! – гаркнул директор. – Выбирай выражения! Может, он и неправильно сформулировал, но факт остается фактом – виновата ты.
– Да девочки сами!.. – она внезапно замолчала.
Зачем девчонок подставлять и себя тем самым выгораживать? Надо просто сходить к Ларкиному отцу и поговорить с ним.
– Ну, черт бы с ним, – сокрушался Виктор Степанович, – сделала ты им этот чёртов пирсинг или как его там? Но зачем на показ это было выставлять?!
Агата смутилась. Да, в этом действительно виновата только она. Это она уговорила девочек станцевать в таких нарядах. И костюмы сама сшила. Ей очень хотелось поразить Феликса, и ей это удалось, но какой ценой?
– Пожалуйста, Виктор Степаныч, не наказывайте девчонок. Это действительно я во всем виновата. Дайте им хорошие характеристики, пожалуйста! А я понесу наказание! Какое скажете!
Он вздохнул:
– Жалко, тебя, дурочку малолетнюю. Что ж ты жизнь себе портишь? Мать твоя была непутевая....
– А вот маму, пожалуйста, не трогайте! – снова разозлилась Агата. – Она тут совсем ни при чем!
– Ладно. Иди. Поговорю я с отцом Вишневкиной.
– И письма девчонкам хорошие напишете? – Агата с надеждой посмотрела на директора.
– Напишу. Иди.
Она встала и, понуро опустив голову, пошла к дверям.
– Агата, – окликнул он.
Она обернулась.
– Послушай, девочка. Ты хороший, добрый человек и сообразительна не по годам. Не надо делать глупости… – покачал головой Виктор Степанович. – Ты одна живешь, защитить тебя некому и наставить тоже. А впереди жизнь трудная, полная испытаний и потерь… Поверь, без этого жизни не бывает, и нужно быть сильной и разумной… Смотри, не наделай ошибок…
– Спасибо, Виктор Степанович. Я постараюсь, – Агата покраснела, виновато опустила глаза и вышла за дверь.
Потери Агата уже переживала и не раз, и трудности тоже… Но, кажется, и глупостей она уже наделала предостаточно…
Девушка вышла из кабинета и нехотя поплелась домой. Арсений шел рядом и приставал с расспросами, а ей совсем не хотелось говорить обо всем этом, да и вовсе разговаривать не хотелось. У дома она наконец с ним распрощалась и, оставшись в одиночестве, предалась отчаянию.
