Не утверждаю, что у Джура Харшада такие же устремления. Может, он совсем другой человек, я его совсем не знаю. Поэтому, я точно им не судья. Вообще не стремлюсь судить кого-то. Мне своих проблем хватает. Одно точно вижу, детям здесь скучно, хоть они и очень стараются быть как взрослые.
Это было видно не только мне, и детей по сигналу Исибейл увели укладываться спать. А я раскупорил свои бутылки и через непродолжительное время настроение за столом изменилось. Куда пропали чопорность и манерность? Нормально пообщались. Я под охи и ахи рассказал про нападение разбойников, Джур и Исибейл рассказали о своей жизни в маноре.
Здесь, особенно зимой, царила беспросветная скука. Спасало, по их словам, то, что село стояло на торговом тракте и изредка эту скуку разгоняли проходящие через Брезну торговые караваны или путешествующие по своим делам дворяне. В конце вечера Исибейл загорелась тоже съездить в Аристи, посетить замок нашего лорда и торговые лавки города.
Она легко уговорила мужа и Джур попросил меня задержаться на пару деньков, пока они готовятся в дорогу. Я тоже легко согласился, ведь вместе ехать безопаснее, а бойцов у меня сейчас вполовину меньше. Погибших воинов договорились «проводить» завтра вечером, а днем обговорить вопросы торговли между нами.
Хозяев с непривычки немного развезло, ведь к крепкому алкоголю они совсем не привыкли. Мы еще немного посидели и я, поблагодарив их за ужин, попросил выделить человека, чтобы меня проводили к моим людям. Я хотел убедиться, что у них все нормально. Несмотря на явную лень, Джур переборол себя и взялся меня сопровождать.
«Пройдоха» Харшада не подвел. Мои люди были накормлены и размещены в теплых избах, скотина ухожена. Повозки загнаны в один двор, и Матей организовал охрану, выставив трехсменный пост из не получивших ранения бойцов. Можно было идти спать, что я и сделал с большим облегчением.
Проснувшись, пошел во двор позаниматься с оружием. В это же время подошел Матей, где, дождавшись окончания тренировки, доложил о том, что с нашими людьми и имуществом все в порядке. Я проинструктировал его о времени убытия из Брезны, «проводах» наших погибших бойцов и подготовке к дороге на Аристи. В остальное время разрешил отдыхать и, при желании, посетить местную харчевню.
Утром, после завтрака, когда убрали со стола, мы там же обсудили вопросы взаимных поставок. Джур у меня уже был, мои товары видел и жене образцы привозил, поэтому они свой интерес уже знали. Я тоже напомнил о своих хотелках: железо, свинец, медь, уголь, лес, кленовый сок, бочки, жир, сало, мясо, деготь. Все это я готов был у них покупать.
Закончив обсуждать торговые дела и, вполне довольные друг другом, мы вышли из столовой, наткнувшись на няньку, ведущую куда-то хозяйских детишек. Глядя на их тоскливые моськи, я неожиданно для самого себя предложил:
— Дети, а давайте пойдем лепить снеговика? Если, конечно, мама разрешит.
У малышей интересом загорелись глаза, но они дисциплинированно промолчали, хором уставившись на свою мать. Я тоже перевел вопросительный взгляд на Исибейл.
— К-какого снеговика? — растерянно спросила хозяйка.
— Волшебный снежный человек, — я подмигнул малышне. — Можем слепить его прямо во дворе вашего дома. Только одеть детей надо потеплее.
Когда проводил утреннюю тренировку, я обратил внимание, что снег у Харшада убирают только перед фасадом дома. Поэтому сугробов, при необходимости, хватит на взвод снеговиков.
— Хорошо, — глянув на мужа, дала разрешение Исибейл.
Все ушли по комнатам одеваться и встретились уже во дворе. Под изумленными взглядами Джура и местной прислуги, и странным взглядом Исибейл, мы вместе с детьми катали снежные шары и лепили снеговика. Юна получила задание принести угольки для глаз, Рабби изготовить руки из веточек, а Эйлин — добыть морковку для носа (которую ей, конечно же, подсунула служанка).
Я притворно поскальзывался и падал, когда скатывали снег для туловища и головы, смешно заваливался на спину, когда составлял снежные шары. Нахохотались до слез и я, хоть наконец, увидел нормальное выражение на детских лицах. Правда, и рассказов о моей странности прибавится.
В полдень с западного направления в Брезну пришел обоз. Я узнал, что он направляется четко по торговому тракту, через Аристи и Зингем нашего баронства, в баронство Кронос. Я встретился с купцом и договорился, что он захватит с собой одного из наших пленников.
Решил отправить Передера. Он был мне более полезен, так что пусть живет. А второго я отдам Беон тер Аристи и неизвестно, что он с ним сделает. Приказал Матею освободить и привести ко мне выбранного пленника. Напомнил ему, что он должен сделать в Кроносе и даже дал немного медных монет. После чего под присмотром Матея отправил его к купцу. Хотя смысла в присмотре уже не было.
После обеда проверил подготовку к огненному погребению и заказал стол в харчевне. Я хотел, чтобы после ритуала бойцы помянули своих боевых товарищей и сделали это на мои деньги. Более того, я планировал немного посидеть с ними вначале, а потом уйти, чтобы не напрягать своим присутствием и дать ребятам расслабиться. Нынешние дворяне смотрят на такие вещи с осуждением, мол неуместно. Но я беру пример с Беона тер Аристи, которого по-настоящему уважаю. Он со своей дружиной пировать не брезгует, почему я так не могу?
Потом сходил и проведал в конюшне Князя. Скормил заготовленную для него подсоленную горбушку да поболтал немного. Ближе к вечеру в Брезну заявился какой-то дворянин в сопровождении десятка воинов. Его встретил Харшад, а я повел людей к подготовленному заранее месту погребения. Затягивать с началом мероприятия не стали, потому что зимой темнеет рано, а сумерки уже начали сгущаться.
Джур выделил мне людей, которые помогли моим воинам нести павших товарищей. На месте тоже ждали люди с готовыми факелами и топленым жиром, которым облили дрова на аккуратно сложенных погребальных кострах. Я не боялся сделать что-нибудь не так. Сейчас дворяне максимально дистанцировались от простого народа и в общих мероприятиях старались участия не принимать. Поэтому, чтобы я не сделал, все будет правильно.
Павших воинов поместили на костры, и я сказал короткую речь. С прошлой жизни не люблю бесконечный бубнеж, и не встречал тех, кто любил такое. Поэтому и сам был краток. Затем подал знак, и факельщики запалили костры, обойдя их со всех сторон. Пропитанные жиром дрова споро занялись и жаркое пламя вскоре заревело, обнимая лежащих в кострах воинов.
В село мы вернулись пешком и сразу пошли в харчевню, где для нас уже были подготовлены столы. Я был одет в простую походную одежду, на поясе висел вакидзаси и кинжал. Мои бойцы тоже оставили оружие и доспехи в тех домах, где их расселили, имея с собой только по топору и кинжалу.
В харчевне был один, но большой, зал, в котором было весьма многолюдно. Маленьких столиков в харчевне не было. Везде в зале стояли большие столы на десяток человек с приставленными с двух сторон лавками. В одном конце зала усадили нас, в другом я увидел того самого дворянина, который сегодня приехал в город.
