В ходе недолгих переговоров решили, что от Аристи идут оба корабля, с уменьшенным составом гребцов и увеличенным десантом. На каждое весло будет посажено не два моряка, а один моряк и один дружинник. Так и воинов перед боем не вымотают и количество перевозимого отряда смогут увеличить. Старшим от нашего баронства окончательно решили отправить Кисила.
Оба наших струга вмещали, в общем, девяносто человек. На «Жемчужине» было четырнадцать пар весел, на «Тюлене» — шесть пар. На каждое весло надо было посадить по два гребца, одного моряка и одного дружинника. Поэтому, на оба струга вышло: два шкипера и два рулевых, подменяющих друг друга; сорок матросов на веслах и сорок шесть воинов, включая Кисила Аристи и Элдора Тессена.
Выходить должны были завтра утром и вместе с кочем поморов идти до устья Варны, где был разбит лагерь мезенцев. Там нас будут ждать еще три коча союзников во главе с их бароном. Объединившись, уже под предводительством барона Никона тер Мезен, на всех шести кораблях мы должны выйти на Китовые острова и атаковать на них тилинкитский лагерь.
По окончании переговоров Тессен предупредил меня, что я вхожу в состав отряда, убывающего с Кисилом, и должен ночевать в замке. Но отпустил на несколько часов домой, чтобы я мог собраться. Пришлось опять гнать Князя по уже знакомой до мелочей дороге: замок — дом.
Прибыв и сообщив жильцам моего домика, что я опять ухожу по приказу барона махать своими железяками, попросил Алму помочь мне собрать с собой аптечку. Она тут же захлопотала, озадачив своих детей сбором аптечки, мужа отправила в конюшню, а сама побежала на кухню.
Я же поднялся к себе в кабинет. Проверил тайник, который сделал для хранения денег, линейки с транспортиром, которую взял еще с Земли, и тех записей, которые сделал, пока жил в деревне сразу после перехода на Этерру. Рисовал схемы и записывал туда то, что старательно запоминал на Земле, когда готовился к переходу.
Записывал то, что, по моему мнению, могло помочь мне «подняться» в средневековом обществе. И, естественно, я старался сделать эти записи как можно быстрее, пока знания не стали размываться в памяти. А носимая память, она надежней. То, что записал, уже не забудешь. Главное — записи не потерять.
С тайником все было в порядке и я определился с оружием, которое возьму в поход. Решил взять пехотное копье, щит, сулицы, вакидзаси, охотничий нож и сякэны. Остальное оставлю дома. В вещмешок положил котелок, запасное белье, плащ-накидку, набор по уходу за клинками и рыболовные принадлежности. Мало ли? Места не занимают, а польза может быть.
Алма с детьми вышли проводить меня на улицу, там перед домом уже ждал Вук, держа Князя под уздцы. Дара была чем-то расстроена, это нечастое ее состояние, обычно она очень смешливая, позитивная девочка.
— Дара, не куксись, — подмигнул я ей. — Привезу тебе тилинкита на опыты.
Я попытался ее рассмешить, но она только фыркнула и отвернулась. Непонимающе посмотрел на Алму, но она улыбнулась и молча протянула мне кожаную сумочку с медицинскими прибамбасами. Также молча забрал аптечку, мы уже давно определились со стандартным набором, поэтому спрашивать было нечего.
Махнув рукой провожающим, я двинул в замок. Уже начинало темнеть, поэтому, выехав за пределы города, я перешел сначала на рысь, а потом и на галоп. Дал Князю прогнать кровь по жилам! Быстро добравшись до замка, отдал конюху свое транспортное средство и предупредил, чтобы он поводил Князя по двору и не давал сразу воды. На мои ценные указания конюх буркнул, что не надо учить отца делать детей. Эх, не разговаривают они так с нашим капитаном.
Пошел в казарму и сообщил Андражу о прибытии, но тот сказал, что он в поход не идет и я должен доложить самому капитану. А тот сейчас находится в своем домике рядом с донжоном. По дороге к домику капитана у входа в донжон я увидел барона с сыном, они тоже обратили на меня внимание и Кисил махнул рукой, чтобы я подождал.
Я остановился в стороне, чтобы не мешать разговору и не нарываться на замечания. Но разговор все равно было слышно. Беон тер Аристи объяснял сыну, что его время вести воинов в бой выходит и теперь это придется делать Кисилу. Он просил сына быть осторожным и не лезть на рожон, так как он нужен и семье, и людям Аристи. Я исподволь поглядывал на них, выражение лица у барона было очень грустным, в глазах сквозила тоска. А вот Кисил буквально фонтанировал радостным возбуждением и энергией. Когда барон ушел в свои покои, Кисил подозвал меня к себе.
— Шрам, я уже сказал Тессену, ты будешь со мной. И своего друга возьми.
— Стока?
— Да, его. Оруженосцем у меня будет Раф, сын Карфакса Бофаро из Брегово. Ты куда идешь?
— Доложить капитану Тессену о прибытии и готовности к походу.
— Хорошо, иди докладывай.
Кисил развернулся и, насвистывая, пошел в сторону казармы. Ну что же, обычное дело для последнего времени. Семья барона мне доверяет и постоянно служебные задачи вертятся вокруг охраны кого-то из членов семей.
Подойдя к домику капитана, я увидел его самого, стоящего на крыльце и распекающего Фрола. Благоразумно притормозив, не доходя до места экзекуции, я расслышал в чем там было дело. Капитан снимал стружку с нерадивого дружинника за несвоевременную смену товарища на посту. Причем причиной опоздания снова послужило то, что Фрол грязно домогался до очередной девушки.
Ладно бы оказывал знаки внимания, ухаживал как обычный парень. В замке никто ни от кого не требовал монашеского поведения. Так нет, он вел себя как животное, стараясь подавить силой и запугать. Да что это я животных обижаю? Они себя так не ведут. Это прерогатива той части человечества, которые гордо именуются ублюдками.
Наконец капитан закончил воспитательную беседу и, пообещав в следующий раз оторвать Фролу причиндалы, отправил его прочь. Я подошел и доложил о прибытии и готовности к походу.
— Хорошо, Шрам, — кивнул Элдор Тессен. — Я отобрал сборный десяток, который будет постоянно рядом с Кисилом Аристи, ты тоже в него входишь. Сражаетесь рядом с ним, охраняете его и представительские функции! Общается он с кем-то, вы тоже рядом. Я там такие рожи отобрал... кхм...
Глянув на мою рожу, он поперхнулся и замолчал. Я понимающе ухмыльнулся.
— Ладно, завтра с рассветом грузимся и выходим, — продолжил капитан. — Ночуешь здесь, на рассвете быть на причале. Ваш десяток в подчинении лично у меня. Я ваш десятник, капитан, Император Этерры и Первый предок. Свободен!
Я четко развернулся кругом и пошел в казарму. Попросил дежурного, чтобы он меня разбудил перед рассветом, но он меня успокоил, сказал, что будет будить всех.
Утром, под матерные крики и завывания шкипера «Жемчужины» Блума, мы погрузились на корабли. Надо отдать должное поморам, они провели погрузку образцово-показательно, вызвав этим кислые выражения лиц наших командиров. На берегу нас провожали барон с супругой и несколько их приближенных. Кисил коротко обнял родителей и ловко взлетел на борт «Жемчужины» по узкому трапу, представляющему собой доску, перекинутую с причала на борт струга.
