В назначенное время мы вошли в потайной ход и двинулись по нему. Шли осторожно, подсвечивая себе дорогу и придерживаясь руками за стену. Спуск был достаточно крутой, а ступени неровные и покатые. Держать строй решили таким образом, чтобы при падении, идущий впереди смог поймать падающего человека или отскочить в сторону, если такая необходимость появится. Как результат, наша вереница растянулась не меньше, чем на половину лестницы. Рус шел впереди меня и собирал паутину рукой, очищая нам путь. Прокладывать путь вызвалась Аля, как самая старшая и ответственная наставница. На мой взгляд, она просто соскучилась по приключениям, засидевшись на месте учителя. Сейчас ее эмоции слепили меня своей яркостью и восторгом. Рысак давно не выглядела столь оживленной, ей действительно было интересно в нашей компании спускаться по каменной лестнице, по затянутому паутиной узкому коридору. Кажется, кто- то скоро решится отправиться в большой мир, пусть даже ради развлечения. Это практиковали все работники школы, ведь они старались подготовить нас к внешнему миру, а без новых знаний о быте, условиях жизни и манере общения, подобное просто невозможно было бы сделать. На два- три месяца они переселялись в города, а потом возвращались в школу отдохнувшими и полными впечатлений.
Арсулан не пустил никого идти перед собой, заявив, что как силовик, он должен контролировать обстановку. Всем остальным, в том числе и мне, было безразлично, кто и за кем пойдет. Единственное исключение – мелкие. Стараясь не оступиться, за мной спускались Света и Юра, потом Кирилла, и замыкал шествие Макс.
В самом низу мы остановились, дожидаясь ребят. Тут было темно, и только вдали я видела легкие признаки голубого света. Было сыро и достаточно холодно. Каменные стены, покрытые грибковой плесенью и мхом, отталкивали от себя, гася на корню любое желание изучить их подробнее. К ним не хотелось прикасаться, даже в перчатках. Воздух соответствовал обстановке, он был сырой, тяжелый и вонючий. Спустив маску с носа, я поморщилась, понимая, что даже время не примирит меня с необходимостью дышать им без защиты.
– Ну, хоть тут паутины нет, – пробурчала наставница. – Теперь точно отмокать в ванне буду пару часов.
Аля стягивала с головы плотную сетку паутины, иногда вместе с ее владельцами. Она морщилась, кривилась, но никого не винила.
– А как ты думала? Это подземелье, – ответил Арсулан, собирая паутину со своей кепки, а потом и с моего капюшона.
Он настоял на том, чтобы я одела его запасную толстовку, укрывающую меня до середины бедра. Рукава пришлось подвернуть, но зато мне было тепло и уютно. Меня радовал родной запах, а Рус был спокоен и даже горд. Можно сколько угодно напоминать этому мужчине, что я не мерзну, но для него забота о моем здоровье и самочувствии всегда будет в приоритете. Это привлекало меня в нем, заставляя чувствовать себя самой важной в центре его вселенной.
Здесь и правда было достаточно холодно, если сравнивать с почти летней температурой на улице. Там бы мы быстро взмокли в кофтах, джинсах и кроссовках, а здесь они пригодились. Кира передернула плечами и вытащив курточку, одела сверху на кофту.
– Я надеялась, что и сюда магия дотягиваться будет. Ведь кошмарики должны поддерживать чистоту во всех помещениях в доме, к которому привязаны. Другие потайные коридоры эвакуационного типа они содержат в идеальной чистоте. Я это точно знаю, так как бываю в некоторых, проверяю сохранность провизии, хранящейся там на крайний случай, – сказала Аля. – Этот находится немного ниже их всех. Далеко не уровень подвала, но где- то рядом. Да и вход через саму школу, делает его единым со всем строением. Нам могло повезти, но нет.
– Не повезло… – задумчиво проговорила Кирилла, осматриваясь. – Радует, что пока все так, как я видела. Отличий не вижу. Если пойдет все, как в видении, то вернемся быстро и без последствий. Нам туда, – махнула она рукой.
– Значит, пойдем туда. Тут и так некуда сворачивать. – Рысак кивнула и зашагала вперед.
Прыти у Али убавилось, но чувство радости все еще преобладало над природной брезгливостью.
– И часто она такая активная? – задумчиво спросил у меня Рус, подхватывая мою ладонь.
До конца он не расслабился, но и не верить Кирилле с ее мощным даром, не мог.
– Что ты хотел от ведьмы? – рассмеялась наставница, даже не оборачиваясь к нам. – Смотри на меня и представляй, как будешь со своей справляться. Думаешь, Янка не такая? Мечтай, наивный мальчик! Она еще похлеще меня будет
Аля как будто решила открыть глаза Арсулану на меня, но я не поверила в ее добрые намерения. Скорее, наставница поможет мне подшутить в очередной раз, чем устроит выволочку. Точнее, ее она мне организует, если я попадусь.
– Пока я вижу, что моя девочка спокойна и собрана, не лезет вперед и не отвлекается на разговоры, – обиделся демонолог, сжав мою руку сильнее, и принялся стыдить шепчущую ведьму.
– Это ж надо, у Руса прорезался голос! – присела Аля на своего любимого конька по кличке «шантаж мелкий». – Ты сильно не наглей, а то не стану тебе помогать с возможным экстерном. В моих силах как помочь, так и не мешать тебе самому корячиться. Конспекты МОЕЙ ДЕВОЧКИ, это, конечно, хорошо, но вот не так эффективно, как просьба не сильно тебя валить и закрыть глаза на непрофильные предметы.
Ребята посмеивались, но слушали внимательно. Противостояние Свердлова и Рысак носило больше шутовской характер со стороны последней, тогда как мужчина воспринимал все за чистую монету. Совсем расслабившись, мы даже не сразу заметили, как Кирилла шагнула вперед и стала осматриваться более суетливо, чем обычно. Она словно что- то почувствовала, ощутила отличное от того, что было в видении, и не сразу поняла, что конкретно ее тревожит. Краем глаза я заметила резкую перемену ее чувств, но ничего не успела сделать. Мое внимание привлек блеск от света фонаря, попавший в зеркало. Но откуда тут могло появиться зеркало, я даже не представляла.
– Стойте, этого я не видела. – Кира подошла вплотную к зеркалу, и стала пристально всматриваться в отражение.
«А ведь она никогда не любила любоваться собой» – пронеслась у меня в голове мысль. Меня потянуло к подруге, я чувствовала, словно ее эмоции уходят куда- то, оставляя на поверхности только крохи. Ее затягивало то, что она видела, и с каждой секундой все больше и больше. И хоть зеркало было большим, почти в полный человеческий рост, оно не отражало ничего, кроме Кириллы. Даже мое приближение казалось в нем смазанным и не четким. Прикоснувшись к плечу подруги, я наконец смогла заглянуть в ее зеркало, используя обычное зрение, а не способности нечисти.
В нем маленькая грязная девочка спасалась от избивающей ее ногами матери, или женщины, очень похожей на нее. Она лежала на полу, свернувшись в калачик, и потянув ножки к животу, закрывала голову. Сперва я не поняла, что ударов было только два, а все остальное, словно в жестокой, заезженной гифке, повторялось раз за разом. Только для самой Кириллы, это была серия непрекращающихся ударов, от которых невозможно увернуться или уйти. С каждым из них она испытывала все больше и больше реальной боли.
