В самом центре небольшого зала стоял постамент. Он был вычурный, мраморный, холодный даже на вид, и неуместный тут, как гнедой жеребец в булочной. Он выглядел нарочито торжественно на общем фоне зала, как и занимавшая его ундина с горделивой осанкой.
– Надо же! Сразу трое продержались, – голос звенел колокольчиками, он завораживал с первых секунд.
Из состояния очарования меня вырвал рык Ида- Руса, что стал перед нами с наставницей, закрывая собой, и подтверждая этим мой самый большой страх. Он не позволит нам рискнуть, даже для спасения ребят.
Присмотревшись к сидящей на тумбе ундине, я осознала – мы все трупы. И не важно, какую стратегию боя выберем. Она была слишком сильной, равной Вию, которого я видела лишь мельком. Ее способности должны быть поистине огромными по силе, ведь даже те ундины, которых я знала по школе за время своего обучения, могли и атаковать водой, и подавлять ментально. Кожа у нее была зеленоватая, серебристые волосы такие длинные, что скрывали все ее женские прелести. Чешуя покрывала почти 80% тела русалки, а ее огромный хвост был шикарен, со всеми своими плавничками и перепонками. Жаль, что холодные глаза и синие губы улыбались жестоко. Она уже вынесла нам приговор, и только играла от явной скуки.
– Две целых ведьмы и невредимый вий. Чудесно деток учат! Не ожидала, что и через годы, хоть кто- то сможет пройти через наш коридор истины.
– Зачем вообще Вы построили этот коридор? И «наш» – это чей? – спросила Алевтина, серея душой, осознавая бессмысленность любого сопротивления.
– Раньше, в мое время, нечисть всегда скрывалась, а на это нужны силы, – начала рассказ русалка, а потом запнулась, пройдя взглядом по нашим напряженным лицам, и нахмурилась. – Впрочем, я не обязана отвечать вам. Вы хоть и молодцы, детки, но вий нам только помешает.
Махнув рукой, эта нечисть проткнула моего Руса не опадающими после попадания струями воды.
При всей своей скорости, он только и успел раскинуть руки, а тонкие, едва заметные гарпуны, проткнули его насквозь, показавшись со стороны спины. Пытаясь хоть что- то сделать, он сформировал на обоих своих ладонях две сферы и метнул во врага. Ундина рассмеялась, распылила шарик тлена и раздавила волной сферу тьмы. Осознав поражение, Рус пошел на нее, чтобы прикрыть меня и Алю. Удивленно приподняв бровь, ундина подняла ладонь сперва вертикально, а потом резко опустила ее горизонтально. Повинуясь ее руке, рухнул и Арсулан, разрывая себе грудь еще больше, вырвавшимися от удара гарпунами. Его глаза посмотрели на меня с такой болью и сожалением, что я уронила щиты. Он пытался сделать хоть что- то! Понимал всю глупость затеи, но кинулся на врага, спасая Алю и меня. Особенно меня.
Я же застыла на месте, и не по своей воле. Ундина взяла под контроль каждую каплю жидкости в моем теле, превратив этим в свою марионетку.
Все произошло за считанные секунды. Только эта зеленая тварь вещала про наше поколение и ее радость, и через секунду он уже мертв. От осознания потери, сердце сделало еще один удар и замерло. Расплылся мир вокруг, смазались звуки, померкли цвета, и только яркое пятно крови, что вытекала из моего любимого, теперь имело значение. Как в тумане, я сделала шаг, сперва один, потом, словно ломая оковы, второй, дошла до Арсулана и села рядом с ним. Перевернула Руса, вытащив руку, изогнувшуюся под неправильным углом, из- под его тела, и положила его голову себе на колени. Пальцы привычно гладили его жесткие, непослушные, но такие притягательные волосы. Я так и не смогла уговорить Руса отрастить волосы чуть длиннее, так, чтобы можно было заправлять за уши. И море ему не показала, а обещала. Не съездили мы туда отдохнуть, ведь я так и не успела закончить школу. И он не успел…
Чувства покидали моего мужчину, медленно угасая, а вместе с ними менялся и цвет кожи. Ид умирал последним, пытаясь вылечить раны, запуская процесс регенерации. Но гарпуны выдрали из сердца приличный кусок, и теперь он валялся в метре от Руса. Любое ранение, нанесенное магической стрелой, считалось сложным для исцеления, а тут еще и сердце нуждалось в длительном восстановлении. В остекленевших глазах мерцали вертикальные зрачки, желавшего хоть последний раз увидеть меня Ида. Я, оказывается, так скучала по этой сущности. Неугомонный, ласковый, надежный, заботливый. Они оба были моими до последнего вздоха.
Рядом упала Аля, держась за живот. Она что- то кричала мне, потом перевернулась и пнула меня ногой.
– Янина Вир! Возьми себя в руки! Немедленно! – кричала она, а кровь лилась из ее рта, выплескиваясь с каждым произнесенным словом.
Переведя взгляд на наставницу, я непонимающе моргнула. Какой смысл в моей жизни, зачем бороться, если сердце не бьется. Ни его, ни мое. А потом перевела взгляд на ундину- убийцу.
Она даже не пошевелила хвостом, пока расправилась с двумя старшими. Смогу ли я, девчонка, хоть что- то противопоставить ей? Не выгодней ли будет наложить наговор, на оставшихся ребят? Можно и мысленный, отдавая последние секунды жизни, ведь тогда он будет в сотню раз сильнее. И это, возможно, даст шанс остальным.
– Ты и меня убьешь сейчас? – спокойно спросила я у противника, решая, не пора ли начать собирать силу.
– А тебе не страшно? – замерла ундина, нахмурившись. Ее глаза внимательно рассматривали меня, выискивая ответ на еще не заданный вопрос.
– Теперь? Без него и без них? Нет. – ответила я, прижав голову любимого еще ближе к своему животу. Очень хотелось его согреть, но увы, я и сама сейчас потихоньку замерзала.
– Тогда и не буду. Скажи, ты ведь, как и твоя спутница, тоже хотела знать, зачем мы придумали это испытание?
– А твой рассказ имеет значение? – сказала я, безразлично посмотрев на окровавленную Алевтину, что еще моргала, хоть и медленно.
Вот ее кровь на каменных плитах, мне не казалась красивой. Скорее, я воспринимала ее как результат ошибочных действий наставницы. Не стоило ей даже пытаться тягаться с ундиной. У нас могло бы получиться подарить ребятам неприкосновенность, на это совместных сил точно бы хватило.
– Как же я люблю вашу шепчущую братию! – захлопала в ладоши ненормальная рыбина. – Вы так мило и неординарно реагируете на смерти близких! Сколько бы не сталкивалась, всегда поражаюсь разнообразием поведенческих реакций. Если вас бросают, то вы становитесь активными, а если любимых убивают, то все меркнет, словно солнце закатывается за бурную реку.
Она рассмеялась.
– Одни пытаются самоубиться сразу, другие – убить меня через проклятие, третьи, как ты, вырубаются, – наклонив голову к плечу, она спросила меня проникновенным голосом, – Ты хоть понимаешь, что уже мертва внутри?
Я безразлично пожала плечами и кивнула. Глупо отрицать очевидное. Мое человеческое начало мертво, а вот сущность еще борется. Это похоже на то, как умирали мои любимые: сперва Арсулан, а за ним Ид, приблизительно через три минуты. Интересно, сколько у меня самой времени?
– Но я сегодня рада гостям, какими бы агрессивными они ни были, и потому расскажу. Мы хотели сделать вас сильнее. Не только посредством этого коридора, а вообще. Скрещиваясь с людьми, мы сознательно разбавляли нашу кровь, заставляя уходить и внешние различия. Наши дети становились похожими на людей, такими, какими никогда не были мы сами. Большая сила очень часть приносит слабость, в не меньшем количестве. И в нашем случае, она в душе. Сотни моих сестер и дочерей, влюблялись в простых мужиков. Неотесанных, грубых, отвратительных, но они, дуры, их любили. Другие виды боялись огня, кто- то воды, лихого зверя. Вот и стали мы деток гонять в этот коридор. Не все справлялись с первого раза, но те, кто выходил были сильными, – ее лицо стало жестким. – Только вас сюда никто не звал! Знаешь ли ты, что мы, злые духи первой нечисти, делаем с нарушителями?
