– Специально путаем, – признался главнокомандующий неловко, – даже своим не доверяем, уж прости.
– За что? – Удивился Алекс, – правильно действуете. Перегруз информацией устроили?
– Перегруз? А, понял… да, его. Мешаем правду с ложью, заодно и агентуру вычислили по ответным шагам. Не поверишь, сколько сволочи этой у нас окопалось! В общем, турки сейчас все силы к Армянскому нагорью оттянули, наступления ждут. Будет наступление, но не совсем там… а потом уже и мы ударим.
– Ясно… быстро войска не перебросят, да и без поддержки Англии с Францией тяжко им ныне.
– Сколько ухватим, – повторил охмелевший Черняев, – на захват Константинополя, даже европейской его части, не рассчитываю, но большую часть европейской территории надеюсь забрать. Понятно, потом с Россией поделимся… не столько даже землями под военные базы, сколько таможенные договора и прочее.
– Ладно, об этом позже подробней поговорим. Я-то тебе на что?
Фокадан уже догадался, но… слишком дико всё это… нет, не может быть!
– Командующим на австрийском фронте будешь, – подтвердил фельдмаршал его самые страшные подозрения. Видя изменившееся лицо друга, добавил поспешно:
– Фиктивным!
– Ну-ка… – вскочивший было Алекс медленно уселся назад, на потёртое кожаное кресло.
Черняев потёр лицо в попытке прогнать хмель и начал медленно:
– Сам же хвалил только что, что информацию таим, так ведь? Не отказываешься от своих слов?
– Не отказываюсь, – пробурчал Алекс, – понял тебя.
– Шпионов много у тебя… да у меня, если по чести. В Империи Российской чего-чего, а этой дряни с избытком хватало – сам же помнишь, какое влияние имели европейцы при русском дворе, сразу такое не вытравишь.
– Наследство, ёлки, – вырвалось у попаданца.
– Оно самое, – невесело хохотнул командующий, – оно самое… Так и Революция эта, будь она неладна. Людей в таких условиях вербовать легче лёгкого, да сами в очередь выстроятся. Идеалистов немного, люди всё больше о своём будущем беспокоятся, да о будущем детишек. Паспорт иностранный, счётец в банке.
– Понимаю.
– Да… много, в общем, предателей. Вот и решили играть втёмную – даже тебя до последнего момента в известность не ставили. Ставки слишком высоки и дело даже не недоверии…
– Ладно, – прервал Фокадан друга, явно чувствующего себя крайне неловко, – простил, не обижаюсь. Понимаю – лицом мог неверно сыграть при каких-то известиях и прочее. Когда?
– Март-апрель ориентировочно, – с явным облегчением выдохнул Михаил Григорьевич.
– Ага… – попаданец потёр подбородок, – зиц-председатель Фунт… не обращай внимания, долго объяснять. Давай тогда так – ты меня главным по укреплениям сделаешь – эту должность я потяну, да и есть что править. С неё потом и назначишь главным.
– Так и намеревался, – согласился фельдмаршал, – когда удар на Балканы пойдёт, твоё командование в обороне будет самым логичным.
– Но? – Алекс услышал фальшивую нотку в его словах, – прорыв будет с другой стороны? Бакланов?
– Прорыва не будет, – неохотно сказал фельдмаршал, – людей нет… Да и Яков Петрович после удара
[341] не слишком хорошо соображает. Так… портрет былого казака.
– Блеф? – Фокадан потёр подбородок, – ясненько… не такой уж я и фиктивный буду командующий, так?
– Так, так, – виновато пробурчал Черняев, – ты тогда чуть в истерику не впал – скажешь, нет?
Попаданец хмыкнул смущённо… себе-то что врать? Заистерил.
– Но и ложью мои слова не назовёшь. Твоя задача укреплениями заниматься да фронт держать. И время от времени делать ходы, которые тебе подскажут мои люди.
– Игра разведок, где я буду играть не только и не столько роль командующего, сколько отвлекающего фактора? Погоди…
– Что я упустил? – Подумал Фокадан, – мои навыки полководца оказались не столь плохими, как я думал ранее, но и ничего выдающегося. В обороне справлюсь не хуже других, в этом уверен. Имя моё понадобилось? Ради одной только игры разведок? Вряд ли, тут ещё и попытка привязать Конфедерацию к России. Какие-то договорённости, о которых я не знаю? Похоже на то, и это скверно – явно после войны намереваются в отставку отправить… или героическую гибель устроят?
– Борегар вроде как друг, но не самый близкий, пожертвовать ради высоких целей моей жизнью сможет. С болью в сердце, но сможет. Ирландец, да ещё и социалист, в высших эшелонах власти – слишком серьёзно. Могли и уговорить – ради Высшего Блага.
– Черняев? Скрывает немало, но… нет, гибели точно не хочет. Обычные тайны Большого Вельможи и по сути – почти состоявшегося Величества.
– Так зачем именно я, если не считать талантов военного инженера? Только чтоб Ирландию поднять… опа! Вот оно, восстание в Великобритании. Шотландия, Ирландия, Уэльс… ничего серьёзного там сейчас не выйдет, но напугать англичан можно будет. Один слой есть… Второй? Обязательно должен быть и скорее даже не один. Не вижу, и это плохо.
– Ладно, это потом, пока надо Виллема предупредить, его Теология многим не нравится. Не только англосаксам, но и испанцам, как главным покровителям Ватикана.
– Так… а вот это может быть интересно. Вступление Испании в войну на нужной стороне может сопровождаться не только имущественными преференциями, но и скажем – устранением опасных для них людей. Виллем как теолог и я как социалист? Хм, вполне… Борегар мог пойти на такое ради союза. Собственно, на его месте я бы тоже пошёл.
– Михаил Григорьевич, скажи – ты не получал в последние недели осторожных таких намёков на брак с одной из испанских принцесс?
– Откуда ты… разведка?
– Логика.
Вглядевшись в глаза Черняева попаданец успокоился – фельдмаршал явно не в курсе второй части испанской интриги.
– Сейчас есть возможность покончить с войной быстро, – продолжил Черняев, – в считанные месяцы. Но блефовать нужно… по шулерски! У каждого свой кусочек задачи. Детали даже я не знаю с Хлудовым, только общая стратегия. Сейчас расскажу тебе в общих чертах, чтоб понимать мог суть происходящего…
Слушая главнокомандующего, Фокадан частью сознания размышлял – что же делать со сложившейся ситуацией? Идти на жертвенный алтарь не хочется даже ради Высшего Блага.
Глава 50
Мир становился всё более фантасмагоричным
[342], привычная жизнь пошла вразнос.
К рейдерам России и КША, нарушившим морскую торговлю Великобритании, присоединилась Испания – не объявляя формальной войны. Гордые идальго скопировали действия Англии двухвековой давности, всячески стимулируя каперов
[343], но – строго неофициально! К метрополии подключились и колонии, в том числе бывшие – возможность поставить англичан на место оказалась важнее междоусобных дрязг.
